И снова о белорусах запада Смоленщины.
Предисловие
В настоящее время белорусские предприниматели, проводя экономическую экспансию или же интегрируясь с экономикой Смоленщины, а скорее всего то и другое одновременно, чувствуют себя здесь как дома. Впрочем, они и находятся у себя дома.
Все-таки, несмотря на то, что белорусский бизнес широко шагает по Смоленщине, в идеологической сфере в последнее время, несмотря на широковещательные заявления лидеров государства об общности ценностей и принципов двух наших государств, в Беларуси наметилась тенденция пересмотра взглядов на историю с уклоном великодержавности и национализма. Некоторой части белорусской элиты, так же как и нынешним украинцам, захотелось в Европу. Изменение политики требует соответствующего идеологического обеспечения. Чтобы не углубляться в новую проблему хочется привести лишь два выразительных примера.
Современными историками государства Отечественная война 1812 года в Российской империи трактуется как гражданская война в Беларуси. Можно конечно рассуждать и о гражданской войне, но тогда следует к одной из сторон отнести польскую партию, а другой стороной следует считать жестоко угнетаемых крепостных белорусских крестьян. И угнетаемых не москалями... Если говорить о сопротивлении, а не о гражданской войне, то события скорее можно классифицировать как внутригосударственные беспорядки. Для гражданской же войны как-то мелковато, как по продолжительности действий, так и по сути конфликта. Не предвзятые историки назвали бы телодвижения белорусских националистов мифологией. С таким же успехом грабежи крестьянами барских усадеб на Смоленщине в короткий период оккупации территории войсками Наполеона также можно назвать гражданской войной. Нечто подобное происходило и в Беларуси.
Затем, в современной историографии польское восстание 1863 года подается как белорусское народно-освободительное движение. При этом почему-то замалчивается, что Кастусь Калиновский – один из руководителей восстания на территории Российской Империи – был поляком, который мечтал перевести белорусов на латиницу, а простых белорусских крестьян считал быдлом, которым должны управлять польские помещики.
1939 год (о населении Западной Белоруссии, входившей в состав Второй Речи Посполитой). Цит. по: докладная записка Белосткского воеводы Генриха Осташевского «Проблемы укрепления польского владеющего положения в Белостокском воеводстве» в Министерство внутренних дел Польши от 23 июня 1939 года (ГАОО ГО, ф.6195, оп.1, д.28, л. 4, 16):
«Рано или поздно, белорусское население подлежит полонизации. Они представляют из себя пассивную массу, без широкого народного сознания, без собственных государственных традиций. Желая этот процесс ускорить, мы должны одолеть древнюю белорусскую культуру… В сельских волостях, где живет белорусское население — должна быть, безусловно, поднята до высшего уровня материальная культура поляков. Это одно из принципиальных условий польской экспансии…
Выражаясь кратко, наше отношение к белорусам может быть сформулировано так: мы желаем одного и настойчиво требуем, чтобы это национальное меньшинство думало по-польски — ничего взамен не давать и ничего не делать в ином направлении». В случае если возникнет необходимость «этому населению что-нибудь дать и чем либо его заинтересовать», — это может быть сделано лишь с целью «чтобы оно мыслило по-польски и училось по-польски в духе польской государственности…".
Для смущения молодых умов привлекательными, но опасными идеями прилагать много усилий не требуется. Однако это путь к разрушению. Если эксперименты с историей будут продолжаться, то белорусы наравне с шумерами и "украми" могут оказаться самым древним народом на Земле. Но это самое безобидное, что может случиться. Вообще-то с историей шутить нельзя. Она имеет обыкновение жестоко мстить при новых ее прочтениях. Так и хочется сказать: "не играйте с дьяволом, он всегда выставляет счет".
Дистанцирование от России начинается с пробных вбросов. Автору настоящих строк, как обрусевшему белорусу, видеть новые веяния очень печально. Европе ни русские, ни белорусы, ни украинцы как равноправные партнеры не нужны. Самобытность, полная суверенность, уважение к соседям, реалистичные взгляды на собственную историю, отказ от поиска внешних врагов - залог стабильности и процветания государства. Оставаться именно белорусами, а не литвинами и бог весть кем еще.
Кстати о литвинах. Красивая конечно сказка. Но как получилось, что гордый и сильный народ плавно перешел в крепостное состояние к польским аристократам, выжимавшим все соки из крестьянского сословия данной части будущей республики Беларусь? Не продала ли его собственная элита? У предков сейчас не спросишь. Мы хотя бы можем кивать на Московию, и в этом есть резон. Но логика отсутствует, когда историки Беларуси за крепостное состояние крестьян своей родины, относящееся к периоду Речи Посполитой, тоже начинают обвинять москалей.
Мне думается, что данному народу и так есть чем гордиться. Трудолюбие, аккуратность, доброжелательность - это ли не повод для гордости. Да и так называемые европейские ценности едва ли будут разделяться большинством православного населения Беларуси. Народонаселение государства свободно от тех пороков и язв, что присущи нынешней Европе. Конфронтация же, даже скрытная, не пойдет на пользу добрососедству с Россией.
Данная заметка предназначена для тех читателей кто интересуется: кто мы есть, и кто мы были, в исторической ретроспективе. Речь пойдет о языково-культурной сфере, обычаях, что имели место в прошлом.
В первые годы советской власти, а именно в 20-е годы, просвещенная часть общества западной части Смоленщины и республики Беларусь активно искали общие корни жителей двух соседних территорий.
В те времена власть еще не возражала против поиска национальной идентичности белорусов востока своей республики и жителей запада Смоленщины.
Сейчас как бы тоже никто не препятствует заниматься поисками доказательств близости. Вернее, здесь ничего доказывать и не нужно. Всем понятно и так, что мы один народ. Ну и что дальше, что мы один народ, спросит читатель. Ведь уже ничего поменять нельзя. И для чего менять? Между нами существует граница и не просто виртуальное размежевание, а настоящая государственная граница. К сожалению это так. Поменять уже ничего нельзя. Может далекие потомки окажутся умнее нас и воссоединятся. Хотелось бы. Хотя, если разобраться, вместе мы были совсем непродолжительное время.
Вспомним образовавшихся из племен кривичей Смоленское, Витебское, Полоцкое, Минское, ряд других прилегающих княжеств, которые жили не только обособленно, но и постоянно соперничали. Таким образом, предки у нас были общие, которые, правда, не всегда ладили между собой.
С некоторых пор Витебская, Полоцкая, Минская, часть Смоленской земли вошли в состав Великого княжества Литовского, затем Речь Посполитую, Российскую империю, а спустя длительное время элиты белорусского народа нашли в себе мудрость объединиться. В настоящее время, Беларусь состоялась как единое государство.
На Смоленщину же еще в XVII веке положила свой тяжелый и цепкий глаз Московия, назвавшая данную акцию собиранием русских земель. (Смоленск называли “Ключ-городом” на пути к Москве. Точнее будет “ЗамОк-город”). Московия продолжала удерживать земли на протяжении веков. Все это время Смоленск называли самым русским из городов. Попытка воссоединения с остальной частью Беларуси в 1918 году окончилась тем, что в начале 1919 года большевистское правительство резко одернуло лидеров вновь создаваемой республики, образовав советскую Белорусскую республику, в которой белорусам Смоленщины территории не нашлось. Наши земли опять достались более сильному...
В данное время вопрос идентичности мало кому кажется интересным. Настоящая заметка скорее чисто информационная.
Автор ведет речь к тому, что было время уже в новейшей истории когда мы, как мне кажется, и как это ни странно, были ближе друг другу чем в настоящее время. Например, в духовно-культурной сфере.
Помню свою начальную четырехлетнюю школу 50-х годов прошлого столетия расположенную в деревне. Библиотечный фонд школы естественно оставлял желать лучшего, в силу чего приходилось читать все, что там было представлено. А представлены в библиотеке были наряду с произведениями А.С. Пушкина классики белорусской литературы, такие как Максим Танк, Якуб Колас, Янка Купала. При этом сборники стихов на их родном языке, не в переводе. Объяснить данное явление можно также тем, что в послевоенные годы было очень мало печатной продукции для населения, вот и завозили в сельские школы книги из старых запасных фондов. (Все же думается, что наличие в библиотеке подобных книг явилось недоработкой районных чиновников ответственных за народное образование. Почему? Из дальнейшего повествования станет ясно). Сейчас подобные сборники можно найти в лучшем случае лишь в центральной областной библиотеке. И вот мы школяры, поскольку читать больше было нечего, а очень хотелось, читали что есть, пытаясь осилить белорусский литературный язык. Получалось.
Наряду с исследованиями видных историков прошлого, доказавших национальную идентичность жителей запада Смоленщины и восточных белорусов, имелись работы целых групп научных работников опубликованные относительно недавно.
Для их анализа придется обратиться к источникам, являющимися в настоящее время раритетами.
Автору хотелось бы рассказать о результатах работы экспедиции фольклорно - диалоктологической комиссии Института белорусской культуры под руководством профессора Шлюбского, которая провела научные изыскания в середине 1927 года на территории Смоленщины.
Вообще-то отчеты о подобного рода экспедиций публикуются в отчетах или же научных изданиях.
Поработать с официальным отчетом в национальном архиве Беларуси, ввиду недостатка времени, автору не удалось. Работа с ним ждет своего исследователя.
Все же в фондах архива удалось обнаружить два номера газеты «Савецкая Беларусь» за 1927 год с заметками « Месяц па Беларускай Смаленшчыне».
С целью пробы пера автор опубликовал часть материала, касающегося работы экспедиции на территории запада Смоленщины, на белорусской «мове» несмотря на то, что транскрипция кириллицы русского алфавита несколько отличается от белорусского. В связи с трудностью перепечатки текста на языке оригинала публикация начинается с момента работы экспедиции в Поречском уезде.
Во второй части заметки изложение этого же материала предлагается в вольном переводе на русский язык.
Итак, в заметке речь пойдет о тех временах и тех людях, которые искали и находили общие корни жителей двух соседних республик оказавшихся волею судьбы по разные стороны сначала границ советских республик, а в настоящее время и государств. В сущности события происходили не так уж давно. По крайней мере, объектами исследования вышеуказанной экспедиции могли являться разговорный язык, быт, обрядность наших дедов.
Фольклорно - диалоктологическая экспедиция.
Часть I.
Беларускiя этнаграфiчныя асаблівасці начынаюць резка выдзяляццава усіх галiнах пры уступленьнi у Дзямидаускi (б. Порецкi) павет.
О такім змене згадзiцца нават Дзямiдаускi павятовы аддзел народнае асветы, у афiцыйнай спрауцы якого (выданай членам экспэдыцыi) чытаем:
1.«Бородинский район, пригородной волости наречие, быт и одежда с признаками Белоруссии»,
2. Мамошкинский район, Касплянской волости: много признаков в наречии, быте и одежде Белоруссии». I ня гледзячы на гэта паводле афiцыйных данных апошняга перапiсу на Дзямiдаускi павет прыходзiцца усяго толькi 123 беларусы, а на гор. Дзямидау -18 беларускiх душ. Павятовы гарадок Дзямiдау, на 60-60 верст адлеглы ад чыгуначных шляхоу, хутчi падобен навялiкае мёртвае мястечка, чым на павятовы асяродак культурнага жыцьця.
У Дзямiдаускiм павеце нас захапiу Ян. Купала. Гэтас народное сьвята, якое вядзе свой пачатак ад дагiстарычных часоу, сьвяткуецца народам на усей Беларусi, захавалася яно i у Смаленшчыне. Я пайшоу у сяло, якое ляжыць на мяжы Смаленскай i Пскоускай губ., але адмiнiстрацыйна якое палежыць Вялiзкаму павету; з суседнай торкi далёка раскiнулiся абшары Смаленшчыны з аднаго боку i былой Вiцебшчыны (Вялiкi пав.)з другога боку; увечары напярэдаднi Купалы я бачыу на абодвых боках больш пятнаццацi агнявiшч ад купальскiх кастроу.
Каля кастра сабралася моладзь, сьпявали купальскiя песьнi, скакалi праз агонь.
У гэтым сяле я бачыу, якi вялiкi зьдзьвiг можа зрабiць камсамольская арганiзацыя у справе у справе не беларусiзацыi вёскi, а у справе выхаваньня у селянiна павагi да яго народнай мовы i абуджэньня нацыянальнай сьвядомасьцi.
Заяждаю гор. Вялiж: тут мяне вельмi н кавiу павятовы архiу, якi мной быу арганiзован у 1919 г. Толькi у гэтым адзiным на усю этнаграфiчную Беларусь архiве было захавана некалькi поуных валасных архiвау Вялiскага павету (справы начыналiся с 1861г. першага году iепаваньня валасьцей). Гэтыя валасныя архiвы мелi вялiкую колькасьць вельмi каштоуных для этнаграфii кнiг рашеньняу валасных судоу i прыгаварау валасных сходау, якiя давалiкаштоуны матар`ял для вывучэньня юрыдычных звычаяу i узаемаадносiн селянiна, начынаючы з 60-х гадоу XIX ст. Вялiскiя-ж вучоныя парашылi, што старых кнiг i дакумантау захоуваць няма нiякага сэнсу, што яны займаюць толькi мейсца i у 1926 г. весь архiуны фонд за выключэньнем спрау савецкага часу, быу прададзен на фабрыку.
В Вялiжу еду на пауночнай ча iепаваньня стцы Дзямидаускага павету у кирунку на гор. Белы. Старшiня аднаго валаснога выканаучага камiтэту Дзямiдоускага павету, былы рабочы аднаго Ленiнградзкага заводу, пачуушы, як я гаварыу пабеларуску i запытаушы цi на такой мове чытаюць лекцыi у Беларускiм Унiвэсытэтце, сказау: «Удивiтельно, какой некультурный i необразованный народ вы – белоруссы! Ведь у вас говорят в Унiверсiтете точно так, как говорят неграмотные i неразвiтые крестьяне моей волостi».
На самай мяжы Дзямiдаускага павету з Бельскiм раскiнута некалькi вёсак з велiкарускiм насельнiцтвам; iх продкау стараверау насялiлi тут у часы паншчыны.
У наступным Бельскам павеце паводле афiцыйных данных 1925г. ня было нi аднаго беларуса, паводле-ж данных апошняга перепiсу на павет прыходзiцца 120 беларусау, 186.721велiкарус на 188.454 чалавек агульнага лiку насельнiцтва павету; апрача гэтага у самым гор. Белым беларусоу статыстыкi налiчваюць – 30 душ, вялiкарусау 6518 душ пры агульным лiку насельнiцтва гораду у 6882 душы. У этнаграфiчных адносiнах Бельскi павет зьяуляецца аднолькавым з напярэднiмi. Прывяду адзiн вельмi характэрны прыклад, якi цiкау пры высьвятленьнi беларускасьцi павету i пры вывучэньнi падходау i поглядау на беларускае насельнiцтва павету.
У музэi Бельскага краязнаучага таварыства захоуваецца сшытак фальклёрнага матар`ялу, якi сабран настаунiкам Кудрауцавым; сщытак мае назву: «сведения по краеведению Верховье-Малышкинской вол., Бельского уезда, Смоленской губ.». На аркушах 46-47 гэтага рукапiсу знаходзiм наступныя разважаньнi названаго пэдагога адносна беларускай мовы яго воласьцi:
Жаргон – является, как следствие культурной отсталости народной массы в подавляющем своем большинстве, в виду чего почти поголовно все население говорит, удерживая корень слова неправильно и грамматически и логически, но есть слова которых литература не знает, к которым и относится жаргон. Учительство, как передовой элемент деревни, живя среди темной массы, само растворилось в ней. И никто из них не обратил внимания на жаргон». Далей Кудрауцау прыводзiць 117 прыкладау гэтага жаргону, распаусюджанага, як ён пiша, на усей воласьцi у 1926-27 гадох, жаргон гэты зьяу ляецца нi чым iншым, як беларускай мовай. Прыводжу некаторыя словы у яго нумарацыi i транскрыпцыi: 1, напрянись – оденься. 3, захутай – закрой. 6, на столе – на потолке. 8, схувай – спряч. 9, клец – амбар. 22, курта – поддевка. 30, рохман – ласков. 31, раиць – советовать. 33, крупеня – суп ячневый. 34, капуста – щи. 37, молодик – новолуние. 39, ветох – последняя четверть (молодика). 52, новойник – чепчик. 53, абуза – обременение. 59, шкодить – портить. 60, школить – наказывать. 61, нутро – внутренность. 65, пуга – кнут. 66, пуговье – кнутовище. 69, лапить – починять. 70, важить – вешать. 71, зачини – затвори. 72, вечерять – ужинать. 73, як – как. 74, нехай – пусть. 77, гамон – конец. 79, арятуй – спасай. 80, селито – нынче. 83, казал – говорил. 85, зелье – лекарство. 86, шукать – искать. 89, троха – немного. 96, шкелить – насмехаться. 104, шмат – небольшая частица пашни. 107, рупить – хочется. 111, тютька – собака.
У гор. Белым распаусюджаны самыя неправiдлловыя весткi адноса беларусау. Дайшло нават да таго, што (як апавядала адна настаунiца) у некаторых бельскiх школах з беларускiх сшыткау, якiя яны атрымалi, зьдзiрали вокладкi, каб не паказаць вучням беларускага выгляду сшыткау.
На усiм шляху пачынаючы ад Смаленску i да самай Цьвярской губэрнi, я знаходзiу валачэбнiкау и валачэбныя песьнi, якiя ужываюцца нават i у бягучным 1927 годзе.
Беларуcкая частка Ржеускага павету значна адрозьнiваецца ад Смаленшчыны. Беларускiя элемэнты у мове, духоунай культуры мала прыкметныу жыцьцi, iх трэба адшукiваць, хаця беларускага вымiраючага тут шмат чаго нават тып беларускай хаты даходзiць амаль што не да самага Ржэва.
У вынiках экспдыцыi сабраны мной матар`ял афармяецца у наступныя працы:
1. Абрадавая песня Беларускай Смаленшчыны у сувязi за брадамi (запiсана каля 500 тэкстау калядных, масьлянковых, веснавых, русальных, купальскiх, i вясельных песень; пры чым аписаны зьвязаныя з iми абрады).
2. Сучасная прыпеука у Смаленшчыне (каля 300 тэкстау; пры чым пры зьбiраньнi была зьвернута увага на прыпеукi, якiя адбiваюць рэвалюцыйны час, антырэлiгiйнасьць i новы быт).
3. Матар`ялы да беларускага слоунiка Смаленшчыны (сабрана каля 1000 беларуских слоу з прыкладамi iх ужываньня).
4. Набойка у Смаленшчыне (зроблена у розных мейсцах маршруту больш 600 адбiткау i фатаграфiчных здымкау з розных узорау набоек).
5. Народная песьня (зроблен шэраг спэцыяльных запiсау песень з ужываньнем назовы «Белая Русь» i устаноулена тэррыторыя распаусюджанасьцi гэтай песьнi у пауночнай Смаленшчыне.
Апрача пералiчанага сабран матар`ял на iншых пытаньнях.
Этнаграфiчным работам у некаторай мере перашкодзiу позьнi час высаду выезду экспэдыцыi. Апошнiя два тыднi сяляне были заняты уборкай сена и наладзiць этнаграфичную работу у сувязи з гэтым не удавалася.
Нарашце трэба адзынаныць поуную адсутнасьць краязнаучай працы агульна губэрскiм маштабе и месцами яна вылiваецца у працу паасобных неарганiзованых адзiнак – у большасьцi ня зусiм добра подрыхтаваных да сваiх занятак з навуковага боку.
Часть II
Районом исследования экспедиция наметила ряд расположенных по маршруту: Смоленск – Демидов (бывшее Поречье)– Велиж – Белый – Ржев. Начальным пунктом явился город Смоленск.
Касаясь национального состава города, экспедиция отметила великорусский (окончательная и энергичная русификация города началась московскими царями в середине XVII столетия, в записной книжке одного из участников экспедиции то и дело приходилось отмечать беларусизмы фонетические и словарные в языке смоленских мещан. Приходилось встречаться с горожанами, которые родились и всю свою жизнь прожили в Смоленске и которые считают себя белорусами, но у которых замечается какая-то боязнь чего то будто их может кто-то наказать за то, что они – смоленские белорусы. Это наследие упорного, в продолжении двухсот с лишним лет, проведения царской «национальной политики». Приходилось встречаться и с таким типом местной интеллигенции которая обрусевши, забыла свой родной язык и культуру, но которая чувствует, что великорусский язык и культура для них чужие. Они говорят: «Мы не великоруссы и не белорусы, а смоляне».
Встретились члены экспедиции и с такими представителями интеллигенции, которые проповедовали шовинистические и черносотенные взгляды на белорусскую нацию, белорусский язык и культуру. Для них не существовала белорусская народность. Окраинным народам они отказывали в самобытности.
Как отметила экспедиция, любопытен Смоленск и своими белорусскими лирниками, которых много в городе; любопытен своими большими базарами, на которые съезжались крестьяне окрестностей за 40 – 60 верст.
После Смоленска экспедиция направилась в Смоленский уезд. «Это наиболее сруссифицированный уезд из всех белорусских уездов Смоленщины, благодаря тому, что население его имеет непосредственное сношение со Смоленском. Непосредственное ознакомление с этнографией населения Смоленского уезда (на расстоянии 20 верст от Смоленска) показало значительное присутствие белорусских элементов. Сами себя здешние жители считают «русскими», и молодежь в большинстве довольно хорошо говорит по-русски. Но не нашлось ни одного белорусского слова, которого бы не знали; правда, часто случалось, что то или иное слово знают, но в жизни оно употреблялось лет 30 – 40 тому назад. Отсюда и старшее поколение под влиянием молодежи и русской школы, старается выбросить из употребления какие бы то ни было приметы белорусского языка и смотрят на них как на некультурность, отсталость, необразованность».
Белорусские этнографические особенности начали резко проступать при посещении экспедицией Демидовского уезда.
Поскольку экспедиция работала в период летних каникул, то ей не удалось побывать в белорусских школах 1 ступени, где они увидели бы, что дети и теперь говорят на белорусском языке. Члены комиссии общаясь с учителями затрагивали языковую проблему. Одна из учительниц родом из Саратовской губернии подчеркнула, что дети говорят мешаным крестьянским языком. Наиболее разговорчивые преподаватели объясняли: «Так знаете, раньше тяжеловато было – употребляли какие-то странные, совсем не русские слова, как например «жихар», с`ёлета», «куды», «як» и т.п. Русское произношение дети коверкают по-своему, например, не «волк», но «воук», не «пошел», а «пайшоув» и т.п.
С белорусскими этнографическими особенностями уезда вынуждены были согласиться и представители Демидовского УОНО. В официальной справке отдела народного образования отмечалось: «Бородинский район Пригородной волости – наречие, быт и одежда с признаками Белоруссии, Мамошкинский район Касплянской волости – много признаков в наречии, быте и одежде Белорусии». Там же отмечалось, что несмотря на это по данным последней переписи на Демидовский уезд приходится всего 123 белоруса, а на сам Демидов – 18 белорусских душ.
Как представители власти иногда относились к языку и культуре другой нации видно из следующего случая. Председатель одного из ВИКов Поречского уезда, бывший рабочий ленинградского завода услышав как один из членов экспедиции изъясняется на родном языке спросил: на таком ли языке он читает лекции студентам в Белорусском университете? Услышав утвердительный ответ, заявил: «какой некультурный и необразованный народ белорусы. В моей волости неграмотные крестьяне говорят точно также».
В Демидовском уезде экспедицию застал народный праздник, который празднуется на территории Беларуси который сохранился также и на Смоленщине – Иван Купала. Праздник застал их на границе Смоленской и Псковской губерний.
Бельский уезд, где работала экспедиция, в культурном и языковом отношении очень похож на Демидовский уезд. Здесь также официально числилось в уезде 30 белорусов, а в самом городе 120 человек белорусской национальности (по предыдущей переписи вообще не было ни одного белоруса).
В музее Бельского краеведческого общества хранилась тетрадь с фольклорным материалом, собранным учителем Кудрявцевым. Тетрадь озаглавливалась: «Сведения по краеведению Верховье-Мальшкинской волости Бельского уезда Смоленской губернии». Здесь приведены рассуждения педагога относительно белорусского языка, на котором говорили в его волости:
«Жаргон» - является как следствие культурной отсталости народной массы в подавляющем своем большинстве, ввиду чего почти поголовно все население говорит, удерживая корень слова неправильно и грамматически и логически, но есть слова, которых литература не знает, к которым и относится жаргон».
Далее Кудрявцев приводит 117 примеров жаргона, распространенного, как он пишет, по всей волости в 1926 -27 г.г. Данный «жаргон» являлся ничем иным, как белорусским языком. Например: напрянись – оденься, запутай – закрой, на столе – на потолке, схувай – спрячь, клець – амбар, раиць – советовать, крупеня - суп ячневый, капуста – щи, павийник – чепчик, шкодить – портить, пуга – кнут, вечерять – ужинать, с`ёлета – нынче, шукать – искать, трохи – немного и т. д.».
В городе Белом участникам экспедиции пришлось услышать самые нелепые слухи о белорусах. «Дошло даже до того, отмечала экспедиция, что (как рассказала одна из учителей) в некоторых бельских школах с белорусских тетрадей, которые они получили, сдирали обложки, чтобы не показывать ученикам тетради озаглавленные на белорусском языке». Здесь явно не обошлось без установок, спущенных из уездного отдела народного образования.
Кроме того экспедицией:
1. Записаны около 500 текстов рождественских, маслянковых, весенних, русальных, купальных и свадебных песен.
2. Собрано около 300 текстов припевок, в том числе отражающих жизнь селян в революционные годы, антирелигиозную тематику, о современном быте деревне.
3. Экспедиция пополнила белорусский Словарь Смоленщины одной тысячью слов с примерами их употребления.
4. Выполнила около 600 фотографий набоек на предметах одежды деревенских жителей.
5. Записывались песни с употреблением слов «Белая Русь», которых оказалось больше всего на севере Смоленщины.
Вот такая культурно-языковая ситуация существовала на Смоленщине в не таком уж и далеком прошлом.
15.08.2014г.
Источники, использованные в работе.
1. Газета «Савецкая Беларусь». №№ 174, 176 за 1927год.
2. Смоленская областная газета «Рабочий Путь» №№ 186, 187 за 1927 годы. «Белорусы в Смоленщине».
3. РИА REGNUM Кирилл Аверьянов-Минский Белорусская власть формирует образ врага в лице России». Опубликовано 00:09 06.06.2014
Документ: http://www.regnum.ru/news/1811109.html
4. Довнар-Запольский М.В. СССР по районам. Белорусская ССР и Западная область РСФСР. - М.; Л., 1928.
5. LIBRARY.BY. Создание БССР. Дата публикации: 18 ноября 2010 г. Опубликовал SSA
6. Карский Е.Ф. Этнографическая карта белорусского племени. 1917 г.