Школа

Как правило, принято начинать спикерское с того момента, когда впервые выпил. Некоторые рассказывают, как в младенчестве папа вместо молока в рожок залил пиво, или мужики оставили бутылку со спиртом, но которой было написано «Буратино». У меня все было несколько иначе.

Я помню, как я отливал водку из бутылки, грамм эдак 20-30 и потом выпивал ее, плевался, не получал «никакого» опьянения, по-моему, просто уснул. Было это в 7 или 8 классе, и для того, чтобы переплюнуть одноклассников, уверявших, что пили пиво с пацанами во дворе. Я так думаю, что желание «переплюнуть» и есть пусковой механизм моей болезни. Меня уже тогда не устраивало то, что делают все из желания вызвать зависть, не-е-е-т, мне нужно было всегда больше, глубже как-то по-другому. В этом есть определенный момент подстраховки. Если я скажу, что тоже пил пиво, мне скажут, что пил мало, не из горла, без воблы, не курил,… А тут все круче – извольте получить и расписаться – я пил водку! И если кто-то скажет, что нужно было пить пиво, я отвечу – ничего вы в этом не понимаете!

Тем не менее, водка мне не понравилась, хотя я заметил, что родители что-то заподозрили, и сделали на бутылке отметку уровня.

К переходу в старшую школу я ухитрился поругаться с директором в пух и прах, так что он точно решил меня не брать в 9 класс, благо у него на то было юридическое право. Я учился в «английской» школе, с преподаванием языка с 1 класса, и потому вполне мог перейти в обычную школу по району. Я даже помню, как мне хотелось, чтобы это произошло, мне казалось, что я «с высоты своего полета» смогу там довольно легко добиться расположения девочек (они меня тогда уже волновали), но все-таки унижало осознание того, что школа «обычная». Моя мать обратилась к влиятельным родственникам, которые позвонили «куда надо», и меня все-таки оставили в «блатной» школе. А директор даже немного передо мной унижался. Мне все это было противно, но что-то изменить я не мог, да и не хотел, да и не знал как. Принимал все это как должное.

Зато я хорошо помню, как в этот период времени я стал воинствующим трезвенником. Меня поражала низость пьющих людей, я презирал одноклассников, тайком проносящих бутылку вина на чей-нибудь день рождения, и со смехом «распивающие» ее где-нибудь за углом. Я начал понимать, как выглядят пьяные мужики на улице, и мне хотелось показывать на них пальцем.

Больше всего я боялся, что не поступлю в институт, и меня загребут в армию. Армией меня пугали еще класса с 5-6. Но только в 9-м я начал понимать, что могу совершенно определенно туда отправиться буквально через каких-нибудь год-два. Страху прибавил наш приятель, закончивший школу годом раньше. Мы с ним ходили курить на стадион после уроков. Я не знаю, что с ним делали в части, но он оттуда сбежал, и не зная куда идти, пришел в школу, сидел с глупой улыбкой во дворе. С ним поговорил директор, потом военрук, потом все ушли, а через полчаса приехал комендантский «козлик», и оттуда вышли два сержанта и лейтенант. Когда он их увидел, он вскочил и побежал, они побежали за ним, а потом вернулись назад. Лейтенант впереди, а два сержанта волокли нашего приятеля под руки, лицо в крови, и изо рта тоже капает.

Учится я тогда начал не просто хорошо, а бешено хорошо. Понятно, что самое большое внимание я уделял тем предметам, которые буду сдавать – физика, химия, биология. Я старался не тратить времени на прочтение всяких там произведений русских классиков, а просто выучил наизусть штук 10 сочинений на самые частые темы. Наизусть – это значит, до запятой.

К концу 10 класса, я уже настолько хорошо знал школьную программу, что начинал учиться по учебникам ВУЗа, и был удивлен, что на первом курсе, вообще-то все то же самое, что и в школе.

Мне не хватало просто учебников, я начинал читать задачи для олимпиады, и жутко огорчался, когда не мог ответить на одну из них. К слову, когда меня послали на олимпиаду по биологии, я так быстро все написал, что преподаватель решил, что я отказался от участия. Но я выиграл.

У меня была проблема – 3 балла по Военной подготовке. И тогда я совершил одну из самый больших глупостей в своей жизни – решил обмануть старого полковника. Написал заявление, что хочу поступить в Военно-медицинскую академию. Он на сделку не пошел, вернее пошел, но частично – поставил 4, и отправил документы. Я рассчитывал, что получив Аттестат, я сделаю обиженное лицо, и никуда не поеду, а пойду поступать в обычный мед. институт, но… не тут – то было. Все мои документы были теперь в ВМА, и чтобы их забрать, мне нужно было ехать и сдавать экзамены. С тех пор я не шучу с военными людьми, которым далеко за 50…даже с прапорщиком, не говоря уже о высшем офицерском составе.

Так или иначе, но я отправился поступать в ВМА, надеясь, что мне удастся оттуда как-то тихо улизнуть.

Итак, я сел на самолет и полетел в Ленинград из Харькова, так, собственно и закончилось детство.

Я помню, каким я приехал:

- растерянным, потому, что я один в чужом городе, но с провинциальным гонором (знай наших!)

- меня пьянила свобода – я без мамы, без учителей, мне хотелось сделать что-то такое, чего я раньше никогда не делал, но в то же время меня обуревал жуткий страх, потому, что я вообще не знал куда идти и что делать.

- я понимал, что мне нужно как-то по быстрому сдать все экзамены, можно даже завалить, лишь бы забрать документы, но потом мне нужно будет как-то рассказать харьковчанам, почему я облажался, и я даже придумал пару-тройку гадостей про военных вообще, про ВМА в частности, и про ужасный Ленинградский климат (к сожалению, стояла прекрасная солнечная погода). Потом я остановился на версии, что меня не взяли «по здоровью»

- я последние 2 года не ходил в кино ни разу, не высыпался, у меня начало портиться зрение от чтения литературы в автобусе, и мне было обещано «все 24 удовольствия», как только я поступлю «хоть куда-нибудь»