Свен Карстен: По следам «странной экспедиции»
«Странная это экспедиция! Что Дердлс, вечно блуждающий, словно привидение, среди древних могил и развалин, вздумал ночью карабкаться по лестницам и нырять в подземелья и вообще шататься без цели, в этом нет ничего необычного. Но чтобы регент или кто иной пожелал к нему присоединиться и изучать эффекты лунного освещения в такой компании, это уж другое дело. Так что поистине это странная, очень странная экспедиция!»
⯎ ⯎ ⯎
Уважаемый друдист, в этом расследовании я предлагаю тебе пройти вместе с Джаспером и Дердлсом всю двенадцатую главу романа метр за метром, совершить вместе с ними экспедицию в подземелья крипты и взобраться в той же приятной компании на главную башню Клойстергэмского (Рочестерского) кафедрального собора. Не обещаю, что мы узнаем что-либо новое об исчезновении Эдвина Друда, но вот очередное чудо материализации литературных персонажей в нашем реальном мире я надеюсь тебе продемонстрировать. Ну, и еще мы полюбуемся попутно красотами средневекового зодчества, что тоже неплохо.
Итак, глава XII начинается с того, что мэр Сапси прохаживается возле склепа своей досточтимой супруги, подкарауливая случайных прохожих, в надежде увидеть, как те "краснея, удаляются", пристыженные эпитафией покойной миссис.
«Заложив руки за спину, мистер Сапси медленно прогуливается в этот сырой вечер возле кладбища, подкарауливая краснеющего и удаляющегося пришельца, но вместо того, завернув за угол, видит перед собой самого настоятеля, занятого разговором с главным жезлоносцем и мистером Джаспером.»
Если мистер Сапси начнёт свою прогулку, пройдя от собственного дома по главной улице городка, и завернёт налево у домика Джаспера, то упомянутый угол будет находится от него сотней метров дальше — это поворот с Боулей-Хилл в Колледж-Ярд. Указанное место точно изображено на иллюстрации Филдса, даже столбики ворот сохранились, лишь проезжую часть подсыпали и заново замостили, отчего она стала на полметра повыше. За спинами общающихся господ, кстати, видны трубы каминов Minor Canon Corner — "Уголка младшего каноника".
После разговора господа расходятся.
«Настоятель спешит домой к обеду, мистер Топ — к чаю и мистер Джаспер к своему роялю. Придя домой, мистер Джаспер не зажигает лампы — комната освещена лишь отблесками от огня в камине, — и, сидя за роялем, он долго наигрывает и напевает своим прекрасным голосом хоралы и кантаты. Так проходит часа два или три; уже давно стемнело, скоро взойдет луна.
Тогда он тихонько закрывает рояль, тихонько переодевается, сменяя сюртук на грубую куртку, засовывает в самый большой карман вместительную фляжку, оплетенную ивовыми прутьями, надевает шляпу с низкой тульей и широкими мягкими полями и тихонько выходит.»
Заметьте, что Диккенс обращает наше внимание на то, что Джаспер не зажигает лампы. Однако, получасом позже, когда Джаспер и Дердлс подходят к собору, лампа, тем не менее, горит:
«Можно подумать, что прибой жизни разбивается о домик над воротами словно о неодолимую преграду. Шум прибоя слышен по ту сторону, но ни одна волна не проникает под арку, высоко над которой в занавешенном окне мистера Джаспера красным огнем светит лампа, как будто этот пограничный домик — это Маяк, вознесенный над бурным морем.»
Ничего таинственного: это миссис Топ услышала, что её жилец перестал "наигрывать и напевать" и поднялась накрыть ему стол к ужину. Она же и лампу зажгла. Теперь лампа горит, а погасить её некому — Джаспера нет дома. Точно так же лампа будет гореть до утра и в ночь исчезновения Эдвина.
Но пока Эдвин Друд ещё жив и находится в Лондоне, получает кольцо у Грюджиуса, а Джаспер в этот момент (по главной улице) идёт к берлоге Дердлса:
«Он подходит к недостроенному дому Дердлса — вернее к той дырке в городской стене, которая служит каменщику жильем, — и, заметив внутри свет, тихонько пробирается среди могильных плит, памятников и каменных обломков, загромождающих двор и уже кое-где озаренных сбоку восходящей луной.»
Местоположение Дердлс-Ярда мы уже установили в одном из прошлых наших расследований. Он располагается в конце переулка, ведущего с Maidstone Road (ныне Crow Lane) к развалинам римской стены. Луна, только что взошедшая на юго-востоке, светит именно сбоку, т.е. из-за левого плеча Джаспера.
Перекинувшись парой слов и прихватив фонарь (и к нему несколько спичек-люциферов, которым не нужен коробок) наши ночные экскурсанты покидают дердлс-Ярд и отправляются к собору, но теперь кружным путём, через пустырь "Виноградников", так как Дердлс по главной улице в подвыпившем виде не ходок.
«Они идут дальше, минуют тлеющие красными огоньками окна «Двухпенсовых номеров» и выходят на яркий лунный свет в монастырском винограднике. Затем приближаются к Дому младшего каноника. Тут повсюду еще лежит тень — луна рассеет ее, когда поднимется выше.»
То есть, идут они почти точно по маршруту, указанному в моей позапрошлой статье, но теперь двигаются не задами Дома каноника, а собираются пройти мимо подъездов. Там, действительно, пока лежит лунная тень от дома, поскольку это северная сторона.
«Внезапно в тишине к ним доносится стук захлопнувшейся двери: из дома выходят двое. Это мистер Криспаркл и Невил. Мистер Джаспер со странной улыбкой быстро прижимает ладонь к груди Дердлса, удерживая его на месте.
Там, где они стоят, тени особенно черны; и там сохранился еще кусок старой каменной ограды, невысокой, всего по грудь человеку; когда-то здесь был сад, теперь тут дорога. Еще два шага — и Дердлс с мистером Джаспером завернули бы за эту ограду, но, остановившись так внезапно, они находятся сейчас по ту ее сторону.»
Кусок старой каменной ограды до наших дней, к сожалению, не сохранился (а может, он был просто придуман Диккенсом), но позицию, из которой Джаспер "пепелил взглядом" Невила Ландлесса можно определить вполне точно. Нужно встать спиной к улице King's Orchard — и перед вами будет примерно тот же вид, что и перед Джаспером в ту ночь.
«С того места, где они только что стояли, эхо отчетливо доносило голоса, но по мере того как они приближаются, разговор снова становится невнятным. <...> Когда они снова пускаются в путь, видно, что мистер Криспаркл поднимает глаза к небу и указывает куда-то вперед. Затем они медленно удаляются и словно истаивают в лунном сиянии на лужайке за Домом младшего каноника.»
То есть, каноник и опекаемый им юноша проходят между торцевой стеной Дома каноника и стеной ограды, за которой спрятался Джаспер. Сегодня вход на лужайку за домом преграждает каменная полукруглая пристройка, да и той лужайки уже нет — поделена заборами на палисадники.
Джаспер и Дердлс идут дальше, и по Колледж-Ярд выходят к западному порталу собора. Только с этой точки в конце освещенной лунным светом во всю свою длину аллеи виден гэйтхаус Джаспера:
«Когда мистер Джаспер и Дердлс останавливаются перед маленькой дверью, ведущей в подземелья, от которой у Дердлса есть ключ, и оглядывают напоследок залитые лунным светом аллеи, на всем доступном их обозрению пространстве не видно ни единой живой души. Можно подумать, что прибой жизни разбивается о домик над воротами словно о неодолимую преграду. Шум прибоя слышен по ту сторону, но ни одна волна не проникает под арку, высоко над которой в занавешенном окне мистера Джаспера красным огнем светит лампа, как будто этот пограничный домик — это Маяк, вознесенный над бурным морем.»
Западный портал имеет две двери: большую основную и маленькую дверку слева "a small side door, of which the latter has a key" — её-то и открывает упомянутым ключом Дердлс. Склеп миссис Сапси находится в этот момент в двадцати метрах за спинами наших путешественников, на противоположной стороне улицы Боулей-Хилл.
«Они входят, запирают за собой дверь, спускаются по неровным ступенькам, и вот они уже в подземелье.»
Нет, немножко не так. Они входят, запирают за собой дверь, затем сначала проходят в противоположный угол портала (правая зеленая линия на схеме), так как дверь к винтовой лестнице в крипту собора располагается именно там, а после этого уже "спускаются по неровным ступенькам" — и вот тогда они уже, действительно, в подземелье.
«Фонарь не нужен — лунный свет бьет в готические окна с выбитыми стеклами и поломанными рамами, отбрасывая на пол причудливые узоры. От тяжелых каменных столбов, поддерживающих свод, тянутся в глубь подземелья густые черные тени, а между ними пролегли световые дорожки.»
Стёкла выбиты и рамы поломаны, но решетки на окнах еще целые, поэтому мальчишки в подвалы собора не пролезут. Подземелье собора огромно, высота его значительна, столбов насчитывается около сотни — когда-то профессор Уиллис даже устраивал тут экскурсии для знатных джентльменов и дам, собирая по три дюжины участников за раз.
Джаспер и Дердлс, разговаривая о "стариканах" (видимо, о покойных епископах, хотя в английском оригинале разговор идёт об ‘old uns’ — старых монахинях), проходят подземельем вдоль всего нефа, хоров и выходят почти под перекрестье восточных трансептов. На схеме их путь помечен черной линией. Тут они добираются до выхода из крипты.
«На ступеньках первого марша, ведущих во внутренность собора, Дердлс вдруг решает малость передохнуть. Здесь темным-темно, но из этой тьмы им ясно видны световые дорожки, по которым они только что проходили. Дердлс усаживается на ступеньку, мистер Джаспер на другую.»
Хотя у Диккенса и сказано, что наши друзья "приступили к восхождению на башню" (to ascend), они пока всё еще находятся в крипте собора, так как им "ясно видны световые дорожки, по которым они только что проходили". До башни еще идти и идти.
Тут Дердлс рассказывает о "призраке вопля", который он слышал год назад, когда заснул на этом самом месте — "забрался сюда, вот где мы сейчас". Заметьте, что "это самое место" находится ровно посередине здания собора и еще метров на десять ниже уровня земли. От внутренностей собора Дердса отделяла толща земли, запертая дверь и пара пролётов лестницы. Входная дверь осталась в сотне метров позади, и тоже была заперта. Единственная возможность — кто-то заглянул в крипту снаружи, через "разбитые стёкла и выломанные рамы", увидел прикорнувшего Дердлса, просунул голову внутрь и "из хулиганских побуждений" попытался напугать его замогильным воплем и воем. И по неадекватной реакции Джаспера на этот рассказ становится понятно, что кричал-то именно он. Глотка у Джаспера луженая, голос сильный, такой, что способен разбудить хоть "эхо под сводами собора", хоть спящего пьяным сном Дердлса. И жалко, что дом напротив East-Gate House, который считается прообразом дома мэра Сапси, находится далеко (до него метров триста) — а то было бы забавно предположить, что именно услышав этот вопль и умерла бедная миссис Сапси: от страха, а не от мифической болезни печени.
Но продолжим путешествие. Дердлс и Джаспер поднимаются по ступенькам и выходят из дверей крипты во второй южный трансепт, тот, что ближе к алтарю. Только здесь лунный свет, проникающий сквозь витражи, может упасть на лицо Дердлса:
«Дердлс <...> отпирает дверь на верху лестницы тем же ключом, каким открывал дверь в подземелье, и оказывается в соборе, в проходе сбоку [слева] от алтаря. Здесь тоже лунный свет бьет в окна, и он так ярок, что от расписных стекол на лица вошедших ложатся цветные пятна. Дердлс, остановившийся на пороге, пропуская вперед мистера Джаспера, имеет прямо-таки жуткий вид, словно выходец из могилы, — лицо его перерезает фиолетовая полоса, лоб залит желтым; но, не подозревая об этом, он хладнокровно выдерживает пристальный взгляд своего спутника, хотя тот не отрывает от него глаз, пока нашаривает в карманах еще раньше доверенный ему ключ от железной двери, которую им предстоит отпереть, чтобы проникнуть в башню.»
Луна поднялась к этому моменту уже достаточно высоко, чтобы светить через витражи второго южного трансепта на лицо стоящего под ними и метрах в трёх Дердлса.
Так что, восхождение на башню начинается только теперь. Да и башня эта — не та, не главная башня собора. Башня эта — одна из двух, обрамляющих фасад второго северного трансепта, или так называемой Капеллы св. Вильяма. Обе эти башни таят в себе винтовые лестницы: правая (или западная) лестница ведет как наверх, к галереям второго уровня, так и вниз, снова в крипту собора, а вот вторая, левая, или восточная, служит только для восхождения. По ней Джаспер и Дердлс и поднимаются, пройдя перед тем через оба восточных трансепта (снова зеленая линия на схеме).
«С трудом взбираются они по винтовой лестнице, поворот за поворотом, нагибая голову, чтобы не стукнуться о верхние ступеньки или о грубо вытесанный каменный столб, служащий осью этой спирали. Дердлс зажигает фонарь, извлекая из холодной каменной стены искру того таинственного огня, который таится во всякой материи, и, руководимые этим тусклым светочем, они пробиваются сквозь тенета паутины н залежи пыли.»
Почему по левой лестнице, а не по правой? Ну, вообще-то, это более-менее без разницы, по которой из лестниц подниматься, но в средние века именно левая почему-то считалась лестницей, ведущей к башне. Вот кадр телепередачи, на котором мастер-часовщик спускает с главной башни детали часового механизма, забирая их в ремонт. Хорошо видно, что он выходит именно из левой двери, это заметно по расположению окна за его спиной. Видимо, это и есть кратчайшая дорога на башню.
Дальнейшие строки Диккенса только подтверждают эту догадку:
«Раза два или три они попадают в низкие сводчатые галереи, из которых можно заглянуть в залитый лунным светом неф; и когда Дердлс помахивает фонарем, смутно выступающие из темноты головки ангелов на кронштейнах крыши тоже покачиваются и словно провожают их взглядом.»
То есть, поднявшись к галереям второго уровня, Дердлс и Джаспер проходят вдоль трёх стен: фасадной стены трансепта, его левой стороны и северной стены хоров (оранжевая линия), после чего, действительно, могут заглянуть в залитый лунным светом неф и два прилегающих к нему трансепта. И только северный из них украшен каменными головами ангелов, поддерживающих кронштейны сводов. Точность Диккенса в описании маршрута наших двоих путешественников просто поразительна — они, действительно, прошли ровно три "низких сводчатых галереи" и вышли к "головкам ангелов" и "залитому лунным светом нефу"!
«Дальше лестница становится еще круче, еще теснее, и откуда-то уже веет свежим ночным ветром, и порою слышен в темноте тревожный крик вспугнутой галки или грача, а затем — тяжелые взмахи крыльев, от которых в этом замкнутом пространстве на головы Дердлса и Джаспера сыплется пыль и солома.»
Удивительная точность! Действительно, десятком шагов дальше находится дверной проём (без двери, вот самый его верх виден на фотографии слева), войдя в который и повернув направо, попадаешь в узкую щель со ступеньками, проложенную внутри стены и ведущую круто вверх, к осевой линии собора. Ступени кончаются на чердаке хоров, в очень странном месте — выше кирпичных сводов потолка, но ниже черепичной двускатной крыши, точно у восточной двери в помещение для звонарей (голубая линия на схеме). Именно тут слегка веет ночным сквозняком — это ветер пробирается сквозь деревянные жалюзи высоких двойных стрельчатых окон пятью метрами выше. Джаспер и Дердлс находятся, наконец, внутри главной башни собора. От цели путешествия их отделяет еще два уровня, два деревянных перекрытия.
«Наконец, оставив фонарь за поворотом лестницы — так как тут уж дует не на шутку, — они заглядывают через парапет, и взорам их открывается весь Клойстергэм, необыкновенно красивый в лунном свете.»
Лестница (деревянная, прямая, в один пролёт) прижимается к стене башни: раз — из комнаты звонарей в тёмное помещение звонницы, где прямо на балках башни размещены чугунные рамы с колоколами и приводными колёсами (фиолетовая линия), и два — из звонницы, мимо часового механизма, тоже стоящего на балке точно на башенной оси, на крышу (красная линия). На фотографии из звонницы лестница не видна, так как на ней стоял сам фотограф, но заметно, что прочие три стены пустые: значит, лестница была тоже однопролётная и крепилась она к западной стене башни.
Против ожидания, верх башни не представляет собой плоской цементированной поверхности четырёхсот квадратных метров площади — на такой скапливались бы вода и снег. Наверху башни — черепичная четырёхскатная крыша, настолько покатая, что её не видно снизу: зубцы башни загораживают. Вот пример такого архитектурного решения. Ходить по черепице небезопасно, можно провалиться, поэтому Джаспер и Дердлс перемещаются вплотную к зубцам, по узкой дорожке для стока воды.
«Джаспер, который по-прежнему движется необыкновенно тихо и бесшумно, хоть для этого как будто и нет причины, с любопытством разглядывает раскинувшийся внизу город, в особенности самую тихую его часть, ту, что лежит в тени от собора. <...> у подножья башни — разрушенные обиталища и святилища умерших; подальше — сбившиеся в кучу и облагороженные мшистым налетом красные черепичные крыши и кирпичные дома живых; а еще дальше — река, которая, извиваясь, выползает из туманной гряды на горизонте...»
То есть, Джаспер смотрит точно на север: Луна находится на юге, за его спиной, и тень от собора и башни ложится на кусок кладбища, вплотную прилегающий к собору, и на церковь св. Николая, а домик Джаспера — тот уже наполовину освещен лунным сиянием, и видно, как в окне второго этажа горит красным светом лампа. То есть, Джаспер делает именно то, что делал бы всякий на его месте: рассматривает свой дом с этой необычной точки зрения. Именно свой дом, а не склеп Сапси (его закрывает крыша нефа собора) и не место будущего преступления (если оно, предположим, должно было совершиться на подходах к склепу). Джасперу и не было бы нужды, планируя преступление, рассматривать окрестности своего дома с башни собора — если бы он хотел, к примеру, увидеть, куда падает лунная тень от башни в определенный час определенной ночи, ему было бы достаточно выглянуть в окно своей спальни.
Итак, Дердлс уже основательно нагрузился коньяком с опиумом, и можно спускаться. Наши путешественники проделывают весь путь в обратном порядке, запирая за собой дверь звонарной (вероятно, просто на щеколду) и железную дверь, отделяющую винтовую лестницу от залов собора.
«Вернувшись к железной двери и заперев ее, причем Дердлс дважды чуть не падает и один раз в кровь разбивает лоб [вероятно, забыл нагнуть голову, поэтому стукнулся на винтовой лестнице о верхние ступеньки], они снова спускаются в подземелье, намереваясь выйти тем же путем, каким пришли.»
В подземелье они спускаются, сначала открыв вероятно стоявшую незапертой дверь, ведущую с первого уровня собора в крипту. У Диккенса не сказано, запер ли Дердлс за собой и эту дверь тоже, но это и не имеет значения, так как ключ от неё Дердлс продолжал держать в руке и после выронил его, уснув возле одного из столбов. Если бы Джаспер захотел вернуться в собор, он легко мог бы это сделать. В собор, но вряд ли на башню, так как ключ от железной двери был уже у Дердлса во внутреннем кармане куртки. И, судя по тексту романа, Дердлса только трогали (чтобы убедиться, что он спит), а не обыскивали.
«Потом ему снится, что шаги затихают где-то в безднах времени и пространства, потом, что его трогают и что-то падает из его разжатой руки. Это что-то звякает при падении, и кто-то шарит вокруг; а потом Дердлсу снится, что он долго лежит один — так долго, что световые дорожки меняют направление, оттого что луна передвинулась в небе.»
По утверждению Джаспера, Дердлс спал "добрую сотню минут", то есть — полтора часа, как минимум. Тут Джасперу можно верить: во-первых, он поостерегся бы врать Дердлсу, который наверняка слышал, как два часа назад пробило полночь, а во-вторых, у Джаспера в кармане есть часы (стекло на которых он через пару дней заменит у ювелира), поэтому он точно знает, когда именно колокола отзвонят два часа ночи.
«— Который час?
— Слушайте! Сейчас будут бить часы на башне.»
Далее Дердлс подбирает упавший на пол ключ от дверей крипты, завязывает поаккуратнее свой узелок (в котором, как мы помним, хранится его ужин, его молоток каменотёса, и ключ от склепа Сапси), и затем Джаспер и Дердлс поднимаются по ступеням из крипты обратно в собор, выходят на улицу (запирая тем же ключом входную дверь) и хотят уже отправиться по своим домам, как внезапное появление мальчишки Депутата задерживает их. Джаспер, внезапно до последней степени разозлившийся от мысли, что Депутат, возможно, следил за ними, задаёт мальчишке изрядную трёпку. Этой короткой, но мастерски выписанной сценой Диккенс даёт читателям понять, что Депутат своей слежкой мог каким-то образом помешать неким планам Джаспера — например, разрушить его алиби (это латинское слово, кстати, в ту пору еще почти не использовалось англичанами).
Будем логичны. Как мог Депутат, находясь снаружи собора, следить за Джаспером, ожидающим в крипте пробуждения Дердлса? Ну, например, через лишенные стёкол окна крипты. Но с чего бы Депутату перебираться через ограду собора и заглядывать в окна крипты, если он и понятия не имел, что внутри кто-то есть? Если же Джаспер возвращался в собор или снова поднимался на башню, то слежка Депутата ему в таком случае совершенно не была бы страшна. Если бы Джаспер, стоя возле тела похрапывающего Дердлса, спешно делал бы с ключей оттиски на воске, то опасаться слоняющегося возле западного портала собора Депутата, ему тоже не было бы нужды — слепки в кармане, а обыскивать джентльмена никто не осмелится.
То есть, слежка опасна для Джаспера только в том случае, если он покидал собор и выходил наружу. И даже не сам факт выхода тут опасен. Ну, подумаешь, выходил на минутку, подышать воздухом! Или даже дошел до дома согреться чашкой чаю (или срисовать бородку ключа на бумагу), а потом снова вернулся в подземелья, так как не хотел оставлять Дердлса одного: еще замёрзнет, бедняга! Нет, Джаспер хотел скрыть какие-то действия, которые он совершил вне собора в промежуток между половиной первого и двумя часами ночи.
Какие же? Мог ли он таскать вёдрами известь от Дердлс-Ярда в склеп Сапси? Теоретически, мог. Но тогда опасаться ему надо было бы не одного Депутата, а еще и всех жильцов тех домов, мимо которых лежал его путь. Ведь кто угодно, отогнув занавеску, мог бы увидеть в лунном свете регента собора, крадущегося мимо с ведром извести! Какая уж тут конспирация?! Нет, тут что-то другое.
Может быть, Джаспер встречался с кем-то у собора? Например, с любовницей? Розой? Миссис Криспаркл (высказывал я когда-то и такое предположение)? И теперь Джаспер опасается за честь дамы, доброе имя которой будет трепать, распуская слухи, Депутат? Очень сомнительно. Улица перед порталом собора, как мы помним, была ярко освещена луной, так что проскользнуть незаметно никакая дама (или джентельмен) были бы не способны.
Но вспомним, после чего так разозлился Джаспер:
«И тотчас камни градом летят в стену собора, а через дорогу виден безобразный мальчишка, пляшущий в лунном свете.»
Через дорогу! То есть, точно у склепа Сапси!
Вообще, опасно ли для Джаспера просто подходить к склепу Сапси? Нисколько. Рядом ведь находится могила его шурина. Захотел вдруг навестить могилку. Ну, бывает. Это неподсудно.
Опасно именно отпирать склеп. Не важно, для складирования там извести, или просто из любопытства. Это же чужая собственность, вещь для англичан священная. Мой склеп — моя крепость, часть моего недвижимого имущества! Это всё равно, как если бы Джаспер отпер украденным у Дердлса ключом входную дверь дома мэра Сапси. Это подсудно уже само по себе, независимо от планов подготовки к убийству племянника. Пока Дердлс спал, Джаспер дважды совершил преступление: во-первых, украл ключ, а во-вторых, проник в чужую собственность. И поэтому Джаспер боится, что Депутат сидел где-то поблизости в кустах и всё видел. И теперь начнёт трепать языком.
Первое побуждение Джаспера — убить возможного свидетеля:
«— Что?.. Этот дьяволенок опять за нами шпионил? — в ярости кричит Джаспер; он так мгновенно воспламенился и так пышет злобой, что сам в эту минуту похож на дьявола, только постарше. — Убью мерзавца! Изувечу!»
И только присутствие Дердлса спасает мальчишку. Да и Депутат, сам угрожая Джасперу убийством — "Я тебе бельма-то повыбью, вот увидишь!" — даже в запале ненависти не кричит, что видел, как Джаспер сам совершал преступление. Значит, действительно не видел. И Джаспер уходит домой — в мрачном раздумии, вызванном внезапными осложнениями. До него внезапно доходит, что всё предусмотреть невозможно, и любой пустяк может свести на нет все его хитрые планы. Мысль, которая не приходила ему в голову ни когда он в опиумном тумане мечтал о смерти племянника, ни когда он что-то рассчитывал в уме после просьбы Криспаркла примирить юношей, ни даже тогда, когда он пару часов назад с чувством своего бесконечного превосходства смеялся над Невилом Ландлессом и толкующем о "доверии" каноником.
Но действительно ли Джаспер развязывал узелок Дердлса и доставал ключ? Да, ведь узелок был "неаккуратно завязан", когда Дердлс проснулся! Уж небось до того, как Дердлс провалился в опиумно-алкогольный сон, узелок был завязан, как положено. Ведь Дердлс сам его и завязывал — у дома каноника, после того, как подкреплялся сухим куском, а Джаспер ещё в это время смеялся! И за прошедшие с той поры три-четыре часа Дердлс как-то не находил, что узел завязан неаккуратно, не пытался его перевязать. А ведь кроме Джаспера никого рядом с узелком и не было.
Так что, мне думается, Джаспер просто развязал узелок, достал ключ от склепа, поднял с пола упавший ключ от двери собора, быстрым шагом вышел на улицу, почти бегом пересёк её, отомкнул накладной замок на двери склепа Сапси и так же стремительно и бесшумно вернулся в собор, оставив дверь склепа незапертой, но и не отворённой. Как написал Диккенс в своих заметках к рукописи — "заложил основу способа убийства", чуть-чуть подправив действительность. Вернув один ключ в узелок, а второй положив на пол рядом со спящим Дердлсом, Джаспер тем самым уничтожил все следы своего деяния, и история покатилась дальше, следуя "плану Джаспера".
«И так как все на свете имеет конец, то и эта странная экспедиция на том кончается — по крайней мере до поры до времени.»
Закончим и мы на этом наше сегодняшнее расследование — и тоже до поры до времени. Те же, кому будет скучно без Клойстергэма и Тайны Друдов, могут не без пользы развлечься, совершив виртуальный тур по Рочестерскому кафедральному собору, заглянув в самые потаённые его уголки, увидев мемориальную доску в честь Диккенса, и даже попав на крышу! Только чур, камнями вниз не бросаться! Не депутаты же...
