Последний, неоконченный роман Чарльза Диккенса «Тайна Эдвина Друда» уже полтора века тревожит наше воображение и подталкивает к разгадке авторского замысла.

Роман оборван на полуслове. Читатель оказался в положении пассажира, высаженного из поезда на полпути к цели. Ему приходится осваивать незнакомое пространство, руководствуясь видами из окна, запечатленными по ходу поезда. В результате, все загадки романа свелись к центральному событию первой части – несостоявшемуся, скорее всего, убийству из ревности. Не слишком ли мало для великой Тайны? Открыть ее автор, как известно, намеревался самой королеве, в качестве подарка, достойного аудиенции! Писал своему биографу Джону Форстеру: «…идея не разглашается, но она очень сильна, хотя и очень трудна для работы».

К счастью, перед нами не пустое пространство – авторский текст, где писатель не поскупился как на обманки, так и на подсказки. А подспорьем здесь могут служить слова теолога и философа Андрея Кураева:

« Текст – это сны, текст – это музыка. Текст- это поступки. Текст - это артефакты, которые находят и изучают археологи… ».

Попробуем и мы пойти путем археологов и поискать частности, восполняющие картину целого.

Около века назад английским исследователем Дж. К. Уолтерсом была сформулирована «тройная тайна» романа:

1. Жив ли Эдвин?
2. Кто скрывается под именем Дэчери ?
3. Кто такая старуха-курильщица?

Не станем уклоняться от знаменитой триады, поищем ответы на поставленные вопросы.

В данной работе в основном использовался перевод О. Холмской.

I. ДЭЧЕРИ СНИМАЕТ ПАРИК .

Начнем со второго вопроса, он воспринимается, как самый загадочный: кто такой Дэчери?

Прекрасная Елена?..

Версия имеет своих сторонников. Во-первых, Елена демонстрирует не девичью силу характера, во-вторых, ей уже случалось в детстве убегать из дома в обличии подростка.

Девочке, переодевшись в мальчишечью одежду, легко обмануть незнакомых людей. Совсем другое – взрослой девушке, преобразившись в пожилого мужчину, поселиться среди тех, кто ее видел и знает! Тут нужны ежедневные виртуозные ухищрения. Что, например, должна была проделывать Елена по утрам со своим лицом, чтобы выглядеть свежевыбритым пожилым джентльменом?

По версии исследовательницы Елены Цымбаевой, в роли сыщика могла бы выступить мать убитого юноши. Но одна женщина с мужским характером, готовая принять также и мужской облик, в романе уже есть! При необходимости, логичнее было бы оставить в живых отца Эдвина, о смерти которого ничего не известно. Старший Друд вписался бы в образ Дэчери без проблем.

Остается признать, что Дэчери все-таки мужчина.

Может быть, Эдвин?

Есть же версия английского исследователя Проктора, так и озаглавленная: «Мертвец выслеживает».

Но она не выдерживает главного вопроса: с какой целью стал бы Эдвин выслеживать Джаспера? Преступление совершено в одиночку, преступник никуда не прячется. Побудительные причины случившегося, действительно, не очевидны, но чтобы разобраться в них, вряд ли нужно гримироваться и превращаться в пожилого сыщика. А чтобы помочь следствию, достаточно просто остаться в живых.

Так кто же, все-таки?

Очевидно тот, кого исследователи просто не берут в расчет: решительный и деловой человек, с военной выправкой, уже не юноша, активный и подвижный. Человек, способный легко вступать в неожиданные контакты, и, что важно для сюжета, чужак в этом городе.

Один из первых переводчиков романа А. Молоствов (издательство П.Сойкина 1915 г.) пишет в послесловии:

«Определение, которое дает Диккенс мистеру Дэчери вполне подходит только к Тартару. Это касается и внешности и характера – они похожи. Есть в романе деталь, которая прямо намекает на то, что Дэчери – это Тартар; когда Дэчери возвращается после свидания с Депутатом в 10 ч. Вечера домой, он смотрит на свет в окне квартиры Джаспера, «как моряк на маяк».

Спустя столетие отринутый всеми «артефакт» возник в исследовании писателя Алексея Федорчука. Автор, согласуясь со здравым смыслом, убедительно доказывает, что морской офицер Тартар и таинственный Дэчери – одно лицо!

Известно, что стиль поведения отражает сущностное лицо человека.

Вспомним, как заявил о себе Дэчери, впервые появившись в Клойстергэме.

Он обращается к официанту в местной гостинице:

«— Ну-ка снимите с вешалки мою шляпу. Нет, не надо мне подавать. Загляните в нее. Что там написано?

— Дэчери. – прочитал официант.

— Ну вот, теперь вы знаете мое имя. Дик Дэчери. Повесьте обратно…»

А вот в Лондоне возле дверей Невила появляется Тартар:

«— Прошу прощения, - сказал он. – Бобы!

Невил в недоумении уставился на него.

— Вьющиеся, - сказал незнакомец. – Красные. В соседнем окне. А квартира с другого подъезда.

— А! – сказал Невил. – И еще резеда и желтофиоль?.. Проходите, пожалуйста…»

И в первом и во втором случае – некоторая экстравагантность, свидетельствующая об артистичности и своеобразии характера. Имена персонажей разные, а стиль поведения одинаковый!

Но как быть с тем, что Тартар проживает в Лондоне, а следствие ведется в Клойстергэме? Так ведь есть же, кому в его отсутствие позаботиться и о «каюте» и цветнике. Роль Лобли, рыжеволосого «подручного», до конца не раскрыта, однако по всему видно, что он, скорее соратник, чем обычный слуга.

В том, что Диккенс задумал отдать руку Розы именно Тартару, никто не сомневается. Тогда перед нами один из главных героев романа! В будущем это окончательно прояснится, но и настоящее красноречиво: он спас однажды своего учителя, он с готовностью взял «на буксир» окна Невила, Роза с первого взгляда определила в нем мужественного и благородного рыцаря.

Тартар на ходу, что-то оживленно рассказывая, помахивает рукой…

«…Роза, смотрела на эту руку и думала: «Она еще не была такой сильной и загорелой, когда он спасал мистера Криспаркла. Но твердой и надежной она была всегда!

— А теперь, когда вы уйдете в плавание?..

— Никогда».

Ответ лаконичный и многозначительный!

Тем не менее, чуть ли ни на следующий день моряк исчезает в неведомом направлении. Дни идут «унылой чередой», а Роза утешается книгами о приключениях на море.

Другой причины оставить девушку в одиночестве, кроме необходимости превратиться в Дэчери, не просматривается!

Шиллинги и пенсы

Знакомство Дэчери со старухой – эпизод, использующийся как доказательство, что под знаменитым париком скрывается либо сам Эдвин, либо Елена Ландлес: кто же еще мог так явно смутиться и покраснеть? Однако Эдвину в этом случае следовало бы покраснеть сразу, как только он узнал (а не узнать не мог!) свою случайную знакомую. А Елена при имени человека, судьбой которого интересуется, не растерялась бы и не смутилась.

Проследим внимательно за поведением сыщика, втянутого старухой в беседу. Особого интереса женщина не вызвала: обычная нищенка-попрошайка. Но вот прозвучало название ее лекарства. Далее по тексту:

«— Я честно скажу. Это – опиум, вот что.

Мистер Дэчери, вдруг изменившись в лице, вперяет в нее острый взгляд» .

Очень похоже на реакцию охотника, почуявшего нужный след!

Однако женщина поворачивает разговор в сторону своих интересов и рассказывает о добром молодом человеке, не пожалевшем для нее нужной суммы:

«— В прошлый Сочельник это было. Вот тут я сидела…»

Мистер Дэчери явно озадачен и сбивается со счета. Но ведь минуту назад было «вдруг» и острый взгляд, и никакой растерянности!.. А еще минуту спустя:

«— Его звали, того джентльмена, Эдвином…»

Вот теперь ее собеседник по-настоящему смущен и даже покраснел:

«— Откуда вам известно его имя?

— Я спросила, и он мне сказал. Еще он сказал, что подружки у него нет».

Мистер Дэчери стоит в «угрюмом раздумье», потом отдает сосчитанные монеты и быстро уходит.

(Чуть позже, собравшись мыслями, он все-таки отправится за информацией об этой потребительнице опиума, и правильно сделает!)

Тартару-Дэчери, разумеется, известно, что жених Розы исчез именно в упоминаемый старухой Сочельник. Но знает ли он, что путь к сердцу девушки свободен? Опекун не станет сообщать о расторжении помолвки прежде, чем это сделает сама подопечная. А у Розы не было еще возможности поговорить с моряком так, как ей бы хотелось!..

Странное поведение Дэчери в очередной раз доказывает, что он и морской офицер Тартар – одно лицо.

Один в поле не воин

Полночь – не лучшее время для беседы о благотворном действии бобов и желтофиоли. Еще более странно, что с подобной целью гость упорно поджидает на лестничной площадке человека, которого не знает в лицо (ждет, пока тот по-хозяйски распорядится ключом)! Зато в курсе особенностей его характера и здоровья.

Именно так состоялось полуночное знакомство Тартара с Невилом. Но что заставило бывшего моряка явиться со столь странным визитом?

Припомним: несколько часов назад Грюджиус обнаружил, что Джаспер в Лондоне и, возможно, подкарауливает Невила (хотя, более вероятно, что регент поджидал кого-то другого, поскольку цель – подставить затворника под «тень виселицы»). А юноша, как нарочно, допоздна слоняется по городу.

Связав одно с другим, делаем неожиданное открытие: экстравагантный морской офицер и почтенный юрист – действуют сообща! Потому и не спит стряпчий сегодня допоздна, и занавеска на его окне беспокойно сдвигается то в одну сторону, то в другую, до тех пор, пока не появится на крыше Тартар. Но вот он выбирается, наконец, из окна Невила и некоторое время задерживается «на краю крыши, безмятежно оглядываясь по сторонам».

Автору словно бы интересно: догадаемся ли мы, зачем понадобилось ночному гостю демонстративно балансировать на краю крыши? На том самом краю, который виден из окна стряпчего (окна самого моряка выходят на недоступную для наблюдений сторону!). Поймем ли, что погасший затем в жилище Невила свет просигналил: «все в порядке»! Иными словами, поймем ли мы, что сыщиков, действующих против Джаспера, двое!

Становится объяснимым и счастливый для Невила случай – оказаться соседом человека, способного при необходимости «взять на буксир».

Случайно ли дома морского офицера и стряпчего оказались на расстоянии взгляда из окна? Это нам еще предстояло узнать. Однако нельзя не отметить, что и таинственная табличка «J P T 1747», отсылающая читателя к далекому прошлому, сигналит именно отсюда!..

По каким соображениям эти двое держат в тайне свое знакомство (вспомним, как забавно они якобы впервые знакомятся на глазах Криспаркла!), мы еще не знаем. Однако на слуху замечание Грюджиуса: «… Я мог бы рассказать кое-что любопытное, но сейчас это преждевременно».

II. «МЕРТВЕЦ» ИЛИ «ВЫЖИВШИЙ»?

Вопрос объявлен первым по значению. Мы знаем, что преступление совершено. Но состоялось ли убийство? Юноша ведь мог быть спасен!

О чем говорит обложка?

Джон Форстер, биограф и душеприказчик писателя, уверен, что Эдвина нет в живых. Так, по его мнению (да и не только его!), следует трактовать центральный рисунок на обложке книги:

«…разоблачение убийцы не получается до тех пор, пока с помощью золотого кольца, устоявшего против негашеной извести, в которую было положено тело, не будет открыта не только личность убитого, но и место преступления, и человек, совершивший его» .

Однако обложка, все детали которой тщательно продуманы и продиктованы самим автором, свидетельствует, что разоблачение убийцы получилось гораздо раньше отображенного здесь эпизода!

На момент, когда Джаспер с фонарем спускается в подземелье, его там уже ждут. Значит, важнейшие детали случившегося уже известны: и место (тот самый склеп), и способ (негашеная известь), и даже обстоятельства, вынудившие злодея в определенное время явиться на место преступления! Сам факт «ловушки» означает, что убийство (состоявшееся или нет) уже раскрыто.

Кольцо, призванное «держать и влечь», действительно увлекло преступника в «ловушку» и заставило себя раскрыть. Но не допустил бы автор, чтобы столь символичный предмет, возможно, атрибут новой помолвки был извлечен из останков…

А Эдвин? Минимум полгода прошло со дня его исчезновения. У автора, разумеется, было припасено объяснение, почему с «ловушкой» пришлось значительно повременить. А с похоронами? Если обнаружилось, что юноша мертв, его следовало похоронить: не оставлять же останки в чужой могиле! Такого действа, как похороны, от посторонних глаз не скроешь. Однако Роза, как мы знаем, пребывает в прежних сомнениях, а регент – в прежней уверенности, что все обошлось. Не было похорон, значит, и «мертвеца» не было!

Вернемся к рисунку. Фигура в глубине склепа повторяет облик молодого Друда. Ситуация впечатляющая: жертва, восставшая из гроба, подстерегает убийцу...

Сам (выживший) Эдвин, в силу своего характера и сложившейся ситуации, не подходит для спектакля. Да он и не нужен: есть персонаж, призванный к этой роли – Елена Ландлес! Образ племянника вызывает у Джаспера ужас, «призрак» делает шаг к свету фонаря, сбрасывает шляпу и… превращается в сестру Невила! Ужас сменяется бешеной злобой, следует попытка расправы, бегство на башню…

Диккенс, будучи великим актером, не упустил бы столь эффектную возможность двойного удара! Не для того ли и появилась в романе Елена, с ее отвагой и, умением перевоплощаться?

Кольцо доказывает…

Убедительный довод в пользу «выжившего» – необъяснимое равнодушие Грюджиуса к судьбе пропавшего вместе с юношей кольца!

Он не проявляет ни малейшего интереса к поискам на реке, даже после того, как были найдены булавка и часы! Он ведет себя так, будто бесценная реликвия его личной судьбы либо на месте, либо в пределах досягаемости.

Вспомним, с какими словами кольцо было передано Друду:

«— Если вы чувствуете в глубине души, что предпринимаете этот шаг просто потому, что вы привыкли к мысли о таком устройстве своего будущего, в таком случае, я еще раззаклинаю вас от имени живых и умерших, верните мне это кольцо !»

А затем на известных нам страницах – ни единого слова или вопроса, хоть отдаленно свидетельствующих о тревоге!

Вспомним знаменитый визит Грюджиуса к регенту. Поискам на реке нет еще трех дней. Где-то здесь, в этих комнатах остались вещи юноши. Не обращался ли он к дяде с просьбой передать что-либо опекуну невесты? Казалось бы, такой разговор неизбежен, но от стряпчего – ни единой эмоции, кроме презрительного равнодушия!

Вывод простой и единственный: для Грюджиуса Эдвин по-прежнему жив!

Вопрос за вопросом…

Спасшийся юноша просто обязан был как можно скорее успокоить хранителя кольца. Так, очевидно, и поступил. А вот преступление своего опекуна раскрывать не торопится. Почему?

Причины могут быть самые неожиданные.

Проще других – частичная амнезия.

Наиболее соответствует духу романа: Джаспер, уверенный, что другой встречи не будет, теряет бдительность и проговаривается о чем-то, относящемся к своему опекунству (отсюда и до главной тайны не далеко!). Информация требует проверки и отъезда в другие края.

Возможно, Эдвин просто пытается в одиночку разобраться в случившемся:

Во-первых, он еще мысли не допускает о страсти опекуна к Розе!

Во-вторых, он абсолютно уверен в том, что «старичина-Джек» его горячо любит, этому ведь столько доказательств!

В-третьих, Эдвин, как мы знаем, по природе добросердечен, совестлив и простодушен. Ему проще увидеть в опекуне больного человека, подверженного припадкам безумия, чем хитрого и расчетливого убийцу.

Так или иначе, теперь Эдвину неизбежно придется заново пересмотреть многое, а в романе могут появиться новые лица. Во всяком случае, двое незнакомых нам мужчин на обложке внизу (в отличие от тех, что в верхнем углу преследуют убийцу) шагают торопливо, но спокойно и уверенно, как люди, спешащие на защиту справедливости.

III. «ПРОСТАК» ПРОТИВ «УМНИКА»

Спасти Эдвина в роковой Сочельник мог только чудаковатый ваятель надгробий, и никто другой. А вот как ему это удалось – вопрос не из легких!

Кладбищенский страж

Дердлс олицетворяет любимую идею Диккенса о добродетели, скрывающейся за внешней непрезентабельностью. Он в высшей степени непрезентабелен, у него доброе сердце (судя по отношению к Депутату), он со всеми держится отстраненно и в равной мере независимо, не приемлет пустословия и бахвальства. Этих качеств достаточно, чтобы обрести симпатию писателя и стать одним из важнейших персонажей романа.

Автор не упускает случая отметить настороженность Дердлса по отношению к молодому регенту. Вспомним неодобрительную реакцию на интерес регента к звучанию кладбищенских ключей. «Чудодейственная» бутылка во время «экскурсии» вряд ли обманула: был отмечен странный характер опьянения, удивил оказавшийся не на месте ключ…

В общении с регентом Дердлс улавливает моменты, раскрывающие личность собеседника. Пример тому – эпизод возле кладбищенской ограды, когда, наблюдая прогулку канонника с подопечным, регент «…так вперил взгляд в Невила, как будто взял его на мушку и уже держит палец на спусковом крючке и сейчас выстрелит. Такая разрушительная сила ощущается в нем, в выражении его лица, что Дердлс перестал жевать и уставился на него, держа за щекой что-то недожеванное».

Потом был дикий смех Джаспера, и кусок все не шел «экскурсоводу» в горло. Вряд ли это забылось.

Ночь убийства приближается .

Автор сообщает, что в часы перед предстоящей «прогулкой» регент, «свободный по случаю Сочельника от всех дел», был весьма занят, даже едва не опоздал к приему гостей. При этом провел день «веселее и приятнее, чем оба его гостя». Можно не сомневаться, что он не забыл навестить Дердлса, и новая, еще более «чудодейственная» бутылка была пущена в ход. А что может быть «приятнее», чем нейтрализовать опасного соглядатая и обеспечить успешное исполнение замысла?

«Все время он напевает про себя, вполголоса, но необыкновенно чисто и с тонким выражением. По-прежнему кажется, что сегодня он не может ни взять фальшивой ноты, ни поторопиться, ни опоздать».

В ироничном замечании автора содержится почти прямая подсказка: и в самой теме обманется, и поторопится считать дело сделанным, и промедлит с пониманием ситуации, в которую неизбежно попадет. Не зря старуха злорадствовала: «Смотри, голубчик, не ошибись!..» На сей раз, ошибка неизбежна: кладбищенского стража переиграть не удастся.

Известь и ключ

Разумеется, приняв «чудодейственный» подарок, Дердлс догадался, что за этим последует визит на кладбище. Но он не мог знать, ни цели предстоящего предприятия, ни замысла, ни часа! Значит, не могло быть и слежки за двумя гостями в тот неурочный и непогожий час.

Но допустим, что слежка все-таки была.

Джаспер доводит задуманное до конца (и еще полгода будет считать дело сделанным!). Эдвин в бессознательном состоянии (и с открытым лицом) оказывается в каменном гробу, засыпанный негашеной известью. Крышка гроба задвинулась, и время пошло…

Джаспер выбирается из подземелья без спешки и тревоги: крышка тяжела, двери заперты, а крика (в случае допущенной оплошности) никто не услышит.

Он удаляется, пора действовать. Но, даже проникнув в подземелье, Эдвину невозможно помочь: ключ от склепа в руках убийцы!

Попасть в подземелье не сложно: автор сообщает, что во время «восхождения на башню», Дердлс, пользуясь ключом от подземелья, «оказывается в соборе, в проходе сбоку от алтаря». Это означает, что в распоряжении мистера Топа, смотрителя собора, должен быть такой же ключ, и добыть его – дело хитрости и ловкости. Таким образом, «маленькая дверь», ведущая в подземелье, регенту, скорее всего, доступна.

Иное дело – ключ от склепа!

Мы помним, как неохотно отдавал мистер Сапси этот единственный ключ для работы с эпитафией. Мог ли Джаспер изготовить дубликат? По звуку и по памяти пальцев этого не сделаешь. Сговор с Дердлсом невозможен. А главное, стоит ли хлопотать, если дубликатом все равно не воспользуешься, не усыпив предварительно вездесущего каменотеса?

Регент спокойно покидает кладбище, водворив ключ на место и убедившись, что все прошло по плану. Теперь Дердлс, скорее всего, отправится к склепу миссис Сапси – интерес регента к этой части кладбища уже известен.

Ключ в руках, дверь открыта, юноша обнаружен. Он, возможно, жив, но, несомненно, нуждается в скорой помощи и долгом лечении...

Однако Эдвин исчезает, не обременив друзей (известных нам) заботами о себе. И в течение последующих месяцев все больше заняты безопасностью Невила, чем здоровьем Эдвина. Как такое возможно?

Вывод самый простой: негашеная известь юного Друда не коснулась! Ее, скорее всего, на момент убийства в склепе уже не было!

Дердлс ничего не знал о готовящемся покушении, зато мог знать нечто другое. Интерес регента к толщине стен склепа миссис Сапси, возможно, заставил поинтересоваться, каким звуком откликнется усопшая на постукивание...

Тогда роль негашеной извести станет очевидна. Но с какой целью опустошен гроб?

Вряд ли Дердлс мог предположить, что сюда приведут для расправы живую жертву. Исходя из ранее проявившейся неприязни регента к Невилу, можно было ожидать, что готовится «захоронение» уже «взятого на мушку» молодого иностранца. Понимая, что задумка в любом случае не из благостных, Дердлс, скорее всего, заранее подменил одну известь на другую.

Таким образом, в ночь убийства Джаспер орудовал безопасной, гашеной известью!

Возможно, Эдвин потерял сознание еще до того, как черный шелковый шарф убийцы завершил свою миссию – помнится, Джаспера удивило, что все произошло слишком просто, без ожидаемых просьб и слез.

Привести Эдвина в чувство было, очевидно, не сложно. Дальнейшее на данном этапе «разглашению не подлежит». Дердлс умеет держать язык за зубами.

IV. ПОД АВТОРСКИМ ПРИКРЫТИЕМ

Третий вопрос «триады» – самый трудный.

Цифры и знаки

Что нам известно о прошлом старухи-курильщицы?

Ее собственное признание:

«— Ох, нервы у меня! Я ведь шестнадцать лет пила горькую, а потом вот за это взялась».

«Горькую» пьют, как известно, от горя. Называя конкретную цифру, автор подсказывает, что в жизни нынешней старухи-курильщицы произошло некое трагическое событие, немаловажное в развитии сюжета.

Снова смотрим обложку, где каждый рисунок символичен. Здесь многое уже понятно. Но кто эта полуодетая женщина с распущенными волосами, устремившаяся к объявлению с надписью «Lost» — «Потерян»? Есть мнение, что это (в третий раз !) Роза. Но объявление размещено на уличном столбе, а не в стенах «Обители». Ни одна из клойстергэмских барышень, тем более Роза, не выбежит за порог непричесанной и неприбранной! Да и само уличное объявление «Потерян» плохо вписывается в события вокруг исчезновения Друда: горожане считают его жертвой злодея-иностранца.

Незнакомкой, замершей в отчаянии возле объявления о чьей-то пропаже, может быть только нынешняя старуха-курильщица! Другой женщины для ситуации, отображенной на рисунке, в романе просто нет. По крайней мере, на известных нам страницах.

Друг писателя Уилки Коллинз вспоминает о сильнейшем впечатлении, которое произвела на Диккенса некая курильщица опиума из числа обитателей припортового побережья. Более всего впечатлило, что еще не очень старая женщина выглядела старухой, причем, весьма безобразной. Так, может быть, именно она со своей странной судьбой перекочевала на страницы романа?

И действительно: так ли стара наша Курилка, как кажется?

После бессонной ночи она преследует Джаспера до Клойстергэма, подкрепившись лишь бутылкой молока и краюхой хлеба. Причем, прибывает туда в прекрасной форме: лукаво и уклончиво беседует с Дэчери, собирается утром посетить собор. А вспомним, сколько энергии и исступленной злобы обнаруживает она, слушая пение регента:

«…Тощая и уродливая …жесткая, как бронзовый орел, держащий на крыльях священные книги, …она сидит, сцепив на груди худые руки, потом вдруг вздевает их вверх и обоими кулаками грозит руководителю хора».

Эпизод в соборе приоткрыл загадку этой женщины и для читателя, и для сыщика. Мы убедились, что ее охота за Джаспером связана с его прошлым, учитывая цифру «шестнадцать», достаточно давним: она и грозит ему кулаком, как провинившемуся подростку. А Дэчери обнаружил в случайной прихожанке женщину-мстительницу, причем связанную какой-то нитью с предметом его поисков. На это указывает толстая сверху донизу буфетной створки черта в рабочих записях. Знак большой удачи!

К сожалению, знаменательная черта, последовавший затем вопрос Дэчери о знакомстве с регентом и многозначительный ответ, – все это пришлось на самую последнюю из доставшихся нам страниц и, видимо, поэтому ускользает от внимания исследователей. Хотя именно здесь пружина начинает раскручиваться, именно со встречи «следователя» и «мстительницы»!

В притоне

Уловить реальный облик этого персонажа никак не удается: старуха постоянно хитрит и ускользает. Даже Мария Чегодаева, автор, возможно, самого глубокого исследования романа, приходит к выводу, что « …никакой тайны тут нет: просто корыстная старуха, случайно проникнув в замыслы убийцы, решила поживиться …»

Однако для шантажа незачем выслеживать клиента, выяснять его имя, адрес и род занятий, ведь в полицию содержательнице притона хода нет. Ей лично эти сведения тоже не нужны: предложение последовать за Джаспером в его жилище отвергла, лукаво улыбаясь.

И вникает она в замыслы убийцы не случайно, а тщательно готовясь! Понадобилось время и немало усилий, чтобы найти нужную дозу опиума: «Возможно, я открыла секрет, как заставить тебя все рассказать!» (Перевод А. Молоствова).

Не требовалось больших усилий, чтобы узнать подробности замышляемого убийства племянника: Джаспер под воздействием опиума становился словоохотлив. Особая доза подбиралась для того, чтобы всколыхнуть более глубокие слои его памяти!

Автор показывает, как это происходило.

Долгожданный клиент, несмотря на тщательно подобранную дозу снадобья, уходит от заданных вопросов!

«Она сторожко всматривается в него, словно нащупывая, как подобраться к тому, о чем хочет заговорить. Наконец, решается.

— В этом путешествии у тебя ведь был спутник, миленький?»

В ответ Джаспер разражается хохотом и возвращается к уже известным подробностям «путешествия». Но собеседница настроена серьезно:

«Ее лицо совсем близко от его головы, и она пристально следит за ним. Трубка падает из его раскрытых губ. Она водворяет ее на место и, положив руку ему на грудь, слегка подталкивает его из стороны в сторону:

«— Да, милый. Я слушаю.

— Время и место уже близко.

— Время, место и спутник, - подсказывает она, попадая в тот же тон и слегка придерживая его руку.

Меньше всего ее волнует какой-то неудачник Нэд: о грозящей ему опасности из-за «подружки» она знала уже полгода назад! Но ведь в другой раз мог быть и другой спутник:

«— А скажи… если ты так часто совершал это путешествие, так, наверное, каждый раз по-другому?

— Нет. Всегда одинаково.

— И никогда, милый, не пробовал ты вообразить что-нибудь другое?..

(На этот раз, похоже, удалось что-то зацепить…)

Он вдруг рывком поднимается и раздраженно кричит на нее:

— А зачем? Что еще мне было нужно? Ради чего я сюда приходил?..»

Женщина успокаивает его, но не оставляет усилий.

«Она растирает ему грудь, подталкивает его, словно кошка лапой, и прислушивается; снова подталкивает – и прислушивается; что-то шепчет ему на ухо – и прислушивается. Убедившись, что на этот раз его не расшевелить, она медленно встает с раздосадованным лицом, бьет его пальцами по щеке и отворачивается».

Какого ответа она ждала? О чем и о ком «другом» шептала на ухо, пытаясь пробудить память, ускользающую вместе с сознанием? О ком-то родном, или когда-то опекаемом? Мы этого не знаем. Но помним объявление о потере и женщину возле него, которую не с кем ассоциировать, кроме старухи-курильщицы.

Китаец с трубкой

Собираясь вслед за «клиентом» в Клойстергэм, старуха выразила надежду, что на этот раз он от нее не уйдет. И действительно не ушел. Но от общения с ним она отказывается! Трясет головой и улыбается «лукаво и злобно». Она явно не намерена разбираться в одиночку! Похоже, что кем-то помимо нее задуман ловкий ход против Джаспера. Иными словами, у Курилки есть сообщник, а более вероятно – работодатель, чьи интересы, совпадают с ее собственными!

Мы знаем, что более шестнадцати лет женщина в бездействии оплакивала судьбу, не расставаясь с бутылкой. Ситуация изменилась, очевидно, внезапно: кто-то поднял ее с места, надоумил поселиться на берегу и начать слежку за человеком из прошлого. Кто-то, владеющий важной для нее информацией и деньгами для реализации «проекта» (хозяйкой притона она стала не так давно: еще хвастается новой ролью: «я не какая-нибудь, у меня свое дело!..»).Этот работодатель нам еще не представлен, но мы вряд ли ошибемся, распознав его на обложке книги.

В нижнем углу – хорошо узнаваемая старуха-курильщица, а ровно в противоположном – Китаец с трубкой! Опиумный дым с двух противоположных сторон поднимается вдоль обложки, обрамляя других персонажей. Позы курильщиков и величина рисунков подчеркнуто одинаковы! Видимо, эти двое одинаково важны для хода событий, но как в разных углах, так и в противоположном смысле.

Обложка символически разделена на две стороны: добра и зла. Китаец на рисунке отнесен к силам зла. А Курилка, хоть и тоже дымит, но все-таки на светлой стороне…

И все же третья из предложенных загадок остается не разрешимой. Старуха – персонаж, провоцирующий вопросы и уклоняющийся от ответов. Вне сомнений лишь ненависть к клойстергэмскому регенту, да поиски кого-то «другого». Очевидно, в интересах дальнейшего повествования, на данном этапе женщина действует под авторским прикрытием.

IV. ПО СЛЕДАМ ДЖОНА ДЖАСПЕРА

Рассмотрев, так называемую, «тройную тайну романа», приходишь к выводу, что не менее важен (но не задан!) четвертый вопрос: какова судьба Джона Джаспера?

Увлекшись детективной стороной повествования, мы упускаем из виду, что этот порочный молодой человек, безусловный злодей, интересует писателя, пожалуй, в большей степени, чем кто-либо другой в романе!

Обложка подсказывает

Джаспер с фонарем возле каменного гроба, по другую сторону которого маячит трудноуловимая фигура, предвещающая крах всей его жизни – подсказка о содержании романа (к сожалению, слишком упрощенно понятая).

Джаспер в центре обложки – знак его причастности к тайне, вынесенной в заголовок романа. Что бы ни «накопали» Тартар с Грюджиусом, тайна Эдвина Друда, очевидно, не может быть окончательно раскрыта, пока регент себя не разоблачит.

Старуха и Китаец противопоставлены друг другу так красноречиво, что пройти мимо этой явной подсказки было бы ошибкой. Старуха – враг Джаспера. Тогда Китаец – друг? Судя по возрасту, скорее, наставник, втянувший сообразительного, с дурными наклонностями мальчишку в орбиту своих преступных дел.

Тема гипотетического Оливера Твиста и его друзей никогда не оставляла Диккенса (и здесь, как бы в стороне от главной сюжетной тропы, добродушный Криспаркл сражается с бюрократической филантропией, а Дердлс практикует свою оригинальную педагогическую систему!). Похоже, теперь писатель решил копнуть глубже обычного, рисуя взрослого человека, одаренного от природы, ставшего с малолетства на преступный путь и глубоко в нем увязшего.

Ненависть старухи, ее попытки что-то выведать возвращают нас к уличному объявлению «потерян». В те годы возраст Джаспера в пределах десяти - одиннадцати лет. Мог ли он оказаться виновен в исчезновении человека? Мог, если выполнял волю наставника, и если исчезнувший – тоже мальчишка!

Боковым зрением…

То, что доподлинно известно, открывает дорогу логически обоснованным предположениям.

Допустим, двое из юной команды торговца наркотиками (у нас он – Китаец) были втянуты в рискованную ситуацию. Виноватым оказался один. Не исключено, что был подставлен более удачливым напарником (например, рядом оказался юный Джаспер…). По тем временам испытанный способ избежать рук правосудия – покинуть Англию, нанявшись на корабль…

Этот подросток не может исчезнуть бесследно. О нем сигналит объявление на обложке книги. Женщина, превратившаяся в старуху, разыскивает его (а кого же еще?) до сих пор. К тому же, он что-то знает… хотя бы в пределах обстоятельств, вынудивших к побегу.

Возможно, по наущению того же Китайца совершен обман или подлог, последствия которого тревожат причастного к случившемуся беглеца. Он, уже взрослый человек, лишенный возможности вернуться на родину, однажды рассказывает свою историю морскому офицеру. Тот, вскоре оказавшись в Англии, берется за восстановление справедливости. Так возникает «счет» Тартара-Дэчери. А более надежного помощника в затеянном «расследовании», чем Грюджиус, не найти…

Что говорит в пользу этой версии?

1. Старуха, разыскивающая «другого», знала Джаспера в его детские годы.

Она вспоминает, как он, «…бывало, головку наклонит, и поет, поет, как птичка...»

Погрозить нынешнему регенту кулаком можно бы и на улице, из-за угла. Но ей захотелось сделать это именно в соборе! Не потому ли, что он в памятные ей годы пользовался особым доверием, как мальчик из церковного хора?

В центре обложки просматривается группа мальчиков-певчих в белых одеждах. Хористы клойстергэмского собора – взрослые люди: по словам писателя, они лениво натягивают свои стихари «как дети, увиливающие от постели». Откуда же детские лица на обложке?

Молодой регент, скорее всего, действительно начинал с пения в хоре. Однако этот факт и этот период биографии Джаспера, видимо, полны в романе особого смысла, раз для них нашлось место на обложке!

2. Тартар-Дэчери и Грюджиус не заняты покушением на Эдвина Друда. Они об этом еще даже не знают!

Чтобы выявить мотив клойстергэмского преступления, достаточно было бы побеседовать с Розой и Еленой. Многое мог рассказать Дердлс. Ничего подобного не происходит. Единственный, зато самый главный свидетель, старуха-курильщица сама является в город, сообщает, что ищет Джаспера, упоминает имя Друда и тот самый Сочельник. Казалось бы, на ловца и зверь бежит! Но «ловец», придя домой, сетует, что в его поисках ничего не прибавилось. Личность старухи заинтересовала, но лишь настолько, чтобы провести «очень маленькую» черточку в рабочих записях (правда, потом, собравшись мыслями, он решит все-таки навести справки о странной потребительнице опиума, и правильно сделает!..).

Доказательством осведомленности стряпчего об убийстве Эдвина принято считать знаменитую сцену у камина: Джаспер оказался без сознания на полу, а Грюджиус «с тем же бесстрастием продолжал греть руки над огнем, попеременно сжимая и разжимая ладони и глядя искоса на груду одежды у своих ног».

Сцена выдает презрительное недоверие к личности регента, к столь бурно проявленным родственным чувствам. Но, знай опекун Розы о покушении на жизнь юного Друда, разве уехал бы он этим же вечером в Лондон, оставив свою подопечную рядом с убийцей? А ведь уехал! И пребывал в спокойствии не один месяц, пока беглянка не появилась на пороге.

3. «Сыщики» располагают фактами более давними и другого характера, чем случившееся в Сочельник .

Прежде всего, об этом свидетельствует «счет», обличающий Джаспера, начало которому положено еще до событий рокового Сочельника.

Мария Чегодаева, изучившая роман вдоль и поперек, обнаруживает слежку стряпчего за Джаспером «еще задолго до того, как узнал о грязных домогательствах по отношению к своей любимице Розе…»

И в другом месте:

«…значит, произошло что-то еще, что раскрыло Грюджиусу глаза на истинную сущность клойстергэмского регента».

Видимо, это «что-то еще» как раз и проходит проверку следствием!

Вспомним, как вел себя почтенный юрист, услыхав от Розы о посягательствах Джаспера. Он кричал в неистовстве:

«— Проклятый! Да я сам хочу раскрыть подвохи этого человека и его обманы. Как! Он, проклятый, осмелился желать тебя!» (перевод А. Молоствова)

Итак – «подвохи» и «обманы»! Это совпадает с предположением о подростковых проступках регента: характер их должен быть именно таков. До убийства еще предстояло «дорасти».

4. Дэчери ждет гостей…

Придя к выводу, что Тартар и Дэчери одно лицо, тут же упираешься в вопрос: зачем моряку понадобилось менять внешность? Пятнадцать лет он провел вдали от Англии, и для обитателей Клойстергэма – чужак в любом обличии. А тех, с кем судьба могла его свести в дальних краях, всего двое: брат и сестра Ландлес – но от них он не прячется. Старуха? Но с ней он знакомится на наших глазах.

Остается Джаспер – именно и единственно тот, ради кого потребовалось превращение в пожилого джентльмена! Значит, где-то, на дальних берегах пути этих двоих (или троих, имея в виду «беглеца») пересекались. Знакомство, пусть кратковременное и не слишком близкое, очевидно было. Причем, при обстоятельствах, связанных, с порочащей Джаспера информацией, которая на данный момент в руках морского офицера, превратившегося в пожилого незнакомца. Однако знать и доказать – не одно и то же. Возможно, требуются свидетели? Или, но безусловный свидетель?

Желание быть кем-то не узнанным только в одном случае согласуется с намерением поселиться с этим «кем-то» под одной крышей: в случае, если ожидаются интересующие сыщика гости! Автор сообщает, что Дэчери особенно ценит в снимаемом жилище возможность наблюдать из открытых дверей за прибывающими дилижансами. Видимо, ожидается визит издалека, упустить который нельзя, визит, необходимый для завершения таинственного «счета».

5. Джаспер прячется и прячет:

Простодушный Эдвин, не близко знающий своего опекуна, исполнен сочувствия его поискам своего места в жизни. Поиски эти таинственны и сопряжены, очевидно, с переменой мест проживания. Например, его ненависть к иностранцу, прибывшему с Цейлона, вряд ли связана с ревностью (об этом речь впереди) и ставит вопросы. Мы можем предположить, что и сообщник старухи, собирающий данные о «клиенте», тоже не из ближних краев.

А вот и прямая подсказка: страх разоблачения! Вспомним нашу первую встречу с Джаспером в старухином притоне. Намерения в отношении племянника еще не обрели реальных очертаний. Еще впереди знакомство с мистером Сапси и кладбищенскими ключами. Но регенту уже есть, что скрывать! Он в тревоге прислушивается, насколько разборчива речь накурившихся посетителей, и успокаивает себя (вызывая злорадную усмешку старухи): «Нет, ничего нельзя разобрать!..».

Фраза выдает опасение именно проговориться! То есть, на уме у регента нечто конкретное, реально случившееся.

6. Юридическая поддержка

Вести издалека, как правило, требуют подкрепления фактами, добытыми поблизости. Стряпчий – домосед, но у него немало возможностей получить о ком-либо неожиданную информацию: он служит сборщиком арендной платы и связан с юридической фирмой, расположенной этажом ниже. Морской офицер привозит издалека сведения, выходящие за рамки обычного: ему просто необходима помощь юриста! Тем более, заявляющего о себе: «Мой деловой принцип - ничего заранее не отвергать и зорко смотреть во все стороны».

V. ДЫМ И ПРИЗРАКИ

Особенность тайны Эдвина Друда в том, что сам он ее не знает! Этот странный факт отсылает нас к затененной нише, где теряются следы старшего Друда.

Вот пришел опекун…

На момент предварительной помолвки старший Друд уже был вдовцом. Кто помогал ему растить мальчика? Когда и при каких обстоятельствах Эдвин полностью осиротел? Здесь нас, возможно, ждали любопытные открытия. Одно из них – появление Джона Джаспера в роли молодого опекуна.

Учитывая характер и географическую отдаленность занятий старшего Друда, не исключено, что опекунством занимались друзья умершего вдали от Англии. Судя по всему, опекунство (соответственно и личности опекуна) воспринималось формально: до совершеннолетия юноши было уже недалеко.

Потому-то Эдвин со своим опекуном недостаточно хорошо знаком. Они еще притираются один к другому (договорились, что опекун – как бы старший брат). Доверительные отношения только-только возникают, и Эдвин проявляет сердечную готовность их принять.

В Клойстергэме Джаспер поселился недавно (девять месяцев назад еще не был регентом, поскольку умершую миссис Сапси не отпевал), еще вызывает интерес сограждан и знакомится с достопримечательностями города. На клойстергэмском кладбище замечание Дердлса о надгробии дальнего родственника пропускает мимо ушей (на что писатель обращает наше внимание!).

Родственник ли Джон Джаспер Эдвину Друду? Или точнее: является ли «старичина Джек» тем, за кого себя выдает?

Для двух его преследователей (старуха и Китаец) он – не Джон Джаспер! У мальчика-певчего было, возможно, другое имя.

Не исключено, что похожее подозрение и на уме у стряпчего, судя по его поведению во время памятного обморока. К тому же, как мы знаем, им уже обнаружено «нечто любопытное».

Дым с Цейлона .

Вспомним эпизод, когда Дердлс во время первой совместной прогулки был поражен неприязнью регента к приезжему иностранцу. Здесь привычно усматривается проявление ревности. Но ее не могло быть: ей просто еще неоткуда взяться! О чувствах Невила к Розе станет известно намного позже, когда, потрясенный исчезновением Эдвина, Криспаркл выдаст тайну своего подопечного.

Откуда же столь сильное желание «взять на мушку» приезжего юношу? Что он может знать, или вспомнить?

Словно бы повеяло опиумным дымом с Цейлона, и пыхнула трубка Китайца…

Призрак крика

Джаспер впервые после рокового Сочельника посещает старуху. Он, как обычно после «трубочки», проговаривает вслух впечатления последних событий. Она, в свою очередь, пытается добраться до более глубоких слоев памяти. И «клиент» странным образом проговаривается.

Дальше по тексту:

«— Это путешествие над бездной, где один неверный шаг – и ты погиб! Смотри! Смотри! Там внизу… Видишь, что там лежит на дне?

Он указывает через край постели, словно в глубокий провал, где ему видится какой-то воображаемый предмет».

Этот рисунок послужил поводом к версии, что Эдвин был сброшен с башни. Но Джаспер, как мы знаем, изобрел более безопасный план: «экскурсия» прямиком к могиле! Да и без крика падение с башни не обошлось бы...

Так ведь крик-то был! Вернее, призрак крика, и на год раньше. Да еще вой собаки…

Дердлс поведал об этом регенту, как бы ни с того, ни с сего:

Дальше по тексту:

«— …Ох, и страшный же был вопль, не приведи господи, а после еще был призрак собачьего воя. Вот что со мной приключилось в прошлый Сочельник.

— Вы это на что намекаете? – раздался из темноты резкий, чтобы не сказать злобный вопрос.

…Джаспер рывком встал на ноги, еще когда спрашивал Дердлса, на что тот намекает…

— Ну, хватит. Ведите дальше».

Джаспер, вскочивший в темноте на ноги, как от удара или неожиданного воспоминания – картина достаточно красноречивая.

Так может быть, на этот раз «доза» сработала, и память выплеснула из глубины еще не известное нам событие? Тогда предмет «внизу» – вовсе не плод расстроенного воображения, а некто на свою беду посетивший по приглашению регента (будущего, судя по времени случившегося) башню собора. Помнится, в опиумном бреду шпиль этой башни ассоциировался у Джаспера с казнью!..

Крик человека, сопровождавшийся воем собаки, оплакивающей покойника, указывает на вполне реальное событие. «Казненный», скорее всего, похоронен Дердлсом здесь же, в безымянной могиле.

Знакомя регента с надгробиями выдающихся горожан, каменотес не удержался:

«— Ну, а у кого вместо надгробия только земля да колючий кустарник, про тех и поминать не стоит. Жалкий сброд, и скоро будут забыты…»

Джаспер торопливо перебивает, повествующий оборачивается «с медлительной важностью»…

VI. ТРУДНАЯ ИДЕЯ

Художники-иллюстраторы иногда узнают о замысле автора прежде, чем текст будет напечатан. Именно так подучила огласку идея, действительно весьма неожиданная.

Тень виселицы

Вот что поведал нам все тот же Джон Форстер:

« Оригинальность этой истории должна была состоять в пересмотре деятельности убийцы им самим… Последние главы должны были происходить в камере для осужденных, куда привела его преступность, тщательно вытащенная наружу, как если бы он рассказывал о ком-то другом».

Биограф писателя, как мы знаем, черпал сведения из сообщений иллюстраторов будущих глав. В частности, художник Люк Филдс рассказал, что. Диккенс собирался посетить камеру смертников в тюрьме и предложил присоединиться, поскольку планировался рисунок, где один из приговоренных описывает свою жизнь.

С тем, что человек за решеткой должен появиться, все согласны. Но только не Джаспер!

Мы привыкли, что Диккенс, не склонный доверять рукам правосудия, отдает убийцу в распоряжение рока, а тот по-своему вершит расправу. Но ведь на этот раз автор предупредил, что идея оригинальная!

Верный своей «причуде» подбрасывать блики будущего в картинки настоящего, автор словно бы проверяет, насколько мы чувствительны к его ироничным намекам.

Возле собора перед экскурсией, в которой Джасперу предстояло ознакомиться с достопримечательностями кладбища, собралось небольшое общество.

«— Вы, очевидно, собираетесь написать о нас книгу, мистер Джаспер, - говорит настоятель. -Что ж! Мы здесь очень древние, о нас можно написать хорошую книгу».

Джаспер в камере смертников, излагающий на бумаге свой собственный путь – знаковое совпадение между пустыми словами и жестоким роком!

Настоятель собора, демонстрируя свое расположение к молодому человеку, беспокоится, не сломает ли он себе шею среди кладбищенских камней. Его беспокойство разделяют и другие:

«— Я беру на себя ответственность, сэр, - горделиво заявляет мистер Сапси, - за целость шеи мистера Джаспера. Я скажу Дердлсу, чтобыон ее поберег! …В чем сейчас заключается угрожающая ей опасность?»

Все это читателю уготовано вспомнить, когда Джаспера приговорят к виселице. А сами строчки под пером узника – как навязанное судьбой продолжение «дневниковых записей», которыми так забавно было смущать простодушного канонника…

Исповедь

Будь главным содержанием романа детективная история с убийством из ревности, пришлось бы разоблаченному ревнивцу свергнуться с башни, или угодить под поезд. Но в том-то и дело, что авторский замысел гораздо значительнее.

.Диккенс, как мы знаем, намеревался лично побывать в камере смертников, чтобы проникнуться ее обстановкой. Тюремные пространства им давно и представлены в других романах. На этот раз, очевидно, предвидя неготовность читательского восприятия, автор искал наибольшей убедительности для своей, действительно трудной идеи – привести преступника к раскаянию и даже к своеобразной исповеди.

Ведь поведать о себе беспощадно,«как если бы это рассказывал кто-то посторонний» – и есть отстранение от себя прежнего, то есть, в какой-то мере, преображение.

Такая исповедь дает автору возможность наказать преступника, не прибегая к сомнительным, по его убеждению, рукам правосудия! Судом собственной совести.

И, наконец, если суду покаянные письмена безразличны, то для автора и для читателей они открывают возможность проявить милосердие. Скорее всего, Джаспер, пережив близость виселицы, все-таки ее избежит, и хлопотами в первую очередь Эдвина наказание будет смягчено. Преображение дарит жизнь!

Музыка прошлого.

Особенность романа в том, что все его загадки, так или иначе, связаны с событиями прошлого. Они и останутся не раскрытыми. Но не оставлять же без внимания явные сигналы!

Вот эти, например:

Могильная плита , на которой выбито название романа. Эдвин, как мы знаем, останется жив. Чье же надгробье отмечено таким почетом? С одной стороны оно увито терниями, с другой – его осеняют розы, падающие из рук ангела. Понятно, что плита принадлежит кому-то, чья роль в событиях романа очень значительна (уж не старшего ли Друда?).

Таинственная табличка на доме Грюджиуса со знаками «J P T 1747». За короткий промежуток времени автор умудряется напомнить о ней (причем, не мимоходом, а с веселым «навешиванием» смысловых оттенков!) восемь раз! Нам дают понять, что чье-то имя (или имена?), относящееся к столетней давности прошлому, имеет немаловажное отношение к событиям настоящего.

Надгробье – саркофаг , призывно «белеющий» на клойстергэмском кладбище. Автор рисует этот саркофаг с некоторым вдохновением: возможно, какой-тофрагмент тайны сокрыт и здесь, «под лучами холодного месяца».

Предупреждение автора : «По некоторым причинам, которые станут ясны из дальнейшего, мне придется дать этому городку со старинным собором вымышленное название». Похоже, что собор хранит какие-то особые тайны прошлого, причем, возможно, связанные с событиями или именами известными английскому читателю.

Многообещающее признание : «— Дердлс все свои знания из земли выкапывает, а не хотят выходить, так он еще глубже и глубже роет, пока не подцепит их под самый корень».

С этим заявлением согласуется рисунок на обложке. Дердлс здесь представлен тремя предметами: узелком, с которым никогда не расставался, ключом (символ проникновения в склеп) и… лопатой! Но она ведь не является обычным орудием ваятеля надгробий. Видимо, речь идет о значимости для сюжета «раскопок» кладбищенского стража.

Прошлое сигналит, но не открывается. Стакан по-прежнему полон только наполовину, и что бы мы ни доставали с его дна, каждый волен трактовать это по-своему.

VII. ЧТО ЖЕ В ИТОГЕ?

1. Жив ли Эдвин?

Несомненно, жив . Первое свидетельство тому сама «ловушка», изображенная на обложке книги. Затем – полное спокойствие стряпчего в отношении символического кольца и и отсутствие похорон «исчезнувшего» юноши в течение минимум полугода.

Молодой Друд и характером и перспективами принадлежит событиям будущего, и главная Тайна должна открыться для него и при его жизни.

2. Кто скрывается под именем Дэчери?

Разумеется, морской офицер Тартар – решительный, смелый, несколько экстравагантный и соответственно артистичный, только недавно прибывший в Англию. Именно в его руках наиболее логично смотрится «счет», разоблачающий Джаспера в поступках, возможно, здешним жителям не известных, более давних, чем исчезновение Эдвина, и требующих «расследования» с помощью опытного юриста. Красноречиво и затянувшееся отсутствие моряка в Лондоне, опечалившее Розу, продиктованное необходимостью превращаться время от времени в клойстергэмского сыщика.

3. Кто такая старуха-курильщица?

На обложке книги она представлена дважды: сравнительно молодая женщина возле уличного объявления и старуха, курящая опиум. Временной промежуток вмещает, очевидно, период после случившейся в ее жизни трагической потери кого-то, чья судьба заставляет ее искать и мстить. Виновником случившегося, или соучастником она считает юного Джаспера. Тартар-Дэчери находит в ней возможного союзника.

4. О Тайне.

Главная тайна романа касается судьбы и родственных связей Эдвина Друда: вместо уготованной ему гибели, он обретает новое качество жизни. Тайна обращена к событиям далекого прошлого. Сокрытию ее способствуют козни, к которым причастен Джон Джаспер. Разоблачение этих козней послужит справедливости в отношении многих, в том числе и его самого.

К сожалению, даже подойдя вплотную, можно увидеть только очертания Главной Тайны романа. Сама же она, послушная воле автора, и поныне «не разглашается».