Вот уже больше ста лет неоконченный роман Чарльза Диккенса «Тайна Эдвина Друда» привлекает внимание и занимает воображение читателей, заставляет исследователей вновь и вновь возвращаться к его изучению. За это время написано немало работ и высказано множество различных гипотез о том, как мог бы развиваться сюжет романа, если бы смерть не помешала автору завершить его.

70 лет назад известный английский диккенсовед Дж. К. Уолтерс опубликовал исследование «Ключи к роману Диккенса «Тайна Эдвина Друда» (На русском языке эта работа опубликована в приложении к роману: Ч. Диккенс. Собрание сочинений, т. 27., М., 1962, ГИХЛ, с.589-650. В 1910-1911 году Уолтерс был президентом Диккенсовского общества, его труд был издан в 1911 году), в котором предложил свою трактовку романа и реконструкцию его развязки. Именно она была положена в основу телеспектакля, показанного миллионам наших телезрителей. Между тем, основной вывод Уолтерса и его реконструкция вызывают серьезные возражения.

Предпринимая свое исследование, в предисловии к нему Уолтерс писал: «Мы задались здесь целью собрать воедино все наши наблюдения и, расположив их в должном порядке, показать, что они неизбежно приводят к одному единственному заключению. Только таким способом можно обрести истину. Тот, кто подходит к "Эдвину Друду" с заранее составленной теорией, легко найдет в романе места, ее подтверждающие, мы же старались идти другим путем — сперва выделить существенные места, а затем уже смотреть, что в них скрыто. Последняя серьезная попытка была сделана так давно, что еще одну попытку в этом направлении можно считать оправданной, в особенности, если она приводит к совсем иным выводам».

Эти слова, думается, могут послужить оправданием и данной работы.

Разгадка тайны Эдвина Друда — это, прежде всего, ответ на вопрос: был ли он убит или остался жив; если убит, то кем и как, при каких обстоятельствах это убийство было раскрыто; если Эдвин остался жив, то — как ему удалось спастись, и какова его дальнейшая судьба.

Сюжет последнего романа Диккенса и характер его основных персонажей связан с предшествующим творчеством писателя больше, чем это принято считать. Его истоки можно проследить в романе «Барнеби Радж», написанном на двадцать пять лет раньше, в 1846 г. В обоих романах сюжет строится на конфликте положительного героя с бездушным и лицемерным негодяем. Помимо совпадения некоторых имен — домашнее имя обоих молодых героев Нед, а обоих их противников зовут Джон (сэр Джон и Джон Джаспер) — совпадают характеры основных персонажей и некоторые важные детали. Эдвард Честер и Эдвин Друд — благородные и честные молодые люди. Оба воспитаны как богатые наследники, и их жизнь «заранее расчерчена, как топографическая карта». Им противопоставлены сэр Джон и Джон Джаспер — расчетливые и порочные злодеи, которые ловко скрывают свои страсти и козни и сохраняют видное положение в обществе. В «Эдвине Друде», как и в первом романе, злу противостоит опекун молодой героини, который рыцарственно ей предан. Две положительные героини первого романа — гордая и сдержанная Эмма Хардейл и очаровательная кокетливая Долли Варден напоминают Елену Ландлесс и Розу Буттон. Даже «непризнанному гению» клерку Баззарду соответствует в первом романе Сим Тэппертит, который мнит себя «народным трибуном». Есть в «Барнеби Радже» и убийство, и «оживший мертвец», «призрак» колокольного звона в ночь убийства, исчезновение одного из героев и афиша с объявлением его примет, и многие другие сходные детали. При этом все положительные герои выходят живыми из сложных перипетий и приключений, и все молодые пары соединяются.

Так что «Тайна Друда» — не единственный роман Диккенса «с переодеваниями». Таинственна судьба Джона Роксмита в романе «Наш общий друг», Эдуарда Калеба в «Сверчке за очагом», Мэлтема в «Пойманном с поличным», есть и другие. Джон Роксмит, переодетый и не всеми узнанный, выслеживает своего мнимого убийцу, старается получше узнать свою невесту и завоевать ее любовь. Мэлтем играет роль алкоголика перед убийцей своей невесты, собирает против него улики и, наконец, ловит его с поличным. Молодой моряк Эдуард Калеб, которого считают погибшим, возвращается перед свадьбой своей возлюбленной и спасает ее от ненавистного брака с негодным человеком. При этом его не узнает родной отец. Однако тайны этих героев вроде бы и не тайны, их нельзя принимать всерьез, потому что сам Диккенс не мешает, а напротив помогает читателю разгадать их.

В «Эдвине Друде» все гораздо сложнее. Писатель тщательно оберегал тайну своего героя и, вероятно, только в самом конце романа намеревался показать ее разгадку.

ВЕРСИЯ ДЖ. КАМИНГСА УОЛТЕРСА

В своем исследовании Уолтерс исходит из того, что Диккенс, которому не всегда удавалось драматическое развертывание сюжета, задался целью в своем последнем романе преодолеть эту слабость, и с гордостью говорил, что «напал на совершенно новую и очень любопытную идею, которую нелегко будет разгадать... богатую, но трудную для воплощения». По мнению исследователя, писатель, часто использовавший «переодевание» своих мнимо-убитых героев и схему «мертвец выслеживает», должен был отказаться от этого приема и повернуть сюжет по-новому. Свою посылку Уолтерс подкрепляет наблюдением над текстом романа, в котором довольно ясно прослеживается замысел Джаспера.

Действительно, писатель довольно ясно дает понять, что Джаспер, — убийца, и позволяет проследить замысел убийства — опоить Эдвина вином, в которое подсыпано зелье, затащить его в склеп и, сняв с него драгоценности, засыпать труп негашенной известью. По ряду намеков нетрудно догадаться, что тело убитого будет опознано по найденному в извести кольцу, о котором Джаспер не знал. Кроме того и сам опьяненный опиумом Джаспер проговаривается в притоне старухи Курилки, что готовил и совершил преступление.

Это приводит Уолтерса к выводу, что Эдвин Друд был убит и его убийца — Джаспер. Свое мнение исследователь подкрепляет свидетельством художника Л. Филдса, которому Диккенс предложил иллюстрировать издание романа, о том, что писатель хотел взять его с собой в какую-нибудь тюрьму, чтобы сделать там зарисовки осужденных перед казнью, из чего следует, что преступление было не только совершено, но и раскрыто, а злодей наказан. И, наконец, Уолтерс приводит рассказ Филдса, что Диккенс в одном из последних разговоров со своим старшим сыном на его вопрос: «А Эдвин Друд убит?» — сказал: «Конечно! А ты что думал?» (Заметим в скобках, что эти слова писателя, тщательно оберегавшего тайну своего героя ради доказательства умения строить сложнейшую интригу, никак нельзя принимать всерьез).

Свою версию Уолтерс подкрепляет рисунком на обложке первого издания романа, сделанным по указаниям самого Диккенса. В ее нижней части изображена сцена: в склепе перед преступником стоит освещенная фонарем фигура молодого мужчины (или женщины в мужском платье). По мнению Уолтерса, Джаспера застает в склепе Дэчери (Елена). Исследователь пишет: «Либо он сам бросился бы туда, гонимый страхом, либо его каким-то способом побудили бы снова посетить это место». Далее Уолтерс полагает, что «в ту минуту, когда Дэчери сбросит маску и превратится в Елену Ландлесс, когда припертый к стене и взбешенный убийца направит ей в грудь смертельный удар, брат ее, для которого она столько сделала и который так блестяще оправдан, в этот момент наивысшего счастья и победы с радостью отдаст за нее свою жизнь!».

Картина, конечно, очень драматическая и героическая, и результат как будто сходится — Джаспер убивает человека (Невила) и попадает в камеру приговоренных к смерти. Однако такая версия никак не обоснована ни фактами романа, ни характерами действующих лиц.

ВОЗРАЖЕНИЯ

Таковы доводы, лежащие в основе концепции Уолтерса. Однако от его внимания ускользнул целый ряд существенных, можно даже сказать, ключевых деталей романа, которые позволяют придти к совершенно другому выводу: Джаспер действительно убийца и осуществил свой замысел именно так, как задумал, и тело убитого было опознано по кольцу, но Эдвин Друд остался жив. Каковы же наши аргументы?

Прежде всего, заглавие романа — «Тайна Эдвина Друда» — свидетельствует о том, что Эдвин жив, в противном случае тайна его гибели была бы тайной Джаспера или склепа миссис Сапси.

Дальше. Эдвин Друд — главный положительный герой романа, и его гибель в кульминационный момент действия не согласуется с нравственными и художественными принципами писателя. Диккенс — автор социально-психологических, а не развлекательных романов. Обличая зло и порок, он верил в идею возмездия. Во всех его романах зло и несправедливость караются, а истина и добродетель побеждают. Нравственные, честные и доверчивые герои романов Диккенса в конце концов торжествуют, а злодеи изобличаются и погибают.

Чтобы не посягать на идеалы Диккенса, Уолтерс снимает противоречие тем, что просто вычеркивает Эдвина Друда из числа главных действующих лиц романа. «Эдвин Друд, — пишет он, — очень бледный персонаж. Он не вызывает эмоций. Мы очень мало о нем знаем. Его судьба интересна только в силу своей таинственности, а не потому, что мы о нем жалеем. Он почти бесцветен, а то немногое, что о нем рассказано, не служит к его выгоде: он полон самомнения, доверчив до глупости, легко раздражается.... Он, безусловно, не принадлежит к числу тех действующих лиц, которых автор или читатель захотели бы сохранить».

С такой трактовкой никак нельзя согласиться, потому что она противоречит тексту романа, вся канва которого тесно сплетена из отношений Эдвина Друда с другими персонажами: Розой, Джаспером, Невилом, Еленой, Грюджиусом, Криспарклом и другими. Диккенс, не жалеющий черной краски для злодеев, рисует Эдвина прозрачными пастельными тонами, а это отнюдь не бесцветность.

Эдвин Друд — юноша, ему немного больше 20 лет (известно, что через несколько месяцев он станет совершеннолетним). Он искренен, доверчив, как и многие другие положительные герои Диккенса, но никак не глупец. На первых страницах романа это легкомысленный и самоуверенный, даже несколько развязный молодой человек, баловень судьбы. Вместе с паем в промышленной фирме Эдвин унаследовал средства к обеспеченной и беспечной жизни, даже жену ему выбрали заранее, юную и очаровательную. Однако он учится, чтобы стать инженером и работать в Египте, «далекой и отсталой стране». «Я, конечно, довольно-таки пустой легкомысленный малый, и голова у меня не из лучших, — говорит он Джасперу. — Ну, ладно, я еще молод — стану старше, может быть, поумнею». И взросление Эдвина Друда начинается на глазах у читателя.

В начале романа Эдвин относится к Розе как к красивой игрушке и не случайно называет ее все время «Киска». Он терпит ее капризы, но не принимает ее всерьез. Хотя и при этом поведение Друда бескорыстно и не лишено благородства — он не хочет мешать счастью своей невесты и деликатно пытается узнать, не принадлежит ли ее сердце другому. После свидания с опекуном Розы, когда Грюджиус передал молодому человеку кольцо и внушил ему чувство ответственности за судьбу девушки, кончается мальчишество Эдвина Друда, а разрыв помолвки, предложенный Розой, заставляет его по-взрослому взглянуть на свою невесту. О постепенном возмужании героя свидетельствует и эволюция его отношений с Невилом и другими персонажами романа, но убедиться в этом можно только при внимательном чтении текста.

ЭДВИН ДРУД – ТАРТАР

Кульминация романа — рождественский обед у Джаспера, после чего с его страниц исчезают два персонажа — Эдвин Друд и Баззард, и появляются два других — Тартар и Дик Дэчери.

Появление Тартара весьма интригующе и многозначительно. Примерно через полгода после роковой рождественской ночи Невил возвращается домой около полуночи после прогулки с приехавшим в Лондон Криспарклом. На лестничной площадке перед своей квартирой он встречает незнакомца. «Он был очень недурен собой — с юношеским лицом, но более солидной фигурой, сильный, широкоплечий; ему можно было дать лет двадцать восемь или, самое большее, тридцать; и такой густой загар покрывал его лицо, что разница между смуглыми щеками и белым лбом, где его закрывала шляпа, а также белизной шеи, выглядывавшей из-под шейного платка, могла бы, пожалуй, придать ему комический вид, если бы не его широкие виски, ясные голубые глаза и сверкающие в улыбке зубы».

Вполне естественно было бы сравнить этот портрет с портретом Эдвина Друда. Увы, сделать это невозможно. Диккенс, всегда детально описывающий внешний облик своих героев (и не только главных), ни единым словом не обмолвился о внешности Эдвина Друда, и это, конечно, не случайность, а преднамеренный прием, цель которого очевидна: затруднить читателю узнавание героя, когда он вновь появляется после своего исчезновения.

Вернемся, однако, к сцене встречи Невила и Тартара. Незнакомец заходит к Невилу, представляется, называет свою фамилию и рассказывает о себе: «Я действительно с ранней юности служил в королевском флоте и был первым лейтенантом, когда оставил службу. Но мой дядя, тоже моряк, но невзлюбивший свою профессию, завещал мне порядочное состояние с условием, что я уйду из флота. Я принял наследство и подал в отставку... Вы спросите, почему я выбрал эту квартиру? А, видите ли, последнее время я плавал на маленьком корвете, ну и подумал, что мне будет уютнее в таком помещении, где есть полная возможность стукнуться головой о потолок. Кроме того, человеку, можно сказать, выросшему на корабле, опасно сразу переходить к роскошному образу жизни».

Корабль, в котором стукаешься головой о потолок, так и хочется сравнить со склепом! А разве не удивителен моряк, который, проведя многие годы в тесноте корабля и получив в наследство поместье, «опасается» жить там, ютится в мансардной квартирке и разводит в ящиках бобы и желтофиоль? Кстати о квартире Тартара. Здесь «гостиная походила на адмиральскую каюту, ванная комната на молочную, спальня с бесчисленными шкафчиками и ящичками по стенам на семенную лавку». Описывая это жилище, Диккенс настойчиво обращает внимание читателя на образцовый порядок и прямо-таки сверхъестественную чистоту. Описание этой квартиры наводит на мысль, что в ней до недавнего времени никто не жил, но ее заботливо оборудовали и хранили.

Между тем Тартар говорит, что он поселился здесь за девять месяцев до Невила. Но противоречие не только в этом. Свежий загар «бывшего моряка» и естественный белый цвет кожи там, где она была защищена от солнца, свидетельствуют о том, что этот человек много бывал на солнце, но не девять месяцев назад, а совсем недавно. Загорелый вид и ловкость опытного яхтсмена (из дальнейшего выясняется, что у него есть собственная парусная яхта!) дают Тартару возможность «выдавать» себя за моряка, но противоречат его рассказам о себе. Кроме того, немотивированным и интригующим представляется описанный ночной визит незнакомого джентльмена к Невилу с единственной целью предложить ему пододвинуть к его окну свои цветочные ящики (при этом Тартар уходит по крыше, словно старается укрыться от посторонних глаз).

Не менее странной выглядит встреча «моряка» с Криспарклом, Грюджиусом и Розой в главе «Встреча старых друзей», само название которой заставляет задуматься. Дело происходит на следующий день после бегства Розы из Клойстергэма, в гостинице, где Грюджиус ее поселил, и выглядит так же необычно. Спросив через горничную, нет ли здесь мистера Криспаркла, Тартар входит в комнату, где находится вроде бы незнакомое ему общество, и вместо того, чтобы представиться, неожиданно спрашивает Криспаркла:

« — Кто я такой?

— Вы тот джентльмен, которого я несколько минут назад видел в Степл-Инне. Вы сидели под деревом и курили.

— Верно. Там и я вас увидел. Ну а сверх этого, кто я такой? Мистер Криспаркл пристально вгляделся в красивое загорелое лицо; и ему почудилось, что в комнате встает смутный призрак какого-то мальчика.

Незнакомец увидел этот проблеск воспоминания в чертах мистера Криспаркла и, снова улыбнувшись, сказал:

— Что вам подать на завтрак? Варенье кончилось.

— Минутку! — вскричал мистер Криспаркл, поднимая руку. Подождите минутку. Тартар!

Они обменялись горячим рукопожатием и даже простерли внешнее выражение своих чувств до того — а это немало для англичан! — что, обняв за плечи один другого, с минуту радостно смотрели друг другу в лицо. ...

— Вы спасли меня, когда я тонул! — сказал мистер Криспаркл.

— После чего вы пристрастились к плаванью! — сказал мистер Тартар.

И оба снова принялись пожимать друг другу руки».

Очень любопытная и важная для понимания сюжета сцена. Диккенс обращает внимание на несвойственное англичанам слишком бурное выражение чувств у своих героев, и из этого следует, что и повод для этого был экстраординарный. Дальше читатель, уже заинтригованный и поведением Тартара, и неожиданной бурной радостью Криспаркла, продолжает удивляться: оказывается, Тартар, будучи самым маленьким из учеников младшего класса, спас тонущего старшеклассника Криспаркла. Это тем более трудно себе представить, что Диккенс на протяжении романа неоднократно замечает, что младший канонник был незаурядным пловцом.

Какую же роль в романе отводит Тартару Диккенс? Может быть, этот новый персонаж введен для того, чтобы показать, что Роза быстро утешилась после гибели Эдвина Друда, и это награда добродетели, которая была одним из идеалов писателя? Но это значило бы, что мы слишком примитивно понимаем замысел Диккенса и недооцениваем глубину его идеалов и творческие возможности. Кроме того, как объяснить в таком случае необычность и странность поведения «бывшего моряка» и те противоречия и довольно прозрачные намеки, которыми полны его рассказы о себе?

Ну, а если на место странного моряка поставить Эдвина Друда? Допустим, Эдвину удалось спастись, и Диккенс выводит его под именем Тартар.

Тогда поведение героя более понятно и объяснимо. От исчезновения Друда и до появления Тартара проходит больше полугода. За это время Эдвин пережил несколько потрясений, оказался на краю гибели, чудом спасся. Уже одно это должно было превратить легкомысленного мальчика во взрослого человека. Он и выглядит как крепкий широкоплечий мужчина с юношеским лицом. Его сила, ловкость, свежий загар свидетельствуют, скорее всего, о недавнем плавании под парусами (недаром у него есть яхта). Но изменился он не только внешне. При встрече с Невилом Тартар проявляет к нему очень деликатное и ненавязчивое внимание, сочувствие и явную симпатию. И сама собой напрашивающаяся параллель с прежним пренебрежительным отношением Друда к Невилу дает довольно яркое представление о нравственных переменах в главном герое романа.

Нравственный и физический облик Эдвина Друда сильно изменился, но, конечно, не настолько, чтобы близкие друзья не разглядели его. Криспаркл узнает его, хотя и не сразу. И понятно, почему ему вдруг «почудилось, что в комнате встает смутный призрак мальчика», не лицо, а именно призрак, потому что мальчик считается погибшим. И тогда вырвавшиеся у Криспаркла слова «Вы спасли меня, когда я тонул» приобретают новый смысл: это радость и облегчение от того, что Эдвин жив, и от того, что с его любимца и воспитанника Невила будет снято страшное обвинение, а Джаспер не сможет осуществить свои угрозы. И все это в тот момент, когда надежды на спасение не оставалось. Кроме того выясняется, что Криспаркл и Друд знакомы с детства, а имя Тартар, очевидно, было его школьным прозвищем. Сказанная «моряком» фраза: «Что вам подать на завтрак. Варенье кончилось» должна была напомнить Криспарклу об известном им обоим эпизоде, связанным с этим именем, которое он и называет. А рассказанная им история «спасения на водах» есть не более, чем импровизация для объяснения вырвавшейся у него ранее фразы, что и подтверждают иронические комментарии Грюджиуса.

Итак, младший канонник узнал своего юного друга, хотя и не стал показывать этого. Грюджиус, по-видимому, знал, что Тартар — Эдвин Друд, иначе откуда бы взялась его осведомленность о том, что Тартар живет в мансардной квартире противоположного дома и что ему известна фамилия соседей, живущих в соседнем подъезде? Да и само поведение Грюджиуса во время этой встречи и загадочная фраза, что он «мог бы рассказать кое-что любопытное, но сейчас это преждевременно» также не противоречит нашему предположению. Что касается Невила, то не удивительно, что он не узнал Эдвина при первом свидании, так как дело происходило ночью при тусклом свете свечи в его каморке.

ТАРТАР И РОЗА

Трудно понять другое. Как Роза могла не узнать Эдвина Друда? Между тем совершенно ясно, что в первый момент визита Тартара Роза не узнала в нем своего бывшего жениха. Возможно ли это? Для Диккенса — да. Достаточно вспомнить моряка Эдуарда Калеба в «Сверчке за очагом», не узнанного собственным отцом. В «Эдвине Друде» Диккенс оберегает от читателя тайну своего героя, но при этом достаточно прозрачно намекает, что он был всеми узнан, хотя и не с первого взгляда. Посмотрим, как это произошло с Розой.

В момент, когда девушка больше всего опасается преследования и думает только о Джаспере, в комнату входит и обращается к Криспарклу широкоплечий загорелый мужчина, которому на вид можно дать лет тридцать. Из их странного разговора выясняется, что этот человек спас младшего канонника, когда тот тонул. Мысли Розы обращаются не к жениху, а к воспоминаниям об утонувшей матери. «Ах, зачем, — подумала Роза, — бог не послал на помощь моей маме такого отважного и искусного пловца». Затем Грюджиус излагает свой план воспользоваться квартирой Тартара для свидания Розы с Еленой Ландлесс. И только когда Тартар взял смущенную, не поднимавшую глаз Розу под руку, она подумала: «Бедный, бедный Эдди!.. что сказали бы девицы, если бы видели, как она переходит через улицу, опираясь на руку этого моряка?

...Какие у него зоркие голубые глаза!.. И вскинув взгляд на него, она вдруг увидела, что он смотрит в ее личико и думает в эту минуту о ее собственных глазах. Ох, как смутился бедный Розовый Бутончик! И может быть, поэтому она впоследствии никогда не могла толком вспомнить, как поднялась (с его помощью) в его воздушный сад и попала в магическую страну, внезапно расцветшую перед ней...»

Итак, в первые мгновения этой неожиданной встречи Роза «как во сне», она смущена и видит только крепкую загорелую руку отважного моряка, где уж тут вспомнить погибшего жениха! Затем Роза приходит, в комнату Тартара, откуда сам он деликатно удаляется, и смущено рассказывает подруге обо всем, что предшествовало их свиданию, а также о новом знакомом, который спас младшего канонника. «Темные глаза Елены на несколько мгновений приковались к лицу Розового Бутончика. Потом она спросила уже медленно и вдумчиво: "Мистер Тартар сейчас с тобой, милая?"

Елена уже знает, кто такой Тартар и пытается понять, каким образом это ускользнуло от Розы. Убедившись, что подруга ни о чем не догадывается, она не спешит раскрывать ей тайну. Однако она просит совета у Криспаркла: "...Могу ли я сказать Невилу если не все, так хоть то, что сочту нужным?" Получив ответ, что младший канонник вполне полагается на суждение Елены, она думает, что если бы Тартар почаще заходил к Невилу, и не тайком, а совершенно открыто, — пожалуй, из этого бы кое-что вышло».

Это замечание вызывает первое недоумение Розы. Между тем Елена хочет заручиться в своей борьбе с Джаспером помощью «незнакомого» ей Тартара, и Роза отправляется спросить его согласия на это. «Вскоре ее хорошенькое личико, на этот раз сильно разрумянившееся, вновь показалось среди цветов, и она сказала, что ... мистер Тартар объявил, что готов все делать, как велит Елена, и начать хоть сегодня». Не удивительно, что, служа посредницей в странных переговорах своих друзей, Роза все больше и больше смущалась, пока не «остановилась в замешательстве». Можно полагать, что это замешательство вызвано тем, что у нее, наконец, открылись глаза. И особенно выразителен конец этого свидания, когда Елена спрашивает:

« — Значит, я смогу узнавать о моем Розовом Бутончике от мистера Тартара?

— Да, наверно, так; от... — Роза смущенно оглянулась, вместо того, чтобы назвать имя».

После всего сказанного можно не сомневаться, что она уже знает настоящее имя Тартара, потому что надо было бы сказать «Эдвин». Как же удалось спастись Эдвину Друду, если Джаспер все же совершил убийство? И кого же в таком случае он убил? Диккенс обещал раскрыть эту тайну в самом конце. Отложим и мы выяснение этого и вернемся к опубликованной части романа, тем более, что в ней имеется еще один загадочный персонаж — Дик Дэчери.

НАЧАЛО ОХОТЫ

Джаспер не оставил заметных следов преступления. В последней из опубликованных глав Диккенс пишет: «Страшное подозрение, которое зрело по временам в душе Розы и которого она сама так стыдилась, повидимому, никогда не посещало мистера Криспаркла. Если оно шевелилось порой в мыслях Елены или Невила, они во всяком случае ни разу не выговорили его вслух. Мистер Грюджиус не скрывал своей неумолимой враждебности к Джасперу, но и он никогда даже отдаленным намеком не возводил ее к такому источнику».

Объяснившись в любви Розе и угрожая ее друзьям, Джаспер раскрыл себя, и тем самым стало ясно, что он — беспощадный враг. С этого момента зло персонифицировано и получает имя — Джаспер. Почему же Эдвин Друд не объявляет о своем спасении и не обличает злодея? Надо полагать, потому, что живой Эдвин Друд — это не доказательство того, что Джаспер убийца, или того, что на убийство покушался именно он.

Улик против Джаспера нет, а Невил, напротив, скомпрометирован и своей любовью к Розе, и своей ссорой с Эдвином. Тайно выслеживать Джаспера и собирать против него улики Эдвин не мог, потому что сразу был бы узнан. Таким образом, сложность сюжета состоит главным образом в том, что Диккенс лишил своего героя возможности стать орудием возмездия. Обличить и наказать злодея должны другие, те, кого даже спасшийся Эдвин Друд не мог полностью реабилитировать в глазах общественного мнения. Это Невил и Елена Ландлесс.

Вот какими словами описал их Диккенс в сцене их первого появления в романе: «На редкость красивый стройный юноша и на редкость красивая стройная девушка; очень похожи друг на друга; оба черноволосые, со смуглым румянцем, она почти цыганского типа; оба чуть-чуть с дичинкой, какие-то не ручные; сказать бы — охотник и охотница, — но нет, скорее их преследуют, а не они ведут ловлю. Тонкие, гибкие, быстрые в движениях; застенчивые, но не смирные; с горячим взглядом; и что-то есть в их лицах, в их позах, в их сдержанности, что напоминает пантеру, притаившуюся перед прыжком или готового спастись бегством оленя».

Этот прекрасный парный портрет и последующее описание характеров и поступков этих молодых героев романа дают возможность убедиться, что Невил — олень, готовый спастись бегством, а Елена — пантера, притаившаяся перед прыжком. И, следовательно, именно ей Диккенс отводит активную роль в борьбе с Джаспером. И когда наступает решающий момент, она спрашивает друзей, «что лучше — подождать еще каких-нибудь враждебных действий против Невила — или постараться опередить его?» На это мистер Грюджиус ответил, «что обычно придерживается твердого правила: если есть возможность опередить разбойника или дикого зверя, всегда нужно это сделать; а в том, что Джон Джаспер представляет собой комбинацию разбойника и дикого зверя, у него, мистера Грюджиуса, нет никаких сомнений».

Таким образом «охота на дикого зверя» — Джаспера — началась, и главную роль в ней играет Елена Ландлесс. Поэтому когда в Клойстергэме появляется «охотник» — Дик Дэчери, не трудно догадаться, что это переодетая Елена. В этом нас убеждает внешность Дэчери — черные брови, непомерно большая седая шевелюра (очевидно, парик) и некоторые другие детали. (Уолтерс в своем исследовании придерживается такого же взгляда и приводит в его пользу веские обоснования).

Елена-Дэчери появляется в Клойстергэме незадолго до объяснения Джаспера Розе. Она, «старый холостяк, живущий на свои средства», знакомится с юным хулиганом Депутатом и подкупает его, затем поселяется рядом с Джаспером, чтобы иметь возможность следить за ним. Далее следует визит к Джасперу — проверка, не узнает ли тот ее, и всяческие заигрывания с мистером Сапси. Потом Дэчери встречается с каменщиком Дердлсом, напрашивается к нему в гости, и, наконец, сталкивается с преследующей Джаспера старухой Курилкой и знакомится с ней. Оказывается, что старуха — содержательница притона для курильщиков опиума, что она знает Джаспера в лицо, что она уже пыталась выследить его и видела Эдвина в роковую для него ночь. Утром Дэчери наблюдает в соборе, как старуха грозит Джасперу кулаком.

Свои наблюдения Дэчери отмечает меловыми черточками на дверце буфета, и все это «в свое время будет предъявлено должнику». Однако счет-то пока совсем маленький и предъявлять, собственно, нечего. Но после встречи в соборе со старухой Курилкой на дверце буфета появляется толстая линия — «от самого верха до самого низа».

На этом месте текст романа обрывается. Но основа сюжета уже ясна, и есть возможность проследить его дальнейшее развитие. Встреча Джаспера и старухи Курилки дает, по-видимому, важный толчок к развитию романа. Попытаемся на этом основании произвести его реконструкцию.

ВАРИАНТ РАЗВИТИЯ СЮЖЕТА

Итак, наблюдая старуху и Джаспера в соборе, Елена догадывается, что старуха знает нечто компрометирующее Джаспера, а это уже серьезный аргумент. Можно не сомневаться, что с этого момента она будет внимательно следить за обоими.

Старуха знает Джаспера в лицо как посетителя своего притона. Наблюдая его во время галлюцинаций, она уже в тот рождественский сочельник догадывается, что человеку по имени Нед грозит смертельная опасность со стороны ее посетителя. Но ей было неизвестно тогда, кто ее клиент. После того, как он под влиянием сильной дозы опиума проговаривается, что совершил задуманное «путешествие» со своим родственником, Курилка не сомневается, что он убил Неда. Она выслеживает своего клиента, узнает, что его зовут Джон Джаспер, что он регент собора и уважаемое лицо в городе. Теперь она может связать свои подозрения с исчезновением Эдвина Друда (повсюду были расклеены афиши с объявлением о том, что он пропал).

Зачем же старуха Курилка преследует Джаспера? Нетрудно понять, что эта наркоманка и содержательница притона, опустившаяся женщина, попрошайка и вымогательница, хочет шантажировать «высокопоставленного» преступника.

Как поведет себя Джаспер, увидев старуху? Вероятнее всего, уведет ее подальше от людских глаз, чтобы скрыть столь компрометирующее знакомство, и постарается избавиться от нее. Совершив однажды убийство и не испытав при этом ни ужаса, ни раскаяния, а напротив убедившись, как все это просто и безнаказанно, он проделывает это во второй раз и по тому же плану. Скорее всего, он назначит ей свидание на кладбище, там отравит уже испытанным средством и спрячет труп в склепе. И тут на месте преступления его застанет Дэчери-Елена. Джаспер оказывается пойманным с поличным и наверняка при свидетелях (Дердлс, Депутат, возможно и другие). Только это могло привести Джаспера в камеру приговоренных к смерти.

Наша версия согласуется и с рисунком на обложке первого издания романа, о котором говорилось выше. Его толкование Уолтерсом как сцены убийства Джаспером Невила, защищающего Елену, малоправдоподобно. Во-первых, из чего следует, что Джаспер «припёрт к стене», а Невил «блестяще оправдан»? Только из того, что Джаспера застали в склепе? Но это вовсе не доказательство, что Джаспер убил Эдвина Друда. Невозможно представить себе, что Джаспер потерял самообладание только потому, что Дэчери — это Елена Ландлесс. Невил и Елена им самим достаточно скомпрометированы, и именно Невила подозревают в убийстве. Такое поведение Джаспера ничем не мотивировано и противоречит тому, что о нем известно из текста романа.

И, наконец, картина героической гибели Невила, хоть она и драматична, совсем не в духе Диккенса. Трудно себе представить, чтобы этот писатель одного за другим обрекал на смерть двух главных положительных героев. Однако, по мнению Уолтерса, Эдвин Друд погибает потому, что он «бесцветная личность» и «автору его не жаль», а Невил просто «обозначен для смерти» совершенно ясно самим Диккенсом, «который умел это делать мастерски».

Диккенс действительно говорит, что Невил — не «охотник», но это пылкий, искренний и честный молодой человек. Тень, брошенная на него убийцей, заставляет его страдать, но не толкает к активным действиям. В развертывающейся драме он — страдающее лицо. Но где факты, или хотя бы намек, из которых можно было бы заключить, что в развязке романа Невила ждет смерть? Только потому, что в романе нет для него подходящей пары? Роза выходит замуж за Тартара, Криспаркл женится на Елене, а Невила не на ком женить? Во-первых, его можно оставить на время неженатым. А во-вторых, Диккенс здесь же нарисовал великолепный образ Грюджиуса, который пережил замужество любимой женщины и даже ее смерть и самоотверженно заботится о ее дочери — Розе. Почему бы Невилу не повторить его благородный образ действий? Кстати, Грюджиусу нужен клерк, а Невилу надо зарабатывать на жизнь. И при этом Невил мог бы не только перенять у старика его контору, но и взять на себя заботу о той же Розе. Такой поворот менее драматичен, но ближе к духу Диккенса, чем цепь убийств положительных героев.

Но если Невил не был убит, как Джаспер мог оказаться в тюрьме? И тогда опять остается только одна возможность — если он убил старуху. Тем самым предлагаемая версия работает.

ПЕРВАЯ ЖЕРТВА ДЖАСПЕРА

Остается последнее. При каких обстоятельствах приговоренный к смерти Джаспер мог потерять самообладание и признаться, что он совершил два убийства? Скорее всего, при виде живого Эдвина Друда. Например, Эдвин прощает своего дядю и перед казнью приходит к нему в тюрьму. Увидеть живым того, кого он с полной уверенностью считал убитым, разве это не потрясение даже для такого человека, как Джаспер?!

Из его слов становится понятным, что в рождественскую ночь в склепе миссис Сапси все же было совершено убийство. Естественно предположить, что после этого место преступления было тщательно обыскано и в куче извести обнаружилось кольцо, которому Диккенс отводил в романе важную роль.

Это кольцо «с розеткой из бриллиантов и рубинов, изящно оправленных в золото», принадлежало матери Розы, и, передавая его Эдвину, Грюджиус как бы брал с него «клятву верности живым и умершим». После разрыва помолвки с Розой кольцо стало для Эдвина «символом разбитого счастья и несбывшихся надежд», и он, как было договорено, решил вернуть его Грюджиусу. «И в ту минуту, — пишет Диккенс, — когда он принял это, казалось бы, не столь важное решение, среди множества волшебных цепей, что день и ночь куются в огромных кузницах времени и случайности, выковалась еще одна цепь, впаянная в самое основание земли и неба и обладающая роковой силой держать и влечь». Эта «сила» может связывать кольцо только с Баззардом, единственным человеком, кроме Грюджиуса и Эдвина, знавшим о существовании кольца и приглашенным в свидетели факта его передачи. Только Баззарда мог «держать и влечь» блеск этих драгоценных камней, но никак не Грюджиуса, отдавшего кольцо Эдвину, и не Эдвина, решившего его вернуть.

Баззард появляется перед читателем всего один раз, в сцене встречи Грюджиуса с Друдом и передачи ему кольца. Обратим внимание на то, что он вышел от Грюджиуса вскоре после Эдвина, и больше мы с ним не встречаемся. В разговоре с Розой после ее бегства из Клойстергэма Грюджиус говорит, что «Баззарда сейчас здесь нет, он в отпуску». (Кстати, постановщики телеспектакля, принявшие предложенную Уолтерсом трактовку романа, показали Баззарда присутствующим при этом разговоре и, тем самым, исказили замысел Диккенса; Тартара же вообще нет в спектакле).

Что же за человек Баззард? Уолтерс считает его комическим персонажем, не играющем никакой существенной роли в сюжете романа. Между тем, Диккенс сообщает о Баззарде весьма многозначительные сведения: «Этот помощник вообще был таинственное существо и обладал странной властью над Грюджиусом. Как тот мифический дух, которого вызвали заклинанием, но не смогли загнать обратно, он неотвязно льнул к мистеру Грюджиусу, хотя ясно, что мистеру Грюджиусу было бы гораздо удобнее и приятнее, если бы он от него отвязался. Эта мрачная личность с нечесаной шевелюрой имела такой вид, как будто произросла под сенью того ядовитого дерева на Яве, которое породило больше фантастических выдумок, чем какой-либо другой представитель растительного царства».

Уже столь многообещающее начало, вызывающее в памяти злобного джина и ядовитый анчар, заставляет нас внимательнее приглядеться к трагикомической фигуре Баззарда. Грюджиус рассказывает Розе, что Баззард — сын фермера из Норфолка, написал трагедию «Тернии забот», которую никто не желает ставить. Приезжая в Лондон в контору Грюджиуса вносить арендную плату, Баззард открыл ему свою тайну и попросил у него помощи. Таким образом, он стал клерком мистера Грюджиуса и избежал неминуемой голодной смерти, но вместо благодарности относится к нему с высокомерным презрением. Он убежден, что ему суждено занять «высокое место в глазах потомков» и болезненно воспринимает свое зависимое положение. Поведение Баззарда выглядит нелепо и комично. Эту малопривлекательную личность Диккенс наделяет к тому же далеко не симпатичной внешностью: «Это был темноволосый человек лет тридцати, с бледным, одутловатым лицом и большими темными глазами, совершенно лишенными блеска; а цветом лица до такой степени напоминал сырое тесто, что невольно хотелось поскорее послать его в булочную для выпечки».

Таким образом, перед нами жалкая, тщеславная, но в то же время мрачная личность, введенная писателем в одну из ключевых сцен романа. Поэтому никак нельзя относиться к Баззарду как к незначительному комическому персонажу. (Заметим в скобках, что Джаспер, проговариваясь в притоне старухи о совершенном преступлении, сам поражен поведением своей жертвы: «какое оно жалкое, гадкое, незначительное»). Кольцо, которое для Грюджиуса и Здвина являлось «символом верности», для Баззарда было лишь вещью, которая «имеет денежную ценность». Сказанного достаточно, чтобы понять, что именно Баззард, а не Эдвин Друд был таким типом, которого ни Диккенсу, ни читателям не жаль было бы обрекать на смерть. «Тернии забот» Баззарда увидят, наконец, свет, «выйдут наружу», как надеялся Грюджиус, произнося тост в честь клерка, благодаря находке в склепе кольца, которое является последним ключом к тайне Эдвина Друда.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Теперь попытаемся представить, каким образом Джаспер, замышляя убийство племянника, убил не его, а Баззарда. Известно, как Джаспер месяцами вынашивает и тщательно разрабатывает свой коварный замысел и готовится к его выполнению. Он подогревает ссору Эдвина с Невилом и распускает слух, что Невил собирался его убить, заводит знакомство с каменщиком Дердлсом и мистером Сапси, пользуется случаем, чтобы запомнить ключ от склепа его жены (взвешивает на ладони и, ударив им по стене, запоминает тон его звучания).

Выполняя свой замысел, Джаспер отправляется с Дердлсом в «странную экспедицию» по подземельям собора, захватив специально припасенную флягу коньяка, в который подмешено снотворное зелье. Во время этой прогулки Дердлс, обходя кучу негашеной извести недалеко от своего дома у городских ворот, предупреждает Джаспера об ее опасном свойстве растворять все, кроме металла. Джаспер запоминает это и решает использовать ее, чтобы окончательно замести следы преступления. Далее Дердлс, осушивший флягу до дна, внезапно засыпает в подвале собора и сквозь сон чувствует какое-то прикосновение и слышит металлический звук. (Это Джаспер вытаскивает у него из кармана ключи, наощупь выбирает нужный и по звуку удостоверяется в правильности выбора). Затем Дердлс слышит удаляющиеся шаги. К моменту его пробуждения оказывается, что он проспал достаточно долго, а всем его ощущениям во время сна Джаспер дает правдоподобные объяснения; металлический звук — звук падения ключа, который лежит у ног каменщика, прикосновение — Джаспер тряс его изо всех сил, пытаясь разбудить, а шаги — потому что он бродил по подземелью.

Что же делал Джаспер с ключом от склепа, пока Дердлс спал? На этот счет у исследователей есть два предположения: первое — Джаспер мог зайти к себе домой и сделать слепок ключа; второе — «у него было достаточно времени, чтобы отомкнуть склеп и перенести туда некоторое количество извести из кучи у ворот». Уолтерс склоняется ко второму, хотя невероятность такого поведения Джаспера сразу же бросается в глаза. Он не мог перетаскивать известь в склеп, потому что для этого ему пришлось бы идти от собора к городским воротам, и если бы в это время Дердлс проснулся, он не смог бы объяснить свои действия. А сколько проспит Дердлс, Джаспер не знал.

И, наконец, Джасперу нужно было открыть склеп в то время, на которое он наметил убийство, то есть в последний день недели перед рождеством, а «странная экспедиция» происходила в первый день этой недели. Следовательно, он не мог загодя отпереть склеп и надеяться, что его незапертая дверь и куча извести внутри останутся незамеченными каменщиком. Дердлс, постоянно слонявшийся по кладбищу среди склепов, ключи от которых у него всегда были с собой, мог бы обратить на это внимание и запереть дверь. Таким образом, ясно, что цель экспедиции состояла в том, чтобы выкрасть ключ, сделать копию, а затем незаметно вернуть оригинал владельцу. Осуществить это было просто, так как Джаспер жил в домике, примыкавшем к собору. Для того, чтобы заказать ключ, у него оставалось еще четыре дня.

В бурную рождественскую ночь во время обеда с Невилом и Эдвином, Джаспер подсыпает в вино племянника уже испытанный на Дердлсе состав. Его действие проявляется не сразу, и молодые люди выходят по окончанию обеда прогуляться и посмотреть на бушующую реку. Джаспер крадется за ними тайком, но за ними следит и Баззард, который тайно последовал за Эдвином из Лондона, увлеченный таинственной силой кольца, возможно, с намерением ограбить или обокрасть Друда.

Именно так можно истолковать рисунок с правой стороны обложки, где две крадущиеся фигуры преследуют третью. К тому же этот рисунок ограничен орнаментом из терновых прутьев.

Расставшись с Невилом у дверей дома младшего канонника, Эдвин, ночующий у Джаспера, возвращается обратно, и дорога его проходит через кладбище (путь этот подробно описан во многих местах). Здесь, на кладбище Эдвину становится дурно, и он теряет сознание. Джасперу ничего не стоит затащить бесчувственное тело в склеп, недаром он сам удивлялся позднее в опиумном притоне: «Слишком скоро все это сделалось и слишком легко... Ни борьбы, ни сознания опасности, ни мольбы о помощи».

Затащив Эдвина в склеп, и, как он думает, задушив, Джаспер снимает с него металлические предметы, часы и булавку для галстука, но оставляет лежащее во внутреннем кармане кольцо, о котором не знает. Затем ему нужно принести от городских ворот известь, и Джаспер уходит, забыв запереть склеп. Увидев, что убийца ушел, Баззард проникает в склеп и вытаскивает у Эдвина футляр с кольцом. Между тем Джаспер спохватывается, что не запер дверь, и, опасаясь, что ее распахнет ветром, возвращается и запирает ее на ключ.

Когда до сознания Баззарда доходит, что он заперт в склепе вместе с убитым, как он думает, Эдвином, он кричит от ужаса. От этого душераздирающего крика Эдвин приходит в себя, и охваченный страхом Баззард прячется за гробом миссис Сапси. Но где-то поблизости находится Дердлс, который ищет местечко, где он мог бы спокойно, укрывшись от преследований Депутата, выпить бутылочку. Этот «призрак крика» напоминает ему о похожем крике, который померещился ему год назад, и Дердлс, не верящий в призраки, хочет выяснить, кто его морочит. Он подходит к склепу, из которого вроде бы слышался крик, и принимается выстукивать его сену. По этому стуку Эдвин узнает каменщика, называет себя и просит о помощи. Дердлс освобождает Эдвина, но Баззард затаился и боится себя выдать, потому что украл кольцо. Дердлс запирает дверь склепа и уходит с Эдвином, а Баззард остается внутри.

Тем временем возвращается с известью Джаспер. Его сравнительно долгое отсутствие можно объяснить не только тем, что кладбище не так уж близко к городским воротам, но и тем, что он опасается встречи с Депутатом, который рыщет поблизости, разыскивая Дердлса. В такой ситуации встреча с Депутатом просто опасна. Поэтому Джаспер может подождать некоторое время, пока Депутат не уйдет, а потом приходит с известью к склепу. Открыв дверь и не найдя тела Эдвина на полу, где оно лежало, Джаспер наощупь ищет его в темноте, а Баззард в ужасе замирает и боится шелохнуться. Настигнув жертву и думая, что это очнувшийся Эдвин, Джаспер душит Баззарда своим черным шарфом, а затем засыпает труп известью, закрывает склеп на ключ и уходит.

СОБЫТИЯ НА СЦЕНЕ И ЗА СЦЕНОЙ

На следующий день в Клойстергэм приезжает Грюджиус, и Дердлс приводит его к себе домой, где скрывается потрясенный случившимся Друд. Грюджиус узнает о покушении на жизнь юноши, но не может понять, кто мог совершить его. Он отправляется к Джасперу и становится свидетелем странного обморока регента, случившегося при известии, что помолвка его племянника с Розой расстроилась еще накануне рождества, и повода для убийства не было. Затем из-за наивной доверчивости младшего канонника становится известным, что Невил влюблен в Розу. Джаспер обвиняет Невила в убийстве Эдвина и клянется отомстить ему.

Теперь у Грюжджиуса есть основания подозревать обоих. Он тайно увозит Эдвина в Лондон и советует ему предпринять морское путешествие, чтобы оправиться от потрясения и избежать возможной опасности. Затем он нанимает для него квартиру в соседнем доме на имя Тартара и бережно хранит ее до нужного времени. В то же время он внимательно следит за обоими соперниками Эдвина: Невилу он помогает поселиться рядом с квартирой Тартара и имеет возможность наблюдать за ним, а Джаспер сам кружит вокруг Невила и тоже оказывается на виду. Позже Елена превращается в Дэчери и начинает собирать улики против преступника. Когда Джаспер объясняется Розе в любви и грозит ее друзьям, становится ясно, что он и есть беспощадный враг Эдвина и Невила. Эдвин-Тартар возвращается к друзьям, и они сообща начинают борьбу с ним.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При такой трактовке окончания романа в развитии сюжета участвуют все персонажи: Татар, Дик Дэчери, Баззард и старуха Курилка, Дердлс и Депутат.

Можно предположить, что не зря введена и миссис Билликин, которую, как считает Уолтерс, Диккенс описал для того только, чтобы задержать стремительно приближающуюся развязку. Но, похоже, писатель не случайно отмечает, что хозяйка меблированных комнат, где поселилась сбежавшая из пансиона Роза, а до этого жил Баззард, приходилась ему «двоюродной или троюродной сестрой» и указывает на ее «неудержимую правдивость», которая проявляется весьма своеобразно: она говорит правду о самых обычных вещах только после настойчивых вопросов Грюджиуса. Вполне вероятно, что во время расследования она помогла выяснить какие-то касающиеся Баззарда детали, например, время его отъезда в Клойстергэм.

В нашей реконструкции отражены все детали и намеки Диккенса: план Джаспера и возможности его осуществления, абсолютный музыкальный слух Джаспера и необыкновенное мастерство Дердлса, его мрачный скептицизм, склонность к выпивке, и договоренность с Депутатом, чтобы тот по вечерам загонял его домой, взаимная вражда Депутата и Джаспера, «призрак крика» и черный шарф, которым убийца душит жертву, негашеная известь и кольцо, по которому опознают убитого, и даже розы и «тернии» на обложке романа.

В предложенной трактовке убийца выдает себя лишь в самом конце, что вполне соответствует замыслу Диккенса. В письме Филдсу от 14 января 1870 г. он писал: «Форстер ... считает второй выпуск новой книги ("Эдвин Друд") решающим. К пятому выпуску интерес неуклонно возрастает, и потребуется немало искусства и самоотречения, чтобы добиться этого. Далее, я думаю, что независимо от увлекательности сюжета положение, в которое поставлены молодые люди, весьма ново и оригинально. Я надеюсь, что в пятом и шестом выпусках повести появится интересный поворот, и напряжение не ослабнет до самого конца».

В предложенной реконструкции окончания романа показано, как, возможно, писателю удалось бы этого достичь. При этом Диккенс остается до конца верен своей главной идее о торжестве справедливости и наказании порока. Мы не погрешим против истины, сказав, что роман «Тайна Эдвина Друда», несмотря на незавершенность, дает основания считать его одной из самых больших удач Чарльза Диккенса.