Третья статья Артура Дж. Кокса из серии "The Drood remains revisited" касается такого интересного предмета, как происхождение и смысл "фрагмента Сапси". Напомним, что фрагмент этот представляет из себя пять листков писчей бумаги того же сорта, который Диккенс использовал для своих манускриптов, но половинного, по сравнению с обычным, формата. Понятно, что если бы Диккенс, взяв пять больших листов из пачки, располовинил бы их ножом для разрезания бумаги, то получилось бы десять половинок. Так и есть, листы пронумерованы посередине вверху (привычка Диккенса) от шести до десяти, но листы с номерами 1-5 отсутствуют.

Где же они? Исследователями высказывались различные версии, но Артур Дж. Кокс придерживается конспирологической теории: в статье он утверждает, что Джон Форстер, биограф Диккенса, который и обнаружил "фрагмент Сапси" (якобы, среди страниц рукописи другого, неназванного им романа Диккенса), просто по какой-то причине утаил первые пять листов от широкой публики. На такой ужасный проступок, по мнению автора статьи, Форстера могла толкнуть излишняя забота о писательском реноме Диккенса, нежелание биографа показывать читателям "литературную кухню" великого романиста, его первые, неудачные или "недостаточно гениальные" наброски к роману. Что если, спрашивает Артур Дж. Кокс, на первых пяти листах от имени Сапси было рассказано об эпитафии его покойной супруге, эпитафии не такой уморительно гомеричной, как в тексте романа, а гораздо хуже? Что если, добавлю уже я, на этих листках, не предназначенных к публикации (об этом ниже), были употреблены Диккенсом какие-нибудь слова, еще непечатнее тех, которые он вложил в уста своих персонажей Кимбера и Пертри — "идиот и задница"? Не посчитал ли Джон Форстер абсолютно необходимым уничтожить компрометирующие память Диккенса листки?

Далее Артур Дж. Кокс пытается выяснить, когда же именно был написан "фрагмент Сапси" и к какой точке романного времени события фрагмента могут быть привязаны.

Второе проще: в тексте фрагмента нет ни единого намёка на то, что мистер Сапси является (или являлся) мэром Клойстергэма, значит — действие относится к событиям до 8-го ноября (Михайлов день, или день Лорда-Мэра, в который традиционно проходят выборы главы местного самоуправления). С другой стороны, упоминается, что мистер Сапси уже успел сделать предложение младшей дочери учителя танцев Кимбера и получить от той насмешливый отказ. Следовательно, действие фрагмента происходит через несколько месяцев после того, как за пару дней до Сочельника скончалась миссис Сапси (скорее всего, не менее чем через полгода — минимальный срок траура). Однако, в тексте фрагмента нет и упоминаний того, что мистер Сапси уже подготовил проект эпитафии своей покойной жене — он сделает это только в сентябре. Всё вместе это означает, что исход мистера Сапси из "Клуба Восьми" произошел в один из трех летних месяцев, и, так как мистер Сапси разругался с господами Кимбером и компанией, он уже не мог показать проект эпитафии им, поэтому и вынужден был искать новое лицо — хормейстера Джаспера.

В тексте фрагмента мистер Сапси встречается и разговаривает с примечательным персонажем — мистером Покером, причем последний не без подхалимажа "принимает" Сапси за лицо духовного звания. Отголоски именно этой встречи мы услышим в главе четвёртой, в словах "ему иной раз кланялись по ошибке на улице, принимая его за настоятеля". Кто был этот мистер Покер, что ему было надо от Сапси, зачем он пытался к нему подлизаться — остаётся тайной не менее глубокой, чем тайна личности Дэчери, который, заметим, появится в Клойстергэме лишь через год.

Таким образом, по мнению Артура Дж. Кокса, "фрагмент Сапси" был написан Диккенсом до написания четвертой главы, но уже после начала работы над текстом "Друда" (скорее всего — осенью 1869-го года), и написан "для себя", то есть для того, чтобы прояснить себе характер и слог персонажа. Исходя из особенностей чернил (часть фрагмента написана бледными коричневыми чернилами; так получилось оттого, что Диккенс был вынужден добавить воды в пустеющую бутылочку) и ориентируясь на писательскую производительность романиста (примерно 1600 слов в день), можно сказать, что на полный фрагмент Диккенс потратил два рабочих дня.

Зачем же Диккенсу понадобилось всё это словоблудие, посвященное "Клубу Восьми", ни разу даже не упомянутому в романе, зачем понадобилось создавать господ Покера, Кимбера, Пертри, упоминать сватовство только что овдовевшего Сапси, да еще делать это "от первого лица", словно из уст самого мистера Сапси? Диккенс хотел посмотреть, куда его заведёт свободное перо, — отвечает нам Артур Дж. Кокс, — и когда Диккенс увидел, куда движется повествование, он "отнял перо от бумаги".

Интересно заметить в заключение, что "Клуб Восьми" действительно существовал, но не в Клойстергэме, а в Лондоне. Его хозяин и устроитель, сэр Генри Томпсон, приглашал еще семерых (в дополнение к себе) гостей в восемь часов вечера каждый восьмой день месяца — так же, как и мистер Сапси.