Про­шло сто два­дцать лет со вре­ме­ни на­пи­са­ния ро­ма­на Чарль­за Дик­кен­са «Тайна Эдви­на Друда» (1870). Но кри­ти­ки, ли­те­ра­ту­ро­ве­ды, пи­са­те­ли и про­сто чи­та­те­ли до сих пор бьют­ся над раз­гад­кой этого ро­ма­на. Что же слу­чи­лось с Эдви­ном Дру­дом? Он убит? Но кто убий­ца, кто та­ин­ствен­ный джентль­мен, ми­стер Дэ­че­ри, неожи­дан­но по­явив­ший­ся в ме­стеч­ке, где разыг­ра­лась тра­ге­дия?

Ги­по­тез мно­же­ство. Раз­гад­ка «Тайны Эдви­на Друда» за­труд­ня­ет­ся тем, что в бу­ма­гах Дик­кен­са не оста­лось ни­ка­ких за­ме­ток, на­брос­ков, пла­нов, ко­то­рые поз­во­ли­ли бы уста­но­вить, как пи­са­тель на­ме­ре­вал­ся за­вер­шить свое про­из­ве­де­ние. Ис­сле­до­ва­те­ля­ми твор­че­ства Дик­кен­са были вы­ска­за­ны раз­лич­ные пред­по­ло­же­ния о воз­мож­ной раз­вяз­ке ро­ма­на. Наи­бо­лее на­уч­но обос­но­ван­ной и наи­бо­лее фун­да­мен­таль­ной, как и по сей день счи­та­ют дик­кен­со­ве­ды, яв­ля­ет­ся ра­бо­та Дж. К. Уо­л­тер­са «Ключи к „Тайне Эдви­на Друда"». Автор — из­вест­ный дик­кен­со­вед на­ча­ла XX века, пре­зи­дент Дик­кен­сов­ско­го об­ще­ства в 1910—1911 годах.

Свои ва­ри­ан­ты раз­гад­ки пред­ла­га­ли Че­стер­тон, Бер­нард Шоу, Энгус Уил­сон. Они до­ду­мы­ва­ли, до­пи­сы­ва­ли роман, пы­та­ясь, воз­мож­но и бес­со­зна­тель­но, по­ме­рить­ся си­ла­ми и та­лан­том с «ве­ли­ким непод­ра­жа­е­мым» Чарль­зом Дик­кен­сом. Дей­стви­тель­но, «Тайна Эдви­на Друда» — раз­до­лье для фан­та­зии, вы­дум­ки, на­ход­чи­во­сти. Фан­та­зию лишь раз­жи­га­ет ри­су­нок, вы­пол­нен­ный по за­ка­зу Дик­кен­са к ро­ма­ну. В нем, как го­во­рил сам Дик­кенс и как знали со­вре­мен­ни­ки, — раз­гад­ка тайны.

Споры не ути­ха­ют и се­год­ня. А во­об­ще-то, за­да­ет­ся во­про­сом на стра­ни­цах ли­те­ра­тур­но­го при­ло­же­ния к «Таймс» кри­тик Уи­льям Роб­сон, де­тек­тив ли «Тайна Эдви­на Друда»? Ведь с точки зре­ния ка­но­нов со­вре­мен­но­го де­тек­тив­но­го жанра роман не вы­дер­жи­ва­ет кри­ти­ки. Какой же это де­тек­тив, в серд­цах вос­кли­ца­ет он, где все рас­ска­за­но и к тому же все по­ка­за­но на ри­сун­ках? Ко­неч­но, и Роб­со­ну ин­те­рес­но узнать, кто же такой Дэ­че­ри. Нет, он не по­ли­цей­ский. На это опре­де­лен­но ука­зы­ва­ют его ма­не­ры, облик. Ведь Дик­кенс дал своим чи­та­те­лям об­ра­зец и типаж блю­сти­те­ля по­ряд­ка в «Хо­лод­ном доме», а на него никак не похож Дэ­че­ри.

Дэ­че­ри — один из пе­ре­оде­тых ге­ро­ев ро­ма­на. Что же — это сам Эдвин Друд? Но, как можно су­дить по под­лин­ным сло­вам Дик­кен­са, Друд мертв. От­вер­га­ет Роб­сон и ги­по­те­зу из­вест­но­го ли­те­ра­ту­ро­ве­да Эн­гу­са Уил­со­на, ко­то­рый по­ла­га­ет, что Дэ­че­ри — это Елена Ланд­лес. Дэ­че­ри знает что-то такое, чего не могла знать вик­то­ри­ан­ская де­вуш­ка. В поль­зу того, что Дэ­че­ри — не Елена Ланд­лес, го­во­рит и тот факт, что Дик­кенс крайне скеп­ти­че­ски от­но­сил­ся к идее пе­ре­оде­тых жен­щин в ро­ма­нах. Про­чи­тав «Лун­ный ка­мень» и «Жен­щи­ну в белом» Уилки Кол­лин­за, Дик­кенс с удо­вле­тво­ре­ни­ем за­ме­тил: «Слава Богу, здесь нет пе­ре­оде­тых жен­щин».

Роб­сон по­ла­га­ет, что на по­след­ний роман Дик­кен­са ока­за­ли боль­шое вли­я­ние его пуб­лич­ные чте­ния, ко­то­рым пи­са­тель от­да­вал нема­ло сил в по­след­ние годы жизни. Дей­стви­тель­но, в ро­мане много ре­ма­рок, а неко­то­рые сцены на­по­ми­на­ют сце­на­рий. Есть и еще один лю­бо­пыт­ный факт, на ко­то­рый Роб­сон пред­ла­га­ет об­ра­тить самое при­сталь­ное вни­ма­ние. Клой­стерг­эм — это ху­до­же­ствен­но из­ме­нен­ный Ро­че­стер, место, где ко­гда-то начал свои стран­ствия ми­стер Пик­вик и где ро­ди­лась жен­щи­на, из-за ко­то­рой Дик­кенс по­ло­мал свой се­мей­ный уклад, — ак­три­са Эллен Тер­нан. Роб­сон де­ла­ет дерз­кое пред­по­ло­же­ние, что тайна ро­ма­на в том, что Эдвин Друд — это сам Дик­кенс, автор, раз­вер­ты­ва­ю­щий перед чи­та­те­лем свой увле­ка­тель­ный ва­ри­ант — «ты­ся­чи одной ночи». Стран­но, но ка­кая-то тайна окру­жа­ет мол­ча­ние Дик­кен­са об этом ро­мане.

Пи­са­тель, ко­то­рый так любил де­лить­ся пла­на­ми, за­мыс­ла­ми с дру­зья­ми, кол­ле­га­ми, в дан­ном слу­чае, ка­за­лось, не хотел что-ли­бо рас­кры­вать, но не по­то­му, за­ме­ча­ет Роб­сон, что хотел со­здать де­тек­тив из де­тек­ти­вов. Так и ка­жет­ся, что автор стре­мит­ся что-то скрыть, уди­вить чи­та­те­ля ка­ким-то новым, до этого неве­до­мым ему при­е­мом. В про­тив­ном слу­чае пыт­ли­вые дик­кен­сов­ские чи­та­те­ли и уж еще более усерд­ные дик­кен­сов­ские кри­ти­ки давно бы рас­кры­ли тайну ро­ма­на. Свой сек­рет, сек­рет осо­бый, Дик­кенс тща­тель­но обе­ре­гал, а он, воз­мож­но, в том, что в ро­мане в свое­об­раз­ной форме долж­на была по­явить­ся фи­гу­ра са­мо­го ав­то­ра. И по­че­му бы ему не по­явить­ся, ведь по­явил­ся же он «во плоти и крови» перед за­во­ро­жен­ной тол­пой своих зри­те­лей на пуб­лич­ных лек­ци­ях.

Мы пред­ла­га­ем чи­та­те­лям самые раз­ные ма­те­ри­а­лы и суж­де­ния. Клас­си­че­ские — ра­бо­ту Дж. К. Уо­л­тер­са, раз­мыш­ле­ния Бер­нар­да Шоу о всей шу­ми­хе во­круг «Тайны Эдви­на Друда» и суж­де­ния «неспе­ци­а­ли­ста», ма­те­ма­ти­ка, лю­би­те­ля твор­че­ства Дик­кен­са — И. Смар­жев­ской. Мы про­сим чи­та­те­лей быть снис­хо­ди­тель­ны­ми, на­вер­ня­ка ка­кие-то по­ло­же­ния этой ста­тьи по­ка­жут­ся более чем дерз­ки­ми. Кто знает, может быть, в споре, ко­то­рый вы­зо­вет наша пуб­ли­ка­ция, ро­дит­ся ис­ти­на — ответ на во­прос «Кто же убил Эдви­на Друда?»