Особенности семьи.
Семья в живой природе – это гетеросексуальная пара, объединяющаяся для рождения и воспитания потомства. Для животных, у которых размножение происходит путем оплодотворения самцом самки, достаточно всего двух особей, чтобы создать полноценную семью. В животном мире достаточно много моногамных семей: особенно часто они встречаются среди птиц – орлы, грифы, альбатросы, фламинго, журавли, лебеди, совы, снегири; семьи имеются у грызунов – прерийные мыши-полевки[1]; у млекопитающих живут семьями лисицы, африканские шакалы, пушистые австралийские медвежата – коалы, африканские дикобразы, морские свинки, кролики; среди обезьян – гиббоны.
В семье нет иерархии между взрослыми особями, а есть разные обязанности у каждого члена семьи. Способность создавать иерархические структуры для двух особей – излишняя. Самец нужен, чтобы помогать самке в выращивании потомства, а не командовать ею. Две особи воспитывают потомство вдвоем и вполне обходятся без коллектива. Им достаточно соседей того же вида, проживающих где-нибудь неподалеку, а то и совсем рядом, с которыми можно обменяться информацией о происходящих событиях или получить от них помощь в определенных ситуациях (например, некоторые виды птиц совместно нападают на хищника, которые приближается к их гнездам).
Что значит разные обязанности в семье? – Самец делает одну работу, а самка другую, хотя какие-то обязанности у них могут быть общие – например, самка и самец по очереди высиживают яйца. Иногда у птиц циклы размножения накладываются друг на друга: птенцы еще не подросли, а самка делает уже новую кладку. И вот как это отражается на поведении семейной пары: "у козодоя обязанности родителей четко разделяются: самец остается с птенцами, а самка сидит на новых яйцах. У галстучника оба родителя по очереди занимаются птенцами и сидят на яйцах, каждые несколько часов меняясь обязанностями" (Н.Тирберген. "Социальное поведение животных").
В зависимости от вида, семьи могут жить изолированно от других особей в популяции, а могут проживать буквально в толпе себе подобных (колониями). Иногда на некоторых островах собираются десятки и сотни тысяч птиц, и кажется, что это стая, но нет – это отдельные семьи, которые вынуждены жить, словно в коммунальной квартире.
В том случае, если для воспитания детей нет необходимости в нахождении самца около самки, то после оплодотворения самки самец уходит (уползает). По человеческим меркам – это неполная семья. Для многих человеческих особей весьма характерно бросать самку во время беременности, но аналогии с ситуацией в животном мире не совсем уместны. Любая самка говорящих приматов нуждается в помощи при рождении и воспитании ребенка, а вот многие самки кошачьих, некоторые медведи, змеи, носороги и масса других животных, которые предпочитают одиночество, Создателем вполне приспособлены для роли матерей-одиночек.
Можно выделить еще один вариант неполной семьи – "большая семья без самца", где в роли главы семьи, в которую входят несколько поколений, выступает мать семейства (а, по сути – бабушка). Этот вариант характерен для африканских слонов. Со стороны кажется, что они живут стадами, но на самом деле это просто большая семья во главе с бабушкой (самкой, которая ведет за собой своих детей и дочерей с их детенышами). Взрослые слоны в эту семью приходят лишь в период спаривания, а подросшие самцы уходят из семьи. Иерархия в семье слонов возникает лишь в силу факта родства, что свойственно любой семье.
Схожим образом живут и кабаны.
Особенности стаи.
Стая основана на совместном проживании 2-х и более особей – от нескольких (например, волков) до нескольких десятков. Стая вся пронизана строгими иерархическими отношениями, которые позволяют ей функционировать в качестве единого управляемого организма. Без них это была бы просто толпа. У стаи обязательно есть вожак или несколько вожаков – это чаще всего самцы, причем не обязательно самые сильные. Главный признак самца-лидера, который отличает его от других – наличие так называемой харизмы. Харизма – способность вызывать у других особей готовность подчиняться. Именно та особь, которая может заставить подчиняться большинство членов стаи без применения насилия - и становится вожаком. Конечно, силу иногда приходится демонстрировать, но это исключительные случаи. В стае всегда существуют особи, которые не согласны с существующим положением вещей и вожаку время от времени приходится отстаивать свое место в схватках с ними. Но большинство особей в любой стае всегда подчиняется вожаку без принуждения с его стороны – они априори признают, что он главнее, поскольку чувствуют себя слабее его.
Стаями живет множество видов: львы, волки, собаки, гиены, степные обезьяны (павианы, бабуины, шимпанзе, гамадрилы), гориллы, макаки…
Можно встретить утверждение, что пингвины – это стайные животные, что мне представляется несколько сомнительным. Такой вывод основан, видимо, на том факте, что пингвины (как и многие птицы) живут в колониях, которые могут быть крайне многочисленными (десятки тысяч особей). Но ведь такая колония не имеет лидера – это просто проживание множества особей на одной территории. А выращивание потомства у пингвинов производится семьей из самца и самки, которые могут жить вместе много лет – самые прочные семьи образуют великолепные пингвины. Примерно также живут и фламинго – по какой-то причине им комфортнее жить семьями не в одиночку, а в шумном и беспокойном окружении себе подобных. В тесноте, но не в обиде. Я бы их отнес к семейным видам, проживающим в колониях.
В основном, стаями живут хищные животные, но подобная организация характерна и для обезьян.
Некоторые травоядные также живут стаями, но в научной литературе термин "стая" иногда употребляется по отношению к обезьянам, но никогда не применяется к травоядным животным. Те живут стадами или табунами. К примеру, саванные зебры живут типичными стаями – один самец и несколько самок с детенышами (между самками существует иерархия как в типичной стае). Но никто не говорит "стая зебр". В отношении небольшого коллектива зебр употребляется термин" табун". А когда во время миграций десятки и сотни табунов объединяются, то это уже "стадо зебр". При этом, в миграциях участвуют тысячи и десятки тысяч зебр, но ими никто не управляет во время движения. Это так называемое стадо без лидера. Такая же форма временного сосуществования особей характерна для тех видов антилоп, которые предпринимают миграции: к примеру, антилоп гну. Эти антилопы тоже большую часть времени живут небольшими группами, но при переходах с одних пастбищ на другие объединяются в гигантские стада, а, по сути – в толпу, которая не подчиняется никому.
Иные формы социальной организации в живой природе.
У рыб существует такая форма совместного существования как косяк. Косяк рыб – это не стая. Это, по сути, тоже толпа без вожака, которая, однако, функционирует как единое целое по каким-то непонятным для нас законам. Куда большинство - туда и отдельная рыбина. А куда большинство? – Кто бы знал! В стае решения о перемещениях и прочих существенных обстоятельствах жизни принимается вожаком (или группой вожаков, что практикуется у некоторых видов обезьян), за которым и следуют все остальные. В косяке отношений соподчинения между особями не существует. Поскольку говорящие приматы весьма сильно отличаются от рыб, подобных форм совместного существования у них не наблюдается.
Также непонятна для нас такая форма социальной организации как пчелиный улей (или пчелиный рой). Общественные пчелы образуют весьма сложное общество в пределах своего улья, которое не назовешь ни стаей, ни стадом. В улье есть матка, которая рожает, самцы и стерильные самки (рабочие). При этом, в улье настолько сложное разделение труда между рабочими пчелами, что это напоминает не просто человеческое общество, а общество людей, которое достигло весьма высокого уровня развития! Иногда даже такое общество называют "государством"!
Сходная социальная организация имеется у муравьев и термитов.
Но бог с ними, с пчелами, рыбами и тем более - муравьями. Для нас важнее то, как сосуществуют более близкие к нам обезьяны и некоторые другие млекопитающие. А они живут, как правило, стаями и семьями.
Самым главным отличительным признаком стайных и семейных животных является наличие или отсутствие отношений доминирования между особями. Если мы видим начальника (хозяина, господина) и подчиненного (слуги, раба), то это в чистом виде стайные отношения. Как я уже говорил, все, что сделал Создатель – разумно. Если он предусмотрел совместное проживание многих особей друг с другом, то он и дал им соответствующие механизмы для организации. В стае этот механизм завязан на иерархические отношения особей.
При первом рассмотрении современного человеческого общества вам может показаться, что все люди, вне зависимости от расы и национальности, тем или иным образом участвуют в отношениях доминирования и подчинения. Чаще всего они не только сами управляют кем-либо, но и ими тоже кто-нибудь командует. Дома муж "учит жизни" жену, или наоборот. На работе тот же человек дает распоряжения подчиненным и выполняет приказы начальника. Над его непосредственным начальником есть еще один, а над тем начальником другой - и так далее. Все кому-то дают приказы, и сами выполняют распоряжения другого вышестоящего – причем не обязательно по должности. Кажется, что иерархическими отношениями пронизано все общество, а отдельный человек живет в одной большой стае.
Управление и доминирование. Собаки, обезьяны и люди.
Любой человек в течение своей жизни участвует в той или иной роли в управленческих отношениях, но это отнюдь не значит, что все мы стайные (стадные) животные. Не следует путать отношения управления и доминирования. Управление характерно и для семейных обществ, основанных на совместном проживании нескольких семей по соседству (в истории это так и называется – соседская община), но основано оно на других принципах по сравнению с управлением в стае.
Управление – это процесс, в котором один субъект навязывает свою волю другим субъектам. При этом управляющий и управляемый могут быть как одного ранга, так и разных. А вот управленческие отношения между стайными особями характеризуются доминированием высокоранговой особи над особями с более низким рангом. В советской армии подобные отношения выразились в знаменитом принципе: "я начальник – ты дурак". Именно на нем основаны практически любые стаи.
Любой городской житель имеет возможность понаблюдать за отношениями в стаях бродячих собак. Управление в них в чистом виде строится на доминировании одной особи над остальными. У каждой собачей стаи, даже из двух мужских особей, есть вожак. Куда идет вожак – туда идут все остальные. Когда стая находит еду – первым ест вожак. Все остальные ждут. Если кто-то подойдет к еде, то сразу будет наказан вожаком. Наказан не сильно – это всего лишь ритуал, который обязан выполнить вожак. Наказанный при этом может завизжать так, как будто его режут. На самом деле ему не настолько больно, насколько нам кажется. Это тоже ритуал со стороны особи более низкого ранга: своим визгом она признает, что была не права. Если кто-то схватил еду без разрешения вожака - еда у него будет отобрана, даже если лидер стаи уже не хочет есть. Ведь главное – это субординация. Но нарушения этих правил практически не происходит.
Как появляется вожак в стае? Со стороны это выглядит так: один самец из стаи занимает это место и если никто не в состоянии скинуть его с "пьедестала", то он и будет вожаком. Причем, физическая сила здесь не самое главное. Конечно, самый слабый вожаком в стае не становится, но и самым сильным ему быть не обязательно. Главное – это иметь неуловимую и невидимую, но реально существующую "харизму". Если есть стая, то там всегда будет вожак. И это вполне разумный порядок вещей: когда вместе сосуществуют множество особей – для них нужен рулевой - тот, кто будет поддерживать порядок в сообществе. Никакой "личной заслуги" того или иного самца в выдвижении на лидирующие позиции нет – способность быть вожаком исключительно врожденная. Если один вожак исчезает – например, умирает – на его место сразу же заступает другой самец (иногда самка). При прежнем вожаке он мог ничем не выделяться – не хватало харизмы по сравнению с лидером, но когда состав стаи изменился, то он смог занять "руководящую должность".
И "вождизму" не учатся. Я это наблюдал на собаках, которые родились в подвале дома, где я живу. Шестеро щенят росли там без матери. Пару месяцев они не показывались из подвала, а когда вылезли, то уже с вожаком. Большую часть времени все прятались в подвале, но маленький вожак сидел около дыры в подвал и наблюдал за обстановкой. Охранял всех. Никто его не мог научить как себя вести, поскольку взрослых собак в подвале не было. Когда вожака с остальными забрали подонки-собачники, и от стаи осталось всего два щенка, то сразу объявился новый лидер – одна из самых трусливых собак в той большой стае. Два песика были очень дружны, но когда речь шла о куриных косточках, приходилось младшего по рангу кормить отдельно – иначе главарь все съел бы сам. Дружба дружбой, а косточки врозь – таков принцип собачьего общежития.
Вы можете сказать, что собаки – это один род, а человек – совсем другой. Это правильно. Но люди – это тоже часть живой природы. И многие врожденные поведенческие реакции, которые наблюдаются у одних живых организмов, точно так же проявляются в поведении других видов, в том числе и людей. Схожесть поведения более близких нам обезьян и людей весьма очевидна, если внимательно и непредвзято сравнивать поведение тех и других. В России это было верно подмечено доктором биологических наук В.Р.Дольником, который в своей работе "Этологические экскурсии по запретным садам гуманитариев" (1993) провел очень интересное сравнение общественной организации у наших родственников по классу приматов – обезьян - с устройством человеческого общества. И сделал вывод, что человек недалеко ушел от своей родни. В частности, управление человеческим обществом, во многих случаях, является результатом действия врожденных (инстинктивных) программ, основанных именно на доминировании одной особи над другими, а не на личных качествах лидеров и лиц, к ним приближенных.
Рассмотрим данную работу более внимательно, чтобы оценить правомерность вывода Виктора Дольника. Вот что он пишет о гориллах: "гориллы живут под защитой леса, питаются довольно простой растительной пищей, крупны, могучи, вооружены огромными клыками. Естественных врагов у них почти нет[2]. В этих условиях у них сформировалась довольно простая структура группы, которую можно назвать патриархальной (т.е. со старым самцом во главе) автократией (т. е. управлением в одиночку). Высший ранг принадлежит самому старшему самцу с седой спиной. Остальные самцы - а их немного и они значительно моложе - образуют между собой простое иерархическое соподчинение. Дружественных союзов между ними нет, и коллективно противостоять иерарху они не могут. Седой самец постоянно напоминает о своем ранге, заставляя подчиненных уступать ему пищу, удобные места и оказывать другие знаки почтения. Устойчивость иерархии в группе поддерживается довольно легко, и до драк дело не доходит. Доминант ограничивается в своей угрозе соответствующей мимикой и жестом. Иногда приходится, приняв позу угрозы, подойти к провинившемуся. Тот тут же принимает позу подчинения, а доминант в ответ похлопывает его по спине, изображая ритуальное наказание". Я бы добавил, что стая горилл очень напоминает по методам управления собачью стаю, за исключением порядка получения высшей иерархической должности.
У наземных обезьян в саванне совсем другая организация стаи. Цитирую Виктора Дольника: "В саванне наземным обезьянам без сложной организации не выжить. Каждая из них по отдельности вооружена ненадежно для защиты от леопарда, льва и гиеновых собак, а бегает она медленнее их. Низкая плодовитость обезьян не позволяет им "платить" хищникам сколько-нибудь большую дань. В саванне живут наземные собакоголовые обезьяны - павианы, бабуины, гамадрилы. Собакоголовые обезьяны могут образовывать сложно организованное большое стадо. У них борьба за иерархический ранг, а с ним и за обладание самками, составляет едва ли не самое главное в жизни самца. Борьба эта ведется сурово, с драками, а проигрыш в ней означает постоянное унижение, страх, необходимость отдавать доминантам лакомые куски…".
"У павианов, пишет В.Р.Дольник, - геронтократия. …Поднимем свой взор к вершине павианьей пирамиды. …. На вершине сидят несколько патриархов. Их отношения дружескими не назовешь, доверия тоже не видно, но и враждебности нет. Образовав союз, они коллективно боролись за каждую иерархическую ступень в стаде. Их менее настырные и хуже организованные сверстники давно погибли, в том числе и от стресса. И вот они наверху. Их осталось мало, и будет все меньше. Теперь главная забота на всю оставшуюся жизнь - сдерживать напор субдоминантов, более многочисленных, постепенно набирающих силу и все более решительно пытающихся занять верхнюю ступень пирамиды. Ни одному из стариков в одиночку не удержать своего положения, и они удерживают его совместно. Групповое доминирование старших по возрасту этологи называют геронтократией - властью стариков. Геронтократия часто формируется и у людей. Она может образоваться в небольшой группе, а может - и на вершине государства. Обычно геронтократия возникает, когда официальный лидер не уверен в себе и боится более молодых. Подтягивая к себе таких же старых и не уверенных в себе, как он сам, и делясь с ними властью, он формирует старческую верхушку, для которой страх потерять власть перевешивает стремление править единолично. В обычной жизни поведение геронтов может казаться нам очень продуманным и хитроумным. В действительности же это хитрость инстинкта. Доверившись ей, некоторым удавалось сохранять власть, даже будучи в состоянии старческого маразма. В традиционных обществах общепризнанная и облагороженная законами и предписаниями власть старшей возрастной группы - всех этих советов старейшин, геронтов, сенаторов - зачастую оказывалась вполне приемлемой для рядовых членов. Достигнув вершины власти, павиан не облегчает себе жизнь. Ему все время кажется, что в стаде нет должного порядка. Сидя на возвышении, он грозно хмурит брови то на одну обезьяну, то на другую. Время от времени приходится грозить кулаком, стучать себя в грудь, скалить зубы, похлопывать себя по гениталиям, подзывать то одного, то другого самца и заставлять принять одну из поз подчинения; опустить голову, пасть ниц, встать в унизительную для самца самочью позу при спаривании. Если кто-то выкопал что-то вкусное или нашел что-то интересное - потребовать себе. Геронты считают самок своей собственностью и не могут допустить, чтобы они спаривались с самцами низших рангов, но самки себе на уме, и следить за ними нелегко. У иерарха нет ни гнезда, ни имущества. Три предмета постоянно заботят его: сохранение и приращение территории стада, удержание самок и власть.
Макаки - обезьяны помельче и слабо вооруженные. Они тоже много времени проводят на открытых местах и образуют менее четко организованное, но более многочисленное стадо. Борьба за доминирование много значит в жизни самцов макаков, но ведется не столь жестоко. Их доминанты не нуждаются в союзе, потому что у макаков есть одна очень гнусная инстинктивная программа (встречающаяся у некоторых других стайных животных, например у собак[3]). Стоит доминанту начать наказывать одного из подчиненных, как другие спешат ему помочь[4]: кричат, кидаются в наказываемого калом, норовят ткнуть чем-нибудь сами. Это переадресованная агрессия, накопившаяся в страхе перед доминантом. Она по обычному иерархическому принципу переносится на того, кто слабее. На это способны все макаки, но особенно "подонки", занимающие дно пирамиды: ведь они боятся всех и обычно могут переадресовывать агрессию лишь неживым предметам, а в этом мало радости. И вдруг наказуемый оказывается как бы ниже дна, слабее их, его можно безнаказанно ударить. Интересно, что самки, обычно в самцовые иерархические игры не играющие (их ранг ниже ранга любого самца), в это дело не только втягиваются, но и действуют усерднее самцов. Этот простой механизм позволяет доминанту без особого риска для себя подавлять нижестоящих. Стоит только начать, а дальше стадо докончит".
Наблюдения крайне интересные, но главное - верно оценить их! И вот тут Виктор Дольник делает ошибку – он пишет, что "сходная программа срабатывает и у нас". Да бывает, что и некоторые человекообразные ведут себя так же как макаки или павианы, они также пытаются управлять подчиненными людьми, но главное - не все себя так ведут! Вот где его главная ошибка! Подмеченные особенности поведения, присущие некоторым представителям человеческого общества, он сравнивает с обезьяньими инстинктами и делает вывод, что человек живет по тем же законам, что и обезьяна. Но какая обезьяна? Они ведь разные, что сам Виктор Дольник и отмечает. Павианы не похожи на макак, гиббоны на горилл, органгутаны на красных уакари. А у человека, по его мнению, есть все те инстинктивные программы, что и у разных видов обезьян. Он сказал "а", но не смог сказать "б", хотя это и напрашивалось: если у части человеческих особей есть инстинктивные программы как у макак, а у части как у павианов, а другие живут как гориллы[5] и так далее (видов обезьян много), то напрашивается вывод, что люди, как и обезьяны, – это не один вид! – Но предрассудки слишком сильны и Виктор Дольник такого вывода не сделал.
А ведь изучение обезьяньих нравов действительно правильный путь в понимании человека. Обезьяны наиболее близки людям по своей физиологии и как выясняется при более пристальном наблюдении за ними – по поведению, в частности по отношениям с себе подобными. За обезьянами биологи наблюдали достаточно длительное время, что позволило достоверно установить – существует множество видов обезьян, и каждый вид отличается от другого, как внешне, так и своим поведением. Учитывая, что наш Создатель разумен и предусмотрел среди обезьян такое многообразие видов, логично предположить, что и люди представлены на Земле не одним видом. Люди - такие же приматы, но только голые и умеющие говорить. Многие человеческие поступки объясняются врожденными установками, которые один в один повторяют поведенческие установки у обезьян. И что крайне важно, - ни у одного какого-то вида, а у нескольких. При этом не все люди имеют одни и те же врожденные стереотипы поведения – у разных групп населения они различные. И поведение некоторых людей отличается частенько так же существенно, как поведение гамадрилов и гиббонов (первые – стайные животные, вторые – семейные).
Вот еще любопытные сравнения, которые приводит автор "Этологических экскурсий…", касающиеся управления у стайных особей: "Главный символ превосходства у приматов (как и у многих других млекопитающих и птиц) - это зрительно возвысить себя над остальными, занять высокое место и не допускать на возвышение остальных. Троны, престолы, президиумы, трибуны - дань этой древней программе". Действительно, это сравнение абсолютно правомерно. Но что оно доказывает? - Только то, что всяческая человеческая мразь, которая постоянно лезет на трибуны и несет с них разную чушь, действует как макаки. Но такая потребность возвысится над остальными, отнюдь не свойственна всем людям. Многие на проявления трибунного словоблудия смотрят крайне негативно и не понимают, что движет такими ораторами. На каком основании этих людей сравнивать с макаками?
В.Дольник отмечает, что павианы не помогают раненому собрату, а вот "у гиеновых собак иначе: они не только прекрасно взаимодействуют в момент охоты, но и заботятся о пострадавших: выставляют около них охрану, издалека приносят пищу. Нам поведение гиеновых собак симпатично и понятно, ведь и мы поступаем так же". Но кто это мы? Кто-то действительно так и поступает, а часть человечества явно больше походит в этом отношении на павианов. Мы очень разные, что доказывается, в частности, наличием у представителей вроде бы одного вида различных несовместимых друг с другом инстинктов.
Виктор Дольник не ограничивается описанием сходства врожденных программ у человека и некоторых животных. Он проводит параллели между организацией государства и обезьяньего стада. По его мнению, у человека есть инстинктивная программа всем поддерживать действия доминанта. Узнают государя подданные по его рангу, который обозначается символами власти: "Беря в руки, надевая на голову или плечи символы, можно управлять каким угодно количеством людей, создавать массовые, охватывающие обширные территории иерархические структуры, вплоть до государства. Не будь в нас программы подчинения символам, чего ради толпа слушалась бы нескольких распорядителей, надевших себе на руку повязку, или внимала речам тех, кто взобрался на возвышение? И чтобы организовать и повести куда-то толпу, нужен символ - флаг, знамя. Но если в опасности что-то дорогое нам, мы бросаемся защищать его символ, забыв все предостережения рассудка. Люди в самом прямом смысле готовы идти за символом в огонь и в воду, погибать, не рассуждая и не задумываясь. Лишь бы угроза исходила от других людей. Под знаменами идут на врага, свергают власть, но никто не ходит под знаменами бороться с наводнением, засухой, пожаром или саранчой".
Звучит все вышеприведенное весьма правдоподобно. Но вот чего автор не делает – это не проецирует все сказанное на себя. А сам он внимательно слушал как во времена "развитого социализма" руководители партии и государства часами несли всякую чушь с трибун? Сам он согласен идти за флагом в огонь или воду, подчиняясь приказам полных недоумков в погонах, при этом даже не задумываясь? – Вот это сомнительно. И мои сомнения тем более весомее, что многие люди реагируют и на символы власти и на самих правителей совсем не как стайные обезьяны в сходных обстоятельствах. В.Р.Дольник считает, что в этом случае просто разум у человека взял вверх над природными инстинктами. А что это такое "разум" как не природный феномен, такой же, как и инстинкты? И если мы говорим, что человек поступает разумно, то это отнюдь не значит, что его поведение определяется самим человеком. Наш "разум" функционирует по определенным законам, установленным Создателем. И у нас нет оснований думать, что наши разумные деяния – это действия полностью отличные от инстинктивных. Это мы их называем "разумными" - только и всего. Принципиальная разница между "инстинктивными" и "разумными" действиями человека только в названии тех и других. Правильнее признать, что представителями различных видов человекообразных управляют различные врожденные программы ("инстинктивные" или "разумные" – это в данном случае непринципиально).
Чем больше В.Дольник в своей работе находит общих черт у обезьян и людей, тем больше становится очевидным мое утверждение: среди людей существует примерно такое же разнообразие видов, что и у обезьян. Вот как он описывает повадки шимпанзе, весьма отличные от тех же павианов: "…среди ритуалов приветствия, улыбок, похлопывания по спине и наделения пищей особую роль играют объятия. Наши ближайшие из ныне живущих родственников - шимпанзе - очень любят обниматься. Они могут подолгу сидеть, обняв друг друга, и получая от этого удовольствие и успокоение, Но еще чаще шимпанзе обнимают один другого, чтобы снять или предотвратить раздражение и обиду. И вполне успешно. …. Карликовые шимпанзе живут группой и соблюдают иерархию, но тратят на ее выяснение не много времени. Зато они подолгу успокаивают и умиротворяют друг друга улыбками, объятиями, чисткой шерсти, в том числе и "выискиванием вшей" в голове. Все эти программы умиротворяющего поведения (включая и перебирание волос на голове) есть и у нас, и мы умеем ими пользоваться. Люди, как и карликовые шимпанзе, способны поддерживать отношения, в которых агрессивность сведена до минимума, иерархия не мешает дружескому общению, а само это общение ободряюще и приятно".
Судя по описанию, у карликовых шимпанзе как раз и нет иерархии. Как и среди многих людей, которые не участвуют в иерархических играх.
Из обезьян однозначно не живут стаями орангутанги и гиббоны. Их образ жизни совсем не похож на жизнь стайных обезьян и отношения доминирования им ни к чему, и вожаков у них нет. У семейных людей все тоже самое – у них отсутствует вожак ! Он им попросту не нужен, поэтому Создатель обошелся без него. Такие люди по своему генотипу не приспособлены для совместного проживания (или длительного времяпрепровождения) с большим количеством особей – им достаточно своей семьи и нескольких таких же семей поблизости. Их естественное место обитания – небольшая деревня (так было в древности – сейчас уже иная ситуация).
Как живет в теории такая деревня? При возникновении проблем, касающихся всех соседей, они решаются совместно мужчинами (если требуется разрешить вопрос, находящийся в мужской компетенции) или женщинами (если нужно решить "женский" вопрос). К примеру, в деревне образуется новая семья – тогда жители деревни строят молодоженам новый дом. Строят естественно мужики – это их вопрос. И проблема решена. Не надо ни у кого занимать в долг, не нужны ипотеки и другие мудреные слова и соответствующие им социальные институты – собрались и срубили хату. Все просто. Женщины помогают решить вопрос с родами своей соседки. Мужики в это дело не встревают – это не в их компетенции. Если деревне грозит нападение – вполне понятно, что женщинам надо убегать с детьми в лес, а мужикам надо отражать нападение или бежать вслед за женщинами, если силы явно неравны. И вот только в процессе решения той или иной совместной задачи у семейных особей может появиться лидер. Кто-то лучше разбирается в строительстве, другой - в военном деле. Он и руководит процессом, при этом работая сам или сражаясь, наравне со всеми. У семейных особей есть авторитеты в том или ином вопросе, но нет вождей, каждое слово которых закон. Авторитет воздействует на остальных не харизмой (своим рангом), а своими умениями, своим интеллектом или знаниями (мудростью). При этом авторитет в военном деле только во время военных действий будет считаться авторитетным: если он плохо разбирается в выращивании зерновых или строительстве, то в этих сферах его мнение будет мало кого интересовать. У стайных же особей тот, кто выше – тот всегда более "мудр" ("я начальник – ты дурак" – вот главный принцип стайных отношений между особями разных рангов).
[1] Хотя эти мыши образуют моногамные семьи и не в 100 % случаев.
[2] Человекообразные из рода Гомо – вот, пожалуй, основной враг – Ю.Я.
[3] Вот тут Дольник ошибается – собаки ведут себя гораздо "приличнее".
[4] У кошек тоже такое встречается.
[5] Например, итальянская семья, грузинская семья, да и русская крестьянская семья до 20 века по своим иерархическим отношениям очень напоминают горилл.