*Профессия - дирижер. Заметки о творчестве дирижера Георгия Гоциридзе (1982)

Есть профессии, по самому своему назначению обращенные к широкой публике. Среди них — профессия дирижера. Каждый свой профессиональный шаг дирижер, в конечном счете, ориентирует на публику — выбирает ли сочинение для предстоящей программы, осмысливает ли его, работает над ним с оркестром, исполняет ли публично. Каждый шаг дирижера на этом пути — реплика в беспрерывном диалоге со слушателями, который может складываться по-разному: бывает он содержательным, бывает даже драматичным, а бывает, увы, глухо бессмысленным. 

Диалог Георгия Гоциридзе и филармонической публики Одессы начался четыре года назад. Начался в условиях не слишком благоприятных. Оркестр тогда казался публике неинтересным собеседником. Более того, классическая музыка казалась исчерпанным предметом разговора. И вправду, что нового в сравнении с пластинками и образцовыми теле- и радиозаписями можно было ждать от даже грамотного исполнения местным оркестром известной симфонии? Новое мог принести только оригинально мыслящий музыкант-интерпретатор, умеющий отстоять художественные ценности своего искусства, отстоять не словами, а собственным исполнением, не вообще, а перед своей, конкретно данной и отнюдь не избранной публикой. Именно таким оказался новый главный дирижер. 

К своей работе в Одессе Георгий Гоциридзе приступил, вооруженный солидным мастерством, знаниями и опытом самостоятельной творческой деятельности. Сын солиста большого театра, он получил в стенах Московской консерватории прекрасное образование, окончив ее как теоретик и как оперный и симфонический дирижер в классе известного дирижера-педагога Лео Гинзбурга. 

Интенсивное накопление репертуара в годы работы с Алма-Атинским оркестром, стажировка в Вене и последовавшая затем дирижерская работа в Грузии — в Тбилисском оперном театре и симфоническом оркестре, с оркестрами Батуми и Кутаиси — создали тот багаж опыта и мастерства, который позволил Г. Гоциридзе в Одессе быстро и уверенно осуществить изменения стиля и принципов работы возглавляемого им оркестра, заложить основу будущего плодотворного совместного труда. Воля дирижера отнюдь не приводной ремень, а, скорее, катализатор совместного творчества десятков музыкальных воль. Ведь музыкант оркестра — не безликий исполнитель (худо, если так), а индивидуальность, сотворящая художественное произведение. Самоощущение оркестранта, его привычка уважать собственную инициативу, привычка оркестра ценить собственный авторитет — все это, как правило возникает в коллективе благодаря главному дирижеру, но, впрочем, им же может быть и подавлено. 

Кроме того, дирижер всегда находится на несколько шагов впереди оркестра в постижении исполняемой музыки. У него одного в руках партитура. У него — память дней, недель или даже месяцев размышлений над ней. Поэтому репетиция — в какой бы вежливой форме ни делались замечания — в принципе сводится к тому, что дирижер все время просит сделать иначе, лучше. Тут есть скрытая конфликтность. И требуется обоюдная" деликатность, подлинная любовь к музыке, чтобы эта «производственная» ситуация не затрагивала сферы человеческих чувств, отношений. Все это — элементы дирижерского искусства, одного из самых сложных в музыке. Тайны его всякий раз заново угадываются чудом дирижерской интуиции. И в этом — первый смысл понятия «талант» в приложении к этой профессии.

Талант Георгия Гоциридзе впечатляет сразу, при А первом же знакомстве. Так было при первой встрече дирижера со своим оркестром, при первой встрече с одесской публикой, это происходит и теперь, когда оркестр и его дирижер выступают перед публи¬кой других городов. Стоит вспомнить о получивших пре¬красную прессу поездках оркестра в Киев и Тбилиси, о гастрольных концертах Гоциридзе в Москве (в Зале им. Чайковского) и Ростове-на-Дону в минувшем сезоне. 

Сила музыкального таланта Гоциридзе происходиг, на мой взгляд, в первую очередь, от полноты выражения в нем личности исполнителя. Дело не только в его великолепной памяти (Гоциридзе часто дирижирует наизусть), быстроте и интенсивности его мышления, широкой гуманитарной образованности. Дело в органичном и универсальном сплаве музыканта и человека, составляющем личность этого художника. 

Художественный мир дирижера широко открыт для драматической нроблемности. Может быть, потому и обращается Гоциридзе большей частью к сочинениям сложным, философски многозначным, исполняя предначертанное композитором, стремится прежде всего увидеть в его сочинении проблему и уже через нее, обнаружив ее сегодняшнюю актуальность, сделать свою интерпретацию художественным актом действительно современного искусства. Настойчивая приверженность этой, исключительно трудной и редко кем до конца осуществляемой позиции в музыкально-исполнительском искусстве проявляется почти во всех концертах главного дирижера симфонического оркестра Одесской филармонии. 

Концерты Г. Гоциридзе в совокупности своей уже значительно обогатили музыкальную культуру города. Обычно ярко событийные,, они легко и надолго запоминаются. Впечатления от них, складываясь в сознании, формируют вкус слушателей, углубляют их музыкальное восприятие. Оно становится и более строгим, так как выступления Гоциридзе задают весьма высокую точку отсчета в оценке оркестрового исполнения. Одесситам теперь уже невозможно представить себе композиторский облик Шостаковича, игнорируя исключительно сильные и проницательные интерпретации его симфоний Георгием Гоциридзе. Важными событиями музыкальной культуры города стали также его глубоко содержательные исполнения произведений Бартока и Стравинского в минувшем сезоне. Расширяя наш кругозор, Гоциридзе включал в свои программы некоторые из лучших сочинений современных украинских и грузинских композиторов: Цинцадзе и Тактакишвили, Карабица и Скорика и некоторых других, в числе которых паши земляки, композиторы Одессы. Великолепно организованные исполнения крупных вокально-симфонических полотен — «Реквиемов» Верди и Моцарта, третьего акта вагнеровского «Лоэнгрина», Девятой симфонии Бетховена становились яркими праздниками музыкального искусства.

Все сказанное о Гоциридзе—итог его четырехлетней работы. Все сделанное им за это время обращено к будущему: налажен оркестр, положено начало формированию постоянной симфонической аудитории, строятся планы будущего и следующего за ним сезонов. Начинается новый этап работы, открываются новые горизонты и перспективы.