Загоскин Лаврентий. Записки жителя того света

Загоскин Лаврентий. Записки жителя того света // Путешествия и исследования лейтенанта Лаврентия Загоскина в Русской Америке в 1842-1844 гг. – М., 1956. Государственное издательство географической литературы. — С. 47-54.

Если бы Чукотскому носу называться не носом, а перешейком, то в российско-американские колонии можно бы приехать в повозке или на нарте; при настоящем же порядке вещей должно 6300 вёрст просидеть в повозке, 2400 вёрст прокатиться по реке, 1400 проехать верхом или на оленях и собаках и - 80° долготы, полагая косин широты 60° равным половине градуса или 51 версте, надо 4080 проплыть по Восточному океану; а всего сделать с лишком 14 тысяч верст. Есть от чего, по крайней мере, соскучиться. Почти половину этого пути совершил я в 28 дней. Закутавшись в кибитке, отдав себя на волю почтовым лошадям, можно ли получить глубокие сведения о стране, совершенно новой, занимательной и природой, и людьми, и обычаями, и поэтому нельзя ожидать от меня подробного описания какого-либо предмета; остались в моей памяти только лёгкие обозрения, собранные мимоездом.

Петербург оставил я 30 декабря прошедшего года в 2 часа пополудни. Метель приветствовала мой въезд в Новгород. В Крестцах у станционного смотрителя соловей поздравил с Новым годом. Римлянин счёл бы это хорошим предзнаменованием, но меня соловей остановил, усыпил, и только на рассвете самовар своим змеиным шипением разбудил к дальнейшей дороге.

...Дорога до Коломны сносна, но за две станции до Рязани и далее к Козлову и Тамбову обыкновение извозчиков прокладывать путь по бульварам, между насажденными деревьями, делает дорогу невыносимою: двум повозкам никак нельзя разъехаться.

«Дороги наши сад для глаз,

Аллеи, с дёрном вал, канавы,

Работы много, много славы,

Да жаль, проезда нет подчас». —

Так описывает П. Вяземский состояние наших дорог в осень и весну, но то же или хуже бывает и среди самой зимы...

...В Пензе я пробыл с 14 января по 8 февраля. Симбирск, несмотря на ярмарку, пробежал мимо, спеша на прямой путь к Иркутску, в Казань.

Как бы кто ни был развлечён мыслями, оставляя отечество и все милое и драгоценное в нём, невольно сосредоточится его внимание при взгляде с Усломской горы на первый монумент самостоятельности и силы России. Здесь пред стенами Казани положен первый краеугольный камень будущему величию Руси: татары, через два с половиной века властители ее, первые почувствовали над собою, силу ее соединения в лице одного владыки. Памятник воинам, падшим под стенами Казани, поставлен на огромном поле, между городом и «слободой» на берегу Казанки; он мне показался в виде часовни. Жаль, что в Казани, городе торговом и учёном, до сих пор не нашлось человека, который принял бы на себя труд передать просвещённым любителям отечественных видов многие истинно живописные пейзажи. Не так в Германии и других иностранных государствах, не так в наших остзейских губерниях. В Ревеле, Риге, Либаве и других городах можно найти литографированные виды со всех точек зрения как городов, так и замечательных их окрестностей, и путешественник может иметь такие виды за самую сходную цену. Эстампы пособляют памяти, украшая портфель любителя.

Теплая зима пугала ранней распутицей. Я спешил из Казани, не осмотрев ни университета, ни других замечательных заведений

и фабрик. Снега, глубокие под Казанью, лежали в меньшем количестве под г. Малмышем. Дорога ощутительно понравилась; повозка мало ныряла в ухабах. В 10 верстах за Малмышем село Гоньба г-на Юшкова на правом берегу Вятки, несмотря на ночное время и зиму, разостлавшую однообразный свой покров на все предметы, невольно обратило моё внимание живописностью своего положения и чистотой постройки изб. С левого берега Вятки начинаются сосновые леса, протягивающиеся через весь участок Вятской губернии, пересекаемый большой дорогой, на расстоянии 250 вёрст. По дороге, кроме станций, раскинуто ещё несколько деревень, отстроенных вообще с отменной чистотой. Здесь не увидите курной тамбовской избы или не встретите в избе телят и поросят, как у пензенской мордвы. Многие из вотяков живут в довольстве, имея на гумне десяти- и пятнадцатилетние хлеба. Приходские деревни расположены в 25 верстах от сёл, что крайне затрудняет духовный надзор за мало просвещёнными вотяками.

В 12 верстах от с. Мелети к Порекской стоит стеклянный завод г-на Юшкова; осмотреть завод по ночному времени мне не удалось. В Большемецкой станционный смотритель предварил меня, что два большие транспорта с порохом, идущие в Пермь, трудно будет объехать. И точно, к вечеру 15 февраля от станции Зятцов я нагнал первый транспорт. Обоз стоял верстах в двух от станции, по обе стороны большой дороги, и менял лошадей. Дорога была довольно широка, но проехать между подводами не было никакой возможности, потому что каждые два воза были перекрещены оглоблями. Сторожевой солдат встретил вопросом: «Кто едет?». Подошедший унтер-офицер, увидя, что едет служащий, приказал поднять оглобли, и я кой-как проехал.

17 февраля в 8 часов вечера проехал г.Оханск, расположенный

в двух верстах от р. Камы. Это небольшой город с собором замечательной архитектуры. Подъезжая к Перми, никак нельзя предполагать приближения к губернскому городу. В южных и средних губерниях России обыкновенно народонаселение сосредотачивается около губернских городов. Близ Перми этого нет по причине множества заводов; лес тянется под самый город, открывающийся за 4 версты. Завод княгини Бутера с красивой больницей почти соединяется с городом. Из замечательных зданий Перми особенно отличаются как архитектурой, так и местоположением Александровская больница и училище канцелярских детей. Присутственные места рассеяны по городу. Церквей две, обе незамечательной архитектуры, покрыты белым железом. Если взять в рассуждение недавнее переименование Перми в звание губернского города, то можно быть уверенным, что через пятьдесят лет город будет в цветущем состоянии. Величавая Кама катит волны свои под самым городом и может служить выгодным средством к торговым оборотам. Въезжая в Пермь, невольно заглядишься: на городскую заставу постройки купца Мясникова. Это две чугунные пирамиды, обтянутые белым железом; наверху каждой пирамиды орлы держат в когтях бронзовые венки; исполнение изящно.

Дорога от Перми лежит скатертью, независимо от того, что ждут пермского губернатора на Ирбитскую ярмарку; под г. Кунгуром спускаетесь с довольно крутой горы; от Молгуновенной станции начинают показываться небольшими лесистыми холмами отроги Уральских гор. Лес, по большей части сосновый и березовый; по большой дороге попадаются довольно обширные вырубленные дачи, засеянные разным хлебом; конечно, хлеб нужен для продовольствия жителей, но казалось, лучше бы не вырубать лесу близ дороги: от этого её не заносило бы снегом. Подъезжая к Кленовской станции, подымаешься 4 версты в гору того же названия; спуск с горы около 6 вёрст.

Березовой горой от Кленовской станции к Кыргышану оканчиваются высокие отроги Уральского хребта.

В Кленовской и Бисерской станциях замечательны церкви; в первой - новой, а во второй — древней архитектуры. 20 февраля, в 4 часа вечера, приехал в Екатеринбург, проехал 352 версты в 26 часов. Здесь впервые я ощутил наслаждение сибирской скорой езды.

Екатеринбург расположен правильно при пруде и речке Исети, которые снабжают водой все городские и заводские заведения. Церквей в городе шесть, все каменные; кроме казённых каменных домов, довольно и обывательских. Женский Троицкий монастырь 1-го класса почти за городом.

Приближаясь к городу, вы проезжаете через Верхне-Исетский завод г-на Яковлева. Ваше внимание останавливается на огромном изящном здании конторы, которой чёрные капители колонн можно принять за чугунные. От завода до города на расстоянии 1 ½ версты идёт прекрасный широкий бульвар, наподобие екатерингофского. На середине этого расстояния расположена Верхне-Исетская больница - красивое здание с колоннами; при ней разводится довольно обширный сад.

На другой день в 10 часов утра, несмотря на 27° мороза, я пустился осматривать заведения Екатеринбурга, по справедливости называемого Русским Фрейбургом. Управляющий монетным двором поручил меня своему помощнику А.Е.Ч., которому я обязан всем, что мне удалось видеть.

На Екатеринбургском монетном дворе* чеканится медная монета,

_______

*Монетный двор в Екатеринбурге был создан при Екатерине I в 1725 г., вскоре после основания города для передела в монету добываемой на Урале меди. Спустя несколько лет был закрыт и вновь восстановлен в 1762 г., после направления через Екатеринбург Сибирского тракта. Существовал до 1876 г. Чеканил исключительно медь, отмечавшуюся буквами «е.м.» (екатеринбургская монета»).- Ред.

расходящаяся отсюда по всей России. Булавка - это губительное оружие женщин, прежде поступления своего в руки своим владычицам, кажется, переходит через четырнадцать различных операций; пятак, на который дают 40 булавок, выходит на свет следующим образом.

Медь в штыках, получаемая на монетный двор со всех заводов Уральского хребта по наряду, расплавляется и выливается в полосы, которые, проходя через плющильную машину, получают потребную толщину. Эти полосы поступают к прорезному производству, где посредством двух нажимов, приводимых в действие водяным колесом, вырезывается очерк пятака; отсюда мерные кружочки переходят в гуртильную, где по рассортировке и откидке негодных делают на годных обвод севки; с гуртильной будущие пятаки поступают в полировальную. Полируются они сами собой в бочках, через непрестанное на них действие воды; получив достаточную гладкость и цвет, поступают в тиснильную, где становится герб, а отсюда по рассортировке в печатную, где кладут клеймо управляющего заводом. Тиснильная машина, как и все другие, приводится в действие водой, через наливные колёса. Переводные столбики, через которые пятаки получают герб и клеймо, заслуживают особого описания. Они приготовляются в кузнице из стали, потом средина их обваривается железом, чтобы не треснуть в переводной, а концы навариваются лучшей тагильской сталью, для лучшего удержания клейма. В таком виде столбики поступают в переводную машину, которая есть не что иное, как огромный нажим, рычаг которого приводится в действие людьми для вернейшего соразмерения удара. Получив герб, столбики поступает в калильную, где снова закаливаются, потом в слесарную - для выправки, в штемпельную - для вытиснения имени мастера; в токарную, где обтачивают шейку, в полировальную для окончательной обработки, а оттуда в тискальную - к делу пятаков.

По множеству виденного мною браку, почти от всех производств, можно бы было заключить о худом состоянии машин, чего сказать нельзя, судя по возможной чистоте, в какой они содержатся. Это должно происходить от старого устройства машин. Мне говорили, что с 1840 года будет введён лучший механизм.

На гранильной фабрике я видел только начатки. За неделю до меня директор фабрики г-н Beйс увез с собою в Санкт - Петербург все оконченные для дворца вещи. Из виденных мною замечу яшмовую вазу с виноградными листьями по наружному обводу: над ней трудился Благословленный, и вазу, обклеиваемую малахитом. Малахит находится единственно во владениях г-на Демидова. Сверх открытой массы в 4 тыс. пуд, ныне открыты жилы малахита на большое пространство, так что понадобится снимать некоторые заводские строения. В казну куплено на12 тыс. рублей, по установленной цене, 800 тысяч пудов. Употребляемый на оклейку вазы - высокой красоты.

На Екатеринбургскую гранильную фабрику поступают все драгоценные камни, добываемые в Сибири. В отделке таких камней мне удалось видеть опаловый сосуд, делаемый для пермского архиепископа, по заказу тамошнего купца. Видел также несколько огранённых изумрудов. Какое нечеловеческое терпение надобно иметь посвятившему себя гранильному искусству!

В школе рисования видел несколько хороших слепков, делаемых учениками; ланкастерская школа* для детей мастеровых монетного двора и гранильной фабрики содержится в отличном порядке. В ней до ста воспитанников обучаются читать, писать, закону божию и четырём правилам арифметики. В горном кабинете собраны все горные породы, добываемые в Сибири; жаль, что они не расположены по губерниям или местам, из которых получаются, а также не надписаны; это служило бы для нас, профанов, некоторым способом

обучения. При кабинете находится небольшая библиотека горных книг и несколько моделей для просевки золотоносных песков.