Продолякин Даниил Савельевич

Война, о которой не пишут

Родился и вырос Даниил Савельевич Продолякин в деревне Васьковичи Славгородского района, в крестьянской семье. Отец его, участник трех войн: русско-японской, 1-й мировой и гражданской, рано умер, и Даниил после семилетки поступил в Могилевский педтехникум. До службы в армии успел поработать несколько месяцев в родной Васьковичской школе учителем младших классов. В 1939 году призвали в армию, где он после окончания курсов шоферов в 46-й автотранспортной бригаде и был зачислен в 800-й стрелковый полк, а уже через несколько месяцев был отобран в 8285-ю бригаду НКО, в которой и прослужил до окончания войны с Японией в должности командира транспортного отделения.

В конце 1940 года в полном составе отправили к китайской границе.

– Мы выполняли особое задание правительства, – рассказывает Даниил Савельевич, – сгоняли прямо с платформ воинских эшелонов наши новенькие полуторки, знаменитые ЗИС-АА, груженые разобранными самолетами, боеприпасами, другим военным снаряжением и возили в Китай на наши базы. Военную форму мы не носили, были одеты в комбинезоны, но у каждого шофера на задней стенке кабины, над головой, висела винтовка «Мосина», на боку – наган, а в вещмешке гранаты и сухой паек. Двигались обычно к границе в колонне по 60 машин, а когда достигали ее пересечения – двигались поодиночке, в целях маскировки.

Не сладко приходилось служить этим солдатам в гражданской одежде. На дорогах бесчинствовали басмачи. Даниил Савельевич четырежды подрывался на минах, но ему везло – выкарабкивался из-под перевернутой вверх колесами машины. Правда, потом долго приходилось объяснять в «особом» отделе, как случилось, что машину и груз не довез до места назначения. Но, разобравшись, отпускали.

Однажды пришлось перевозить офицеров-штрафников. Одеты все были в кожаные куртки, с оружием. Так они по пьянке устроили такую перестрелку друг с другом, что водителям пришлось прятаться под машины, чтобы случайно не зацепило пулями.

– Особенно вредили нам американцы, – оживленно вспоминает старый солдат, – они рассекретили, что мы военные и убедили Чан Кай-Ши не выпускать нас с территории Китая, а мы в этот рейс перевозили семьи офицеров в Союз. Нас окружили, и целые сутки держали в осаде. Не знаю, чем бы это кончилось, но из Красноярска к нам на выручку бросили группу десантников, которые быстро передавили чанкайшистов и освободили нас.

Однажды шли зимой из Китая с авиационным бензином, и началась метель. Наши машины за ночь засыпало снегом по кабины, и мы дальше не смогли двигаться: слева скалы, справа обрыв, дорога занесена. Ночью несколько шоферов, чтобы согреться, выпили китайской самогонки «джун», но к утру замерзли. Командир роты предупредил: «Кто напьется – будет расстрелян!». И опять трое сержантов погрелись», стало известно об этом «Смершу», вывели их перед строем и тут же порешили... Начался голод, люди стали замерзать. Командир роты с несколькими бойцами пешком отправился за помощью. И только через двое суток вернулся верхом на коне и пригнал два бульдозера. Мы расчистили дорогу, откопали свои полуторки и поехали. Так мы все-таки добрались до базы, где обогрелись и нас накормили.

Даниил Савельевич хорошо помнит, что дислоцировалась их часть в г. Джаркенте (ныне г. Панфилов), что в 35 км от китайской границы, и наизусть называет маршрут следования через населенные пункты Китая: Кин-шай, Ши-хо, Манат, Урумчи, Гинг-хи, Динг-ху…

Из Китая в Союз возили вольфрам, молибден, шерсть, баранину, овечьи шкуры и перегружали все это в вагоны на ст. Сарыозек, Талды-Курганской области.

Характерная особенность того тяжелого военного времени: в каждом маленьком подразделении были «стукачи», которые информировали командование и работников безопасности о всех разговорах.

Однажды и меня вызвали в штаб части, – вспоминает Даниил Савельевич, – я спросил посыльного, с какой стороны мне заходить: со двора или с парадного? Он ответил: «со двора». Но меня отпустили, строго предупредив, чтобы держал язык за зубами, еще попадешься – пойдешь в штрафную роту.

Обидно, – говорит старый солдат, – нас не считают участниками войны, хотя в конце Великой Отечественной наградили медалью «За победу над Германией», а также бывший министр обороны СССР, маршал А. Гречко за мужество и героизм наградил знаком участника войны, да и сейчас вот дали значок участника войны 1941–1945 гг.

После демобилизации в 1946 году Даниил Савельевич женился на бывшей партизанке Марии Михайловне. Она была в 720 партизанском отряде, которым командовал бывший 2-й секретарь Чериковского райкома КПБ(б) Георгий Храмович. После войны он написал книгу «Зарево над Сожем» и подарил ее бывшей партизанке, которая награждена медалями и орденом Отечественной войны II степени.

– А я, – говорит Даниил Савельевич, – семь лет прослужил в армии, выполняя особое правительственное задание, был контужен и ранен, когда в мою машину, со счетверенным пулеметом на кузове, попала бомба. Пулеметчика убило, а меня положили в какой-то сарай, я отлежался и вскоре снова встал в строй, минуя госпиталь.

И получил Даниил Савельевич за свою «работу» на войне удостоверение о праве на льготы за №3106 в Ленинском райсобесе в 1990 году.

После войны он окончил Могилевский пединститут и 45 лет отработал учителем истории в своей Васьковичской средней школе.

Последствия войны сказались на здоровье: Даниил Савельевич стал инвалидом II группы. Он не говорил, что плохо прожил жизнь, нет. Они с женой вырастили трех дочерей-красавиц, которые получили высшее образование, родили внуков и внучек. Они не забывают отца и деда, часто его навещают... Так и доживает свои дни старый солдат, который был на такой войне, о которой редко пишут и вспоминают газеты и радио.

И хотя среди нас нет уже старого солдата Даниила Савельевича, но веточка с древа Продолякина осталась – это его внуки и правнуки.

Искров, Л. Война, о которой не пишут / Леонид Искров // Веснік Магілёва. – 2001. – 27 красавіка.