Михейкин Григорий Михайлович

«Дороги фронтовые, дальние…»

…Дверь в хату резко распахнулась, впуская клубы морозного воздуха, порог переступили несколько мужчин в немецкой форме. «Матка, запрягай коня!» – как гром среди ясного неба обрушился на хозяйку приказ старосты. Взволнованная женщина суетливо начала поправлять косынку, глотая слова, пыталась что-то объяснить, но ее резко прервал раздраженный голос: «Да не ты повезешь, а вот он». Незнакомец показал в сторону 15-летнего Григория и небрежно бросил: «Живо одевайся!» Юноша прекрасно понимал, что возражать здесь бессмысленно, и, молча, под тяжелым и пристальным взглядом незваных гостей и беспокойное причитание матери вышел во двор. Дорога лежала в соседнюю деревню Мхиничи, где вот уже несколько месяцев как расположился немецкий отряд. Кто-то из «доброжелателей» донес немцам на одного сельчанина, который якобы держал связь с партизанами и передавал им сведения о положении дел в отряде. Фрицы намеревались, не откладывая, свести счеты с семьей народного мстителя. Нехорошее предчувствие не покидало парня на протяжении всего тягостного пути, напрягало и молчание угрюмых попутчиков. «Приехали» – наконец последовал приказ, Гриша потянул вожжи, и лошадь, фыркая, остановилась у бревенчатого дома. Повинуясь, парень нехотя побрел вслед за полицаем во двор. В сенях послышался женский крик, который вскоре оборвала автоматная очередь, затем, словно спичка, вспыхнул облитый бензином и подожженный сарай. Немец безжалостно вытащил из дома двух малышей и поволок, раздетых и босых, прямо по снегу к огню. Захлебываясь от слез, они истошно просили «дядю» о пощаде, но уже через мгновение отчаянную мольбу о помиловании поглотило набирающее силу пламя…

Не в силах смотреть на все это, мальчишка отвернулся и тут же получил прикладом автомата по плечу. Еле сдерживаясь, чтобы не дать сдачи, парень сжал кулаки и тихо прошептал: «Я отомщу вам, сволочи!».

…Сегодня Гришка – Григорий Михайлович Михейкин, ветеран Великой Отечественной войны, участник боевых сражений, бывший радист. Даже по прошествии 70-ти мирных лет эта картина стоит у него перед глазами в мельчайших подробностях, и вспоминать о пережитом без слез сложно. Ведь именно тогда, оказавшись невольным свидетелей жестокой фашистской расправы над семьей земляка, юный Григорий твердо решил, что пойдет воевать. Ему было всего 16 лет. Отговорить от решительного поступка единственного сына не смогла даже мать, уже отправившая на фронт мужа. Когда в 1943 году родной Краснопольский район был освобожден (родом ветеран из деревни Клясин), Григорий Михайлович добровольно пополнил ряды новобранцев, мобилизованных в армию. Дома прощались, вспоминает, и младшая сестричка, спрятавшись в подоле маминого платья, тихонько хныкала: «А кто же будет мне теперь лапти плести?» Именно в этой, нехитрой деревенской обуви – лаптях – юноша и уходил на войну…

Военные дороги Григория Михайловича были долгими и сложными. Батальоны, сформированные из новоприбывших бойцов, готовили на прорыв блокады Ленинграда, но батальон, в который попал юноша, был направлен на освобождение Минска. Здесь молодому человеку доверили рацию. Роль радиста на войне очень велика. Нужно уметь действовать молниеносно, в любой ситуации, даже самой критической. Связь должна работать бесперебойно, иначе сбивается весь ход военных действий. Одним словом, это ответственная и сложная задача. Да и сама рация, вспоминает ветеран, не шла ни в какое сравнение с современным аппаратом, легким и мобильным. Приходилось за спиной таскать ящик 16 килограммов.

– Полк, в который входил и наш батальон, впоследствии перекинули на Прибалтику, – рассказывает Григорий Михайлович, – оттуда в Восточную Пруссию. Нам, пехотинцам, выполняющим на войне наиболее тяжкую и ответственную боевую работу, приходилось часто становиться мишенью для вражеских пуль.

Вспоминая бой перед первым своим ранением, Григорий Михайлович последовательно прокручивает в памяти события далеких лет. Как после тяжелого сражения осталось только шесть человек из роты, включая командира и связного, как снаряд попал в блиндаж, и взрывной волной парня отбросило головой вниз, как, еле уцелев, пытаясь отбить немецкую атаку, бойцы перебрались в другой блиндаж, а дальше – провал… Очнулся в госпитале. В скором времени мать получила похоронку на сына. И только позже, придя в себя, Григорий Михайлович смог сам написать матери письмо. О том, что ему удалось выжить, боевые товарищи не верили до последнего, а в родной Краснопольщине многие и после окончания войны думали, что он погиб.

– Как-то вызывают отца в военкомат и говорят: получите сынов орден. А тот лишь недоуменно отвечает: пускай получает сам, он сейчас служит в армии, – с улыбкой вспоминает собеседник историю со своей первой и значимой наградой – орденом Славы третьей степени.

…Бои в Восточной Пруссии были жестокими, в скором времени Григорий Михайлович получил еще одно ранение. Когда в очередной раз выписался из госпиталя – рана еще не успела зажить – направили в 208 запасной полк. Заканчивался апрель 1945 года.

– Сидим мы в бывших немецких казармах, – Григорий Михайлович вновь мысленно переносится в прошлое, – Приходит командир полка и говорит: с фронта выслали 80 машин за пополнением, будем ждать.

Прошло несколько дней. Однажды ночью я просыпаюсь, а все небо освещено. Немецкая бомбардировка – пронеслась в голове мысль, и я впопыхах начал будить своего напарника: «Володя, просыпайся, немцы!» Поднялся шум, переполох. Но тут приходит замполит взвода и сообщает: «Товарищи, война окончена!» Мы вышли на улицу, а там, оказывается, салютуют, даже часовому разрешили стрелять. В эту ночь больше никто из нас не уснул…

Так, 70 лет тому назад в Восточной Пруссии Григорий Михайлович встретил долгожданную, выстраданную в безжалостных сражениях Победу. Память ветерана запечатлела много различных эпизодов из тех далеких военных лет, среди них были и приятные встречи, достойные самой высокой похвалы поступки людей. Именно такой поступок, ловко обхитрив немцев и тем самым избежав участи прислуживать полицаям, вспоминает ветеран, в свое время совершил его земляк, односельчанин Алексей Николаевич Тюльга, впоследствии ставший Героем Советского Союза. Знакомством с ним Григорий Михайлович гордится и сегодня.

После войны молодого человека призвали в армию. Через пять лет, демобилизовавшись, старший сержант Михейкин вернулся в родные края. Два раза его отправляли в офицерское училище, и два раза парень отказывался от перспективы связать свою судьбу с военной профессией.

Григорий Михайлович нашел свое призвание в другой сфере. Отучившись в Буйничах на механика машинно-тракторной станции, он долго работал по специальности, затем некоторое время преподавал в школе трудовое обучение, лично подготовив для сельского хозяйства 126 трактористов. На пенсию Михейкин уходил с должности главного инженера совхоза «Краснопольский». Свое дело Григорий Михайлович любил, уважал и старался выполнять добросовестно, хоть, признается, и не раз доводилось сталкиваться с людской завистью, подлостью и равнодушием.

Очередным серьезным потрясением и испытанием для ветерана войны стал внезапный переезд в наш Дрибинский район в связи с чернобыльской катастрофой. Деревня Высокий Бор, где он жил вместе с семьей и трудился, попала в зону отселения. Больно было видеть, как уже в мирное время рушится привычный уклад жизни людей, исчезают с земли дома, улицы, целые населенные пункты. Но и это довелось пережить бывшему фронтовику, и начинать все сначала. В поселке Трилесино Григорий Михайлович обосновался прочно, по-хозяйски, и вот уже на протяжении двадцати с лишним лет он является уважаемым жителем Дрибинского района. Время неумолимо. С каждым годом все больше дают о себе знать боевые раны, все сложнее обходиться без посторонней помощи, но бесценные воспоминания Григория Михайловича, сполна изведавшего все тяготы и ужасы войны, сегодня особенно ценны и должны стать хорошим примером и уроком для грядущих поколений.

Текст Ирины Тетериной