Лустенков Григорий Прокофьевич

Воспоминания работника военной комендатуры Могилевского гарнизона

Военная комендатура в дни обороны Могилева

В предвоенные 1940­-1941 годы в составе могилевского гарнизона находилась 161-­я стрелковая дивизия, штаб которой занимал здание на Первомайской улице возле обкома партии. Ее 628-­й артиллерийский полк размещался на окраине города в районе станции Могилев­-2, а стрелковый полк – на улице Ленинской возле ДКА. Еще один полк дивизии размещался в районе г. Чаусы. В состав гарнизона входили еще Могилевское пехотное училище (МПУ), саперный батальон, который размещался возле кинотеатра «Родина», и 121­-й авиаполк. В районе д. Пашково размещались курсы усовершенствования командного состава (КУКС).

Гарнизонные караулы охраняли следующие объекты:

1. Инженерный городок, т.е. военные склады с автомашинами и химическим снаряжением, расположенные в районе Могилев­-3 по Березовскому шоссе.

2. Артиллерийский городок – воинские склады со снарядами, пороховым погребом, расположенные по Минскому шоссе, примерно в пяти километрах от Могилева.

3. Радиомаяк в районе д. Гребенево.

4. Воинские склады с обмундированием и снаряжением по Ленинской улице возле областного государственного банка.

Было много и других военных объектов, охрана которых производилась караулами внутренней службы воинских частей.

Комендатура Могилевского гарнизона находилась в доме на углу улиц Ленинской и Миронова. Работники комендатуры были подчинены штабу 161­-й сд и выполняли все указания командира дивизии. Командиром Могилевского гарнизона был старший лейтенант Битаров И.И. Но с началом войны на эту должность был назначен полковник Горячев.

В условиях военного времени работникам комендатуры Могилева пришлось выполнять множество новых обязанностей. Были усилены караулы по охране воинских объектов. Были введены пропуска, которые выдавались ополченцам, военнослужащим, работникам организаций и др. гражданам на право хождения по городу для выполнения своих обязанностей. На пишущих машинках и ротаторе печатались воззвания к населению, т.к.типография была разбита при первом налете немецких бомбардировщиков. На второй день после начала войны начали прибывать беженцы из западных областей республики, из городов Брест, Минск, Бобруйск и других населенных пунктов. Прибывали семьи военнослужащих из укрепрайона г. Бреста, женщины с детьми, все требовали помощи и отправки на восток. В комендатуру шли военнослужащие, которые прибыли из западных частей республики, они также требовали дальнейших указаний и направлений их в часть. Для всех этих людей комендатурой были установлены пересыльные пункты: Дом Красной Армии (для командного состава), казармы по ул. Леваневского, 7 (для рядового состава), Комсомольский сквер (для гражданского населения). Из больницы нужно было эвакуировать раненых и больных. На станции города прибывали обстрелянные пассажирские составы, где находились раненые и убитые. Нужно было быстро оказывать помощь раненым, взять документы у убитых и похоронить их.

Улицы и двор комендатуры были забиты народом и автомашинами. Не успеешь объявить, где расположены пересыльные пункты, не успеют отойти те, которые услышали, куда им нужно следовать, как опять все заполнено, все забито народом.

Райвоенкомат и горвоенкомат из города уехали в Чаусы, но военнослужащие запаса, рядовой и даже командный состав, не знали об этом и все шли в комендатуру. Поэтому надо было составлять списки прибывших, назначать старших командиров и отправлять в Чаусы. Из города уходили и уезжали все, кто имел хоть какую­-то возможность. Чаусы! Чаусы! «Двигайтесь, товарищи на Чаусы!», – так приходилось объявлять гражданскому населению, стоя у крыльца комендатуры – этого маленького белого двухэтажного домика.

Работникам комендатуры было известно, что в Могилев прибывает штаб Западного фронта. Нужно было обезопасить место (район леса восточнее авторемзавода). Зенитная артиллерия, установленная вдоль шоссейной дороги, ведущей к авторемзаводу, закрывала небо облаком дыма разрывавшихся снарядов, выпущенных по вражеским хищникам. Наши истребители наносили удары по немецким бомбардировщикам. Один из бомбардировщиков был сбит тараном советского самолета и упал в районе Печерска. Четырех членов экипажа взяли в плен и доставили в комендатуру. Это были первые хищники, которые попали в наш родной Могилев. Допрашивать приходилось всем, кто хоть как­-нибудь мог задать вопрос на немецком языке. Старший по званию немец, капитан, молчал, только показывал на сломанную ногу, и требовал медицинской помощи. Другие отвечали, что они всего­-навсего рабочие. При обыске у них были обнаружены карты, документы, которые свидетельствовали о принадлежности их к СС. Даже на бумажниках и кошельках были фашистские знаки: черепа и кости. Полковник Горячев приказал отвести их на гауптвахту. В толпе собравшихся могилевчан кричали: «Куда поведете, стреляйте их здесь!». Потом такие «гости» стали поступать к нам ежедневно. Все они сидели на гражданской гауптвахте. К 25 июля их было уже 15 человек.

На восток через Могилев проходили отступающие части Советской Армии. Был такой случай. В кабинет командира зашел пожилой человек в простой крестьянской одежде, обутый в лапти, и заявил, что он генерал, подтвердил это, предъявив документы.

После этого он взял трубку телефона и позвонил в областной военкомат, где остались его товарищи, вместе с которыми он шел из окружения. Они пришли в комендатуру и принесли все обмундирование, принадлежащее генералу. В отведенной комнате генерал переоделся, побрился, после чего принял надлежащий вид. Много чего рассказывал он о происходящем на территории, оккупированной гитлеровцами. Как он пробирался деревнями, как ему, генералу, приходилось сидеть на корточках возле избы, как старожилу какой­-то деревни, когда нескончаемым потоком двигались немецкие части. Вместе с собой генерал привел много офицеров. Весь командный состав был выстроен во дворе комендатуры. Генерал указал на трудный путь, который им придется преодолеть. Потом они сели на машины, приготовленные работниками комендатуры, и уехали по направлению Чаус.

Был и такой случай. Во двор комендатуры доставили машины, в кузовах которых находились личные вещи, сейфы и другое имущество. Найти хозяина машин не удалось. Пришлось взломать сейфы. В них оказались личные дела командного состава одной из воинских частей. Все эти документы пришлось уничтожить. Сначала во дворе комендатуры развели костер и бросали в него документы небольшими пачками. Но это было слишком медленно, да и сгоревшие листы бумаги при помешивании поднимались высоко в воздух, а тут новые налеты немецкой авиации. Сжигание прекратили и стали бросать документы в уборную. Так были уничтожены все документы, печатные машинки и ротатор, принадлежащий комендатуре и другим частям.

Склады, расположенные по Ленинской улице возле областного государственного банка, были наполнены обмундированием. Часть этого обмундирования была направлена вслед за выбывшей 161­-й сд, но значительное его количество еще оставалось на складах. Все это нужно было уничтожить. Сначала полковник Горячев дал указание поджечь склады. Все уже было приготовлено, занесены деревянные стружки и керосин. Но потом полковник отменяет свой приказ и заменяет его другим: раздать все населению. Что и было сделано.

На авторемзаводе оставалось много автомашин-­полуторок, но при них не было аккумуляторов. Полковник Горячев дал указание всем водителям, едущим на восток, брать на буксир эти автомашины и угонять их. К заводу специально для этих целей были посланы бойцы, которые выполняли приказ.

В кабинете коменданта гарнизона полковника Горячева почти ежедневно собирались военные советы, где присутствовали командиры и политработники воинских частей и подразделений, находившихся вокруг Могилева. На них обсуждались вопросы дальнейших действий. Очень часто приезжал подполковник воинской части, которая находилась у д. Сидоровичи. Он особенно жил надеждой, что придет на помощь могилевскому гарнизону 100­я дивизия, жаловался на отсутствие боеприпасов.

Эту же мысль высказывал и командир­-артиллерист воинской части, которая сдерживала натиск гитлеровцев по Бобруйскому шоссе. Он рассказывал о зверствах немцев над военнопленными и мирным населением.

Кольцо блокады сжималось, несмотря на мужество и героизм наших воинов. Налеты немецкой авиации на город участились. Бомбардировщики беспощадно сбрасывали свой смертоносный груз на город. Нам в комендатуре уже делать было нечего, все документы и имущество были уничтожены. Гарнизонную гауптвахту, где сидели немцы, решили очистить и, предположительно 23­24 июля, немцы были уничтожены тут же около гауптвахты.

Наш комендантский взвод участвовал вместе с другими защитниками в обороне Днепровского моста. Не хватало боеприпасов: мин и патронов. Последние мины к крупнокалиберному миномету были на строгом учете, и выстрелы производились только с разрешения командира. Иногда минометчик умолял своего командира и просил разрешения на выстрел, чтобы заставить замолчать противника, который обстреливал нас со стороны мясокомбината. Противник это чувствовал и учащал свои атаки.

Днем 25 июля немцы начали свое наступление на город. Одна из таких попыток была сделана со стороны р. Дубровенки. Они даже ворвались на Первомайскую улицу и начали вести огонь по Комсомольскому скверу. На стенах кинотеатра «Родина» и после войны были заметны следы этого уличного боя. Рядом с рекламой (могилевчане в последние мирные дни смотрели кинокартину «Золотая тайга»), появились черные щербины от пуль.

В этом бою особенно отличался своей смелостью и храбростью старший лейтенант Битаров, бывший комендант могилевского гарнизона. Это его голос «Вперед!» поднял всех, кто находился во дворе 12­го саперного батальона на углу Ленинской улицы и Комсомольского сквера. Все бросились в бой, стреляли со всех видов оружия, винтовок, пулеметов, пистолетов и наганов. В результате этого боя немцы, оставив в сквере много убитых и раненых, откатились обратно вниз, к Дубровенке.

Некоторое время мы находились во дворе труболитейного завода. Полковника Горячева я последний раз видел 24 июля, когда готовили прорыв через Днепровский мост. Со старшим лейтенантом Битаровым я был вместе до 27 июля. Он был ранен, попал в плен, но бежал.

С группой бойцов мне удалось спуститься вниз к Подгорной улице, затем добраться до поселка Половинный Лог, переправиться через Днепр и уйти в лес.

д. Боброво Дубровинского района Витебской области, 1967 г.