Латыпов Равиль Нагимович родился 26 июля 1924 года, по национальности татарин, а его жена, Латыпова (Смориго) Любовь Павловна – 25 июля 1923 года. Вместе они живут уже на протяжении 63 лет. Это хороший пример настоящей любви, верности, заботы друг о друге, взаимопонимания. Но до этого им пришлось пережить очень страшный период в своей жизни. Любовь Павловна вспоминает:

«Время было тяжелое, дети учиться ходили пешком за километры, одежды не было, ходили в лаптях и черных оборочках. Мы жили в деревне Будище Могилевского района. Учиться ходила за пять километров от дома. Война застала меня прямо по пути домой. По дороге, навстречу, ехали немцы, уверенные в себе. Они пели, смеялись, веселились, а впереди них шли два молодых обезоруженных парня, в которых стреляли. Без слез этого вспомнить нельзя! Я решила прятаться, иначе застрелили бы и меня.

Всех детей, студентов, руководителей отправили копать противотанковые рвы. Рвы не помогали, но нужно было слушать команду. Немцы поделили землю по душам, они опасались, что партизаны уже здесь. Немцы не могли обеспечить себе безопасный тыл, они все время двигались вперед.

Позже партизаны пришли под руководством Османа Касаева. Всю молодежь партизаны брали с собой в леса. Еды не было. Варили воду с мукой, да какая там мука, соль и вода, хлеба-то не было. Не было чего одеть и обуть. Приходилось плохо...

Могилевский район объявили партизанской зоной, все смоленские партизаны присоединились сюда. Из Могилева начали летать самолеты. Однажды самолет так спустился над моей головой, что я подумала, что все, конец. Страшно было!

Уж очень не любили немцы евреев. Совсем недавно я встретила одного парня, но теперь уже, конечно, взрослого мужчину, который вернулся сюда. По национальности он еврей. Он, так же, как и все, копал противотанковые рвы. Он до сих пор ищет своих родителей. Я узнала у него, как ему удалось спастись. «Как?! Секрет открою. Мне один знакомый еврей сказал, чтобы я не искал родителей и что у меня самого есть шанс спастись. Он сказал мне идти на железную дорогу и садиться на любой поезд, даже на открытый. Там будет видно, может, кто даст кусок хлеба», – сказал он.

Евреев расстреливали, они знали, что их преследуют. Я знала одну женщину, ее звали Гиндина, она была директором школы. Как только она узнала, что евреев преследуют, она за двадцать дней собралась, сдала свою работу и уехала в Среднюю Азию. Евреев в Могилеве вывозили за Пашково, убивали и закапывали в ров. А они так хотели жить...».

Также Любовь Павловна вспоминала о жестоком обращении с маленькими детьми, можно сказать, с младенцами: «Меня отправили помогать в ясли. Детей там было много. Они лежали на кроватках. Это же одни косточки! Их ничем не снабжали, варили манную кашу на воде, они бедные чуть дышали. А что я, чем я могу им помочь, сама голодаю. Немцы запретили высылать что-либо, чтобы дети умирали. Но зачем с детьми так, что они им сделали бы?! Этого никто понять не мог».

Напоследок Любовь Павловна сказала: «На войне предательства было много, да и сейчас немало его. Надо чтобы человек пережил тяжелое, легкое он и так переживет, а вот тяжелое... Только тогда он станет сильным».

Также своими воспоминаниями с нами поделился Равиль Нагимович – командир штурмовой роты, старший лейтенант Красной Армии. Равиль Нагимович вспоминает:

«Не успел я насладиться прелестями молодости, как началась война. Меня сразу забрали, я хорошо владел боевой техникой. Я мог быстро адаптироваться в любой сложившейся ситуации, что и помогло мне выжить. Шли мы болотами, по пояс стояла вода. В рюкзаке не было ничего особенного, может, завалялся кусок хлеба, да и всякое по мелочи. Туго нам приходилось. Зашли в деревню, она была большая, около четырех улиц. Там был один очень высокий дом. Зашли мы туда и ужаснулись... перед домом была построена площадка, на площадке были повешены партизаны, мужчины, женщины и даже дети. Душераздирающим зрелищем было увидеть повешенную девочку, лет пяти, в одной рубахе... а рубаха-то задралась и все на виду, можно сказать, она была голой, как и все остальные...нам стало дико. В тот момент мы все возненавидели немцев. За эту девочку немцы заплатили, много их пострадало.

Я дошел до Буга, мне там оторвало ногу, благодаря партизанам я живой. Когда убили командира роты, нужно было похоронить его. Нам это удалось не сразу, мы копали яму, но повсюду летали самолеты, и нам приходилось обратно убегать в лес. Когда самолеты пролетали, мы обратно возвращались к яме и продолжали копать, так повторялось снова и снова. Через два дня мы смогли его похоронить. На табличке писали механическим карандашом, смачивая его языком, написали его имя и дату жизни.

Уже месяцев пять не мылись, завшивелись, все чесались. На два дня нас загнали в лес, мы ждали санобработку. Нас проверяли от кончиков пальцев до кончиков волос, нас всех помазали чем-то, дали воды помыться, забрали вещи и покидали в бочку. На другой день утром сказали, что прилетит майор на «кукурузнике» и будет нас награждать».

На войне Равиль Нагимович потерял своих братьев, одного убило под Ржевском, а другого под Ленинградом. Для него это было большой потерей. В конце разговора он проронил такую фразу, которая относится ко всему будущему поколению: «Изучайте и поддерживайте свой народ, старайтесь быть достойным его».

Долгие годы жизни вместе только скрепили их союз. Знаете, в этих людях столько теплоты, доброты, что на душе сразу становится как-то легко и светло. Они до сих пор шутят и смеются, как и 60 лет назад. Они шли по жизни рука об руку и все трудности делили на двоих. Может быть, поэтому их семейная жизнь прошла этот долгий путь в любви и согласии, как и сказал Равиль Нагимович: «У нас все действительно по любви».

Подготовили Кузьменкова В.Д. и Паркалова Е.М.