Ивашкевич Константин Карлович

Пожарная операция «Приемник – «Империаль»

В Могилев я прибыл из Минска вместе с семьей в последних числах июня 1941 года. В обкоме партии получил задание остаться в городе на подпольной работе. Поселился в квартире по Урицкого, 20. Через некоторое время мною была создана подпольная комсомольская группа в составе: Евдокимова Н., Янчевского Н., Навроцкого Д., Янчевского А., Свидерского Н., Франца А., Кулькова А., Павловской О., Бизунова И. и других. Первое время группа собирала оружие и боеприпасы для партизан, одежду и продукты для военнопленных. Ребята выдергивали костыли из шпал на железной дороге, поджигали склады, убивали немцев­одиночек. Работали не щадя себя, рисковали своей жизнью ежедневно.

Вспоминается одна диверсия. Член нашей подпольной группы Марченко работала уборщицей на квартире по адресу Первомайская, 53, где проживал немецкий офицер. До войны там был детский садик.

Немец­майор служил при штабе резервных войск СС (в доме Буденного). Кроме него по этому адресу проживали семь девушек, работавших в ресторане. Иногда к ним приходили офицеры. Марченко сообщила, что в квартире имеется радиоприемник и пишущая машинка. Мои ребята – два Николая, Янчевский и Евдокимов, загорелись раздобыть их. А чтобы не подвергать опасности Марченко и других жителей двора, разработали хитроумный план… поджога дома, сами же готовились выступить в роли «пожарников». Охранял квартиру немецкого майора военнопленный из рабочей команды по фамилии Кузнецов, который в разговоре с Марченко проклинал свою судьбу, сделавшую его прислужником врага. Он просил достать ему гражданскую одежду и документы, чтобы бежать отсюда. Решили его использовать в проведении нашей диверсии. Она была назначена на 29 октября 1941 года. В этот день мы с ребятами собрались в художественной мастерской, расположенной в этом же дворе, где и квартира майора. Янчевский и Евдокимов были одеты в форму пожарников с касками на головах. На всякий случай они заготовили и финки. А тем временем Марченко, убирая квартиру, открыла печную вьюшку и поставила туда в трубу незакрытую бутылку с бензином, а протирая окна, оставила отвернутыми шпингалеты. Как обычно, у дверей кабинета она оставила охапку дров, которыми Кузнецов протапливал грубку. Когда майор возвращался домой, он любил посидеть у огня. Вот только на этот раз среди других дров лежало не совсем обычное полено, начиненное взрывчаткой. Кузнецов растопил грубку, выскочил на улицу и закрыл за собой парадную дверь на ключ. Вскоре раздался глухой взрыв, а из печной трубы вырвалось пламя. Мои «пожарники» бросились к дому. Минуты их ожидания показались мне часом. Но вот я опять увидел их блестящие каски: Евдокимов нес машинку, Янчевский обнимал обеими руками приемник. Ребята сунули мне папку с документами, которую схватили со стола майора, и рассказали, что немец погиб и огонь охватил уже все помещение.

Приемник «Империаль» мы установили в подвале разрушенного дома, совсем рядом с местом, где он был похищен. Он работал у нас сначала на аккумуляторах, потом мы перенесли его в подвал на улицу Малое Завалье, 3, где подключили к электросети. А вообще место его нахождения часто меняли. С ним была и пишущая машинка.

О моих ребятах. В ночь бомбежки советской авиацией Могилева 27 мая 1943 года, члены нашей группы были на боевых постах, сигнализируя летчикам о немецких объектах. Коля Янчевский не успел выйти из зоны бомбежки и погиб. Николай Евдокимов и Николай Свидерский взорвали нефтебазу на железной дороге, но вскоре были выданы бывшей связной отряда О. Касаева и в феврале 1944 погибли в гестапо.

После освобождения Могилева я стал работать помощником секретаря горкома партии. Мы пришли в пустое помещение – ни стола, ни пера. Пришлось все добывать. Пишущая машинка понадобилась в первую очередь, и я забрал ее из тайника. А радиоприемник пока не тронул, оставил на прежнем месте. Через некоторое время я с завхозом отправился за приемником, но тайник уже был разрушен, и приемника там не было. Я сильно расстроился. Сколько сводок из Москвы мы прослушали, сидя у него! Да и в память о ребятах мне хотелось его сохранить. Я долго занимался поисками и случайно напал на след, благодаря нацарапанной на крышке дате «29/Х­41 г.» – дата его похищения. И сейчас приемник хранится в Могилевском областном краеведческом музее.

г. Минск, 1968 г.