Кулешова-Грязнова Людмила Николаевна

Разведчица партизанской бригады «Вперед», действовавшей в Гомельской и Могилевской областях

За родную Беларусь

Великая Отечественная война застала меня в г. Могилеве. Я работала в облисполкоме в должности ответственного инструктора и заведовала спецчастью. На четвертый день войны меня отправили в Москву с секретными архивами Совнаркома БССР и Могилевского облисполкома. Архивы везли на грузовых машинах. 9 июля мы прибыли в Тамбов. Я сдала документы в Тамбовский обком ВКП(б) и осталась работать в городе в должности старшего инструктора облисполкома. По вечерам училась на курсах медсестер, ухаживала за ранеными в госпитале.

В марте 1942 г. из Москвы прибыл представитель ЦК КП(б) для набора добровольцев на работу в тыл врага, и я пошла добровольцем.

В Москве окончила спецшколу № 2 и школу разведчиков. Моя отправка была назначена на июль 1942 г. Мне сказали, что я направляюсь к партизанской группе, которая находится в блокаде без продуктов питания и рации. Я должна передать грузы (их сбросят со мной), а потом остаться с ними работать. По легальному паспорту я стала Марфой Федосовой.

Ночь вылета была особенно темная и дождливая. В мирное время и представить не могла, что мне, женщине в сорок лет, нужно будет прыгать с парашютом за плечами и с рюкзаками на ногах. Во время полета инструктор еще показал мне, как прыгать, как вести себя во время прыжка, в каком положении приземляться, каким образом следить за грузовыми парашютами. Покидая самолет, шагнув в темную бездну, я мысленно произнесла:

«За Родину, за партию, за родную Беларусь».

Я боялась, что купол парашюта зацепится за крыло самолета. Но все прошло хорошо. На миг меня закрутило, как пушинку, затем рывок вверх, и я плавно стала лететь к земле. Приземлилась в рожь на опушке леса. Посмотрела вверх – самолет сделал последний круг, в прощальном приветствии наклонил крыло и улетел.

Я отрубила финкой стропы, скрутила свой парашют и спрятала его на опушке, а потом пошла искать грузовые парашюты. Первый нашла недалеко от леса – в клевере. Лопаты у меня с собой не было. Она находилась со вторым грузом: обыкновенная такая «рыдлеўка», которой копают картошку. Поэтому парашют я замаскировала в лозовых кустах, прикрыла клевером, а сверху – ветками. Второй груз я нашла недалеко от дороги в сосновом питомнике. Упаковка его разорвалась, и я только по блестящим металлическим коробкам нашла груз. В нем были сухари, масло сливочное, концентраты из крупы, консервы рыбные и мясные, табак, махорка, боеприпасы, питание для 4­-х раций на 6 месяцев. В моем рюкзаке был аварийный запас, одежда и деньги.

Пока я собирала и маскировала грузы, рыла для них ямки, настало утро. Покончив с грузами, я подошла к своему рюкзаку, села отдохнуть и стала рассматривать карту. Установила, что приземлилась точно в заданном месте, что видна деревня Осинки, вправо – Полесье (Краснопольского района), затем Осиновская Гуда, а прямо по дороге райцентр Чечерск, влево – Несимковичи. Только стала думать идти или немного отдохнуть, как вдруг со стороны Осиновки послышались лай собак и автоматная стрельба. В сторону леса шли немцы. Я бросилась бежать к болоту, долго петляла, уходя вглубь. Звуки выстрелов стали отдаляться. Так я блуждала до трех часов дня. Наконец на поляне увидела стадо коров, которое пасли девочка и парень. Пастухи рассказали, что они из Осиновки, что большая часть населения там уничтожена. Я узнала, что председатель райисполкома Короткий, с которым у меня была назначена явка, ушел, а его семья расстреляна. В это время из березняка вышли двое партизан и повели меня с собой. Так я оказалась в партизанской бригаде «Вперед», хотя должна была работать с другой группой. Один из партизан, а это был начальник штаба бригады Шульгин М.А., объяснил, что группа Лео ушла далеко за реку Сож и вряд ли вернется, а я должна передать грузы им, а если не желаю, то «могу сидеть здесь, пока не придут немцы и полицейские».

Несмотря на то, что я отыскала грузы и много рассказала о Москве, мне не до конца поверили. В лагере я старалась сама себе найти работу: починяла одежду, помогала готовить, пекла пресные лепешки.

В августе мы встретили Костюковичский партизанский отряд. Там были товарищи из Могилевского облисполкома, которые узнали меня и окончательно развеяли сомнения по моему адресу. Костюковичский отряд присоединился к нам, а потом добавилась и группа хотимских партизан. К началу 1943 г. наша бригада выросла в большую силу.

Один­-два раза в неделю я ходила в разведку. А в остальное время всем партизанам стирала белье, т.к. была единственной прачкой в лагере. Мыла я в золяной щелочи на березовом бруске, без корыта, а впоследствии появились и корыта. А еще я починяла одежду, в походах варила кушать, пекла хлеб. Хлеб мы пекли вдали от лагеря за 12 километров. Нас было трое: партизан Божко, которого прозвали «Рыжий Бог», я и часовой, охранявший нас в густом паньковском лесу. «Бог» сеял муку, топил печь, сложенную им самим в земле, всаживал и высаживал хлеб из печи. Я учиняла хлеб в дежках и болеях, месила и накатывала булки. Напекали мы в день по 120–150 буханок, часть сушили на сухари, а большую часть забирали в лагерь.

В конце августа и весь сентябрь я часто ходила в разведку в сторону Хотимска. Я входила в деревни и поселки одна, а партизаны ожидали меня в лесу. Приходилось участвовать и в боевых операциях.

В октябре бригада ушла в Клетнянские леса Брянщины, став лагерем на 2–3 месяца. Мы готовились к зиме, шили одежду, мололи муку, строили землянки. Мужчины уходили на задания, а я больше всего шила белье, вязала варежки и носки, смотрела за больными.

С бригадой «Вперед» я прошла боевой путь до соединения с частями Красной Армии. Мы громили немецкие гарнизоны, участвовали в диверсиях на ж/д, уходили из кольца блокады и вновь возвращались в брянские леса. Летом 1943 г. бригада разбилась на отдельные группы. Одни направились под Гомель и Могилев, другие были оставлены в Костюковичском районе. Группа из 35 человек, в которой была я, ушла под Могилев.

Лето 1943 г. было для меня самым значительным в работе. Я чувствовала моральное удовлетворение, радость, что кое­что вношу в победу над врагом. Верхом на лошади, я почти каждую ночь ездила в разведку, собирала сведения об охране железнодорожных станций (шла подготовка к рельсовой войне), в деревнях встречалась со своими связными. В основном это были женщины. Незаметные скромные патриотки, они очень помогали мне: Настя Мартыненко, Катя Двужильная, Настя Платоненко и Настя Сологубова, Лена Дозорцева. Возвращалась я в свою группу к утру и еще успевала готовить обеды и стирать белье.

С частями Красной Армии наша группа встретилась в начале октября 1943 г. на стыке Гомельской и Минской областей.

г. Могилев, 1967 г.