Боровикова Дарья

Я не знаю, мальчик ты или девочка, не знаю ни твоего имени, ни адреса. Лишь уверена, что ты такой же 15-летний подросток, как и я, что ты так же, как и я, еще не познал жизни, хочешь любить весь мир, жить, ошибаться… И сейчас 22 июня, лето, радостная пора – пора надежд и счастья. Но у меня 2014, а у тебя – 1941…

Спустя 73 года с начала войны мы еще помним о подвиге Советского народа, чтим память о погибших – под мирным небом, говорим на родном языке…

А у вас там, в 41-ом, только прогремели первые взрывы и первые автоматные очереди немецко-фашистских захватчиков, первые трупы легли на родную землю; первый ужас промелькнул в голове – ты не знаешь, сколько таких дней тебе придется пережить, сколько убитых еще будет, сколько слез прольется…

Перед тобой – неизвестность. Ни ты, ни я – никто не знает, что будет с тобой потом: умрешь ли ты в первые дни или пройдешь через всю войну; будешь ли ты разведчиком или партизаном… Мы не знаем. Сейчас только 22 июня, первый страшный день – первый из тысяч.

Я не могу знать, что ты чувствуешь, но могу представить, что чувствовала бы я: страх (даже не за себя – за родных), ужас от того, что твоя юность – война; но я бы верила – мы победим обязательно. И ты верь: мы ведь действительно победим. Это я тебе говорю, ведь благодаря этому я и живу.

Знаешь, сейчас много книг о войне, много музеев – это все рассказывает нам о героизме, который вы проявите, это напоминает, что мы должны хранить мир на нашей земле.

Ты не знаешь еще, но ты совершишь подвиг, возможно, не один. Ведь стоять за Родину хотя бы день – уже подвиг.

А мы, представь, последнее поколение, которое видит ветеранов. Их с каждым годом все меньше. И мы должны ценить это, понимать, как нам повезло; мы слышим о войне из первых уст. Это помогает жить, чтить память отдавших жизни за наше настоящее. Это помогает беречь мир в нашей стране.