page 2

Вниз по матушке по Волге

В 1910 году Борис Евгеньевич женился на курсистке Высших женских курсов Марии Алексеевне Карташевой (1888-1965).

Женились они крайне просто, венчались при закрытой церкви. На следующий день она пошла на лекции.

У них было две дочери: Надежда Борисовна (1911-1991) - моя мама и Антонина Борисовна (1913 г.р.) - называемая тётя Нина.

О КАРТАШЕВЫХ - происходят они от знатного татарина по имени Картыш, перешедшего на службу к Грозному во 2-ой половине XVI в. (т.е.после взятия Казани). Род многочисленен и отдельные его ветви связаны не более, чем однофамильцы.

Наш непосредственный предок - Василий Карташев был крупным чиновником, но имения, земли не имел. Он женился на дворянке старинной и исчезающей семьи Плаксиных, у которой было прекрасное имение на берегу Волги - БУРТАСЫ, с домом над рекой, фруктовым садом и прочими атрибутами, и небольшое именьице в деревне КОБЗЕВО Свияжского уезда (сохранились открытки с адресом).

Два брата Плаксиной были совсем какие-то некудышные, и в силу каких-то обстоятельств указанное имущество было только её.

Сам брак Плаксиной состоялся довольно поздно: её постигло какое-то разочарование или несчастная любовь. К жизни, и в особенности мирским благам, она относилась безучастно, легко всё раздавала.

После неё остался сын и наследник - Алексей Васильевич Карташев. Муж ее женился во второй раз и имел сына - преуспевающего врача в Казани, у того тоже в свою очередь был сын, но больной какой-то хронической болезнью, от которой погиб в юности, эта ветвь прекратилась.

АЛЕКСЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - наш предок. Это был типичный русский барин: либеральный, терпимый, но не способный ни к какой целенаправленной деятельности. Баба Маня (его дочь)сомневалась даже, что он закончил университетский курс. Служил он земским начальником, была такая синекура для дворянских бездельников. Тут и Обломов и очень много (за исключением интриги с Ларисой) Паратова Островского. Он жил через площадь от театра и ездил туда в экипаже и, вероятно, не понял бы, что можно иначе.

Он не был игроком, много проигрывающим, он не проматывал состояния на женщин (достаточно сильной страстью в его жизни была его жена), но образ жизни его несколько превышал доходы.

Повара на Волжских пароходах готовили лучше, чем его собственный: он предпочитал кататься на пароходах, там было и обществою Кормил и очень хлебосольно он всех. С женитьбой и сближением с семьёй предводителя дворянства Филиппсона (его вдова-старушка с дочерью позже тоже перебрались в Москву, и я видела эту обаятельную старушку, милую и простую) постоянными стали и устройства самодеятельных спектаклей, что опять-таки вызвало приток гостей, обеды и т.д. и, конечно, расходы.

Так проели Буртасы. Их помнила из детей Карташевых их старшая дочь - Вера Алексеевна и очень горевала о продаже.Осталось заложенное, перезаложенное Кобзево, которое баба Маня (вторая дочь) считала раем на земле.

Неожиданно Карташев Алексей Васильевич умер сравнительно молодым (если не оишбаюсь, чуть ли не в 40 или 40 с чем-то лет от роду) от удара, т.е. инсульта. От Алексея Васильевича у меня остались книги: Гулливер, Крузо и переплетённый географический журнал.

После его смерти жена с четырмя детьми осталась на грани разорения, но она сумела восстановить экономическое равновесие, разведя стадо в 30 коров, сдавая крестьянам землю исполу под покос и перейдя к производству масла на продажу. Она же дала детям образование и вообще сумела вполне просуществовать.

Теперь о жене и её родне, ибо они тоже наши предки.

Её родители - Дмитрий Константинович и Аграфена Павловна Гуревичи жили в Казани собственным домом. Завершал Дмитрий Константинович свою карьеру полицмейстером губернского города. Наверное, он происходил из семьи выкреста или имел выкреста в родне. Вряд ли он сам (по служебному положению) был им непосредственно.

Есть предположение о сербском происхождении и переселении через Польшу Гуревичей. Допускаю переселение, но во внешности Гуревичей было чересчур много еврейского, чтобы отрицать очевидное.

Гуревичи имели трёх дочерей:

- Надежду Дмитриевну - мою прабабку;

- Александру Дмитриевну - прабабку Н. и О.Доброклонских;

- Антонину Дмитриевну.

У Александры Дмитриевны был сын Дмитрий Ершов, профессор-историк, расстрелян в революцию, он отец Нины Дмитриевны Ершовой - физика и переводчика, матери девочек Доброклонских.

Несмотря на тяжелую жизнь и трагедию, постигшую её в связи с гибелью сына, Александра Дмитриевна сохраняла до последних дней интерес к жизни, терпимость, стремление к деятельности. Уже совсем старой она изучала итальянский язык, всем интересовалась, много читала.

О младшей дочери - Антонине Дмитриевне, много не говорили: у нее была внебрачная дочь, этого стеснялись. Она была профессиональной певицей и пела в Казанской опере, в том числе и с Шаляпиным. Её дочь Вера Петровна Петрова, ставшая по мужу Шведовой, тоже была оперной певицей и пела уже в Петербурге.

Её приезд в Москву помнила моя мама. После ВОВ, совсем старенькая, всё потерявшая в войну в очередной раз, она опять начала жизнь заново: в Борисоглебске они с мужем обосновались, и очень неплохо сумели стать материально на ноги, зарабатывая перепиской нот (которые тогда естественно не издавали). У меня есть ноты, принадлежавшие Антонине Дмитриевне, с надписью "Гуревич".

Надежда Дмитриевна вышла замуж в ноябре 1881 года в 16 лет. Последний вечер перед свадьбой "всласть" играла в куклы. Алексею Васильевичу при его сватовстве она поставила условие, что он будет разрещать ей играть на сцене. Её знали все, и она пользовалась позже известностью именно как артистка-любительница. К ней считали ездить за честь, её знакомство было лестно.

Её, а по совместительству и мужа, приглашади даже в Александринку, но по общественному положению это было не приемлемо. Ещё она была прекрасная пианистка, сама любила объезжать лошадей, была религиозна, скуповата. А, самое главное, это было какое-то просветлённое состояние души. Например, после расстрела сына (я уже не говорю о материальных потерях и перемене всей жизни), проживая с младшей дочерью в Баку, Надежда Дмитриевна обучала (разумеется бесплатно)окружающих азербайджанских ребятишек грамоте, кого музыке и арифметике и т.д. Она писала в Москву, прося выслать ей ноты популярного тогда Ворошиловского марша Ипполитова-Иванова, чтобы она могла его изучить.

Расскажу о её судьбе после революции.

В 1917 году вокруг запылали имения. По словам её мамы - это было страшное время. Надежду Дмитриевну не сожгли, но всё отобрали и выселили. Она была одна с парализованной горничной, за которой ухаживала. К счастью, последний пункт был изменен, как бывшую артистку, назначить Надежду Дмитриевну зав.дома народного творчества, в который превратили её собственный.

Никто ей не мешал и она сравнительно спокойно жила в своём доме. Летом туда даже приехала баба Маня с детьми. Но, затем, общая ситуация нагнеталась, горничная умерла и Надежда Дмитриевна переехала в Казань к двум старшим дочерям. А в конце жизни, как я говорила, жила в Баку с младшей дочерью - тётей Лёлей, Ольгой Алексеевной Рогозиной. Умерла Надежда Дмитриевна в начале войны - от простуды.

ДЕТИ КАРТАШЕВЫХ - старшая дочь Вера Алексеевна Баранова, телеграфистка, всю жизнь верно служила семейству сестры (бабы Мани) и девочкам, включая меня. Светлая ей память (1883-1947). Похоронена она на Ваганьковском кладбище вместе с моей мамой. У меня от неё сохранилось серебряное ситечко для чая.

Вторым был сын Владимир, о проделках которого существовала масса рассказов. Он был прокуроским чиновником и плюс, связан мистическими настроениями с известным религиозным лицом, так что при той мясорубке, которая была, тому, что его расстреляли удивляться не приходится. Хотя с политикой он связан не был и против Советской власти ничего не замышлял, просто не был "своим парнем". О его расстреле баба Маня написала матери письмо в Кобзево. Боясь перлюстрации она написала по-французски, несмотря на потоки крови, всё ещё было так наивно, что письмо дошло.

Младшая дочь - Ольга Алексеевна была замужем за Иваном Ивановичем Разогиным, в Гражданскую войну потеряла ребёнка, с мужем рассталась. С 30-х годов, а может быть и раньше, жила в Баку и преподавала литературу в школах, в том числе и в морском военном училище. Была орденоносцем. Умерла одинокой и беспомощной, уже после смерти бабы Мани.

Баба Маня была чрезвычайно благородным, хотя и мягким, не очень выдержанным человеком. Например, она обещала Лидии Николаевне деньги в долг на покупку дома, когда ту поджимали сроки и проволочка означала срыв сделки. Как раз в этот момент, когда Л.Н. приехала за деньгами, умер дед - Борис Евгеньевич. Баба Маня сказала: "жизнь не остановилась" и исполнила обещание тут же.

Что же касается молодой бабы Мани, то она очень любила танцевать, в частности, на балах в дворянском собрании и очень любила ездить верхом. Чрезвычайно ценила Кобзево и предпочитала его летним поездкам за границу.

В Кобзеве была дальняя аллея из акаций, где даже в разгар летнего полдня был полумрак. По окончании гимназии (7 гимназических классов) она поступила в восьмой, особый педагогический класс, где они уже учились вместе с Котей (Марией Яковлевной), а потом - на женские курсы, где опять-таки обе мои бабки учились вместе, а прадед преподавал и был директором.

После (до переезда в Москву) с мужем и детьми жила в Казани. Таким образом, и второе из четырёх лиц, которые намечены - Мария Алексеевна, также в нужное время была в нужном месте.

продолжение >>>> page 3