Пашин С. C. Перемышльская шляхта второй половины XIV — начала XVI века. Историко- генеалогическое исследование. Тюмень 2001.

Стремление к достижению шляхетского звания заметно и у других перемышльских слуг. В ноябре 1466 г. негребчанин Ванько не был единственным претендентом на получение прав шляхтича. Всего неделей ранее известный по запискам 1438, 1444 и 1466 гг. некий Мровка из Нижанковичей в присутствии воеводы и старосты утверждал, что его недвижимость в Нижанковичах является дедичным, а не королевским имением. Воевода Станислав с Ходча назначил 3 шестинедельных срока, в течение которых Мровка должен был представить документы или 18 шляхтичей, готовых подтвердить, что спорные земли принадлежали ответчику “от дедов и прадедов”, а их владельцы никогда не служили старостам вместе с другими слугами. Судя по всему, Мровка не спешил с поиском свидетелей: в июле 1467 г., по истечении всех назначенных сроков, его брат Мартин “Sluga” из Нижанковичей ручался, что Мровка все же предстанет перед старостой или подстаростой. Дальнейшая судьба Мровки неизвестна, однако его сын Ян Мровка в 1496-1498 гг. был нобилем и вторым мужем 100-процентной шляхтянки и вдовы 100-процентного шляхтича Анны Вербогрыжской.

Амбициозные планы слуг из Негребки или Нижанковичей основывались на их давней причастности к единственному достойному шляхтичей занятию ( воинскому делу. Участие в посполитом рушении в средневековой Польше рассматривалось не только как долг, но и как привилегия шляхты. Не будем забывать и о втором важнейшем критерии, на котором базировался институт польского шляхетства: ”уже с середины XIV века основным фактом, необходимым для подтверждения принадлежности к шляхетскому сословию, стало не владение землей на рыцарском праве, а происхождение от шляхетских предков”. Почти полное отсутствие документов до середины XV в. создавало для старост немалые трудности при доказательстве плебейских корней перемышльских слуг.