Игорь ТЮЛЕНЕВ

***
Отцовскую шляпу надену,
И шляпа сидит по уму.
На русскую выйду арену:
– Как шляпа подходит ему!

Подходит Байкал мне и Кама,
И профиль скалистый в Крыму.
Шаляпинская фонограмма.
Я тоже так рявкнуть могу!

По мне сталинградские степи
С расплавленной вражьей бронёй.
По мне пролетарские цепи
И те, кто был скован со мной.

И меркнет буржуйское семя,
Когда я в кабак захожу.
По мне это подлое время.
И тяга страны к мятежу.

Стихии железной глаголы
Стопой обопрутся на ять!
Беднейшие братья, монголы,
Нас скальпы научат снимать.

Напомнят, как делают чаши
Из срубленных вражьих голов.
На свете нет Родины краше!
И этих доходчивых слов!

***
Я был один и ты одна,
Как муза и поэт.
Из солнечного полотна
Был соткан твой ответ.
И поцелуи с алых губ
Я пил, как пьют коньяк.
Тот, кто не понял, очень туп,
А это страшный знак.
Твои безумные глаза
Топили свет небес.
Срезало солнце, как фреза,
Все головы окрест.
Я, как поэт, в тебя влюблён,
И, как поэт, любим.
Но это старый патефон
И белых яблонь дым.
Тебе меня не погубить.
Тебя – не превозмочь.
Дремучим сном остался быт
И чистым утром ночь!
Бежит отравленная кровь
В долине наших встреч.
Всё глубже, глубже этот ров
И всё нежнее речь.
Когда-нибудь, в какой-то миг,
Не хватит наших рук,
Чтобы согреть ладошкой лик,
Услышать сердца стук.
Расширится глубокий ров,
Отбросит нас, опричь
Твоих я не расслышу слов,
Услышав Божий бич!
Я был один и ты одна,
Как муза и поэт.
Из солнечного полотна
Был соткан твой ответ.

ПАРКОВЫЕ СТАТУИ
Ржа въелась в арматуру статуй –
Шахтёров, девушек с веслом.
Волной времён размыло статус
Державы, отданной на слом.

Из гипса русские атлеты
Гоняют мяч и в горн трубят.
В их портупеях пистолеты
Врагам неведомым грозят.

Есть лётчики и трактористы,
Спортсменов дружная семья,
И пионеры, и артисты,
Поэты – не слабей, чем я!

Скульптуру формирует вечность,
Она шипит в пустом зрачке,
Как скоробея, в палец метясь,
Что спит на спусковом крючке.

В ДЕРЕВНЕ
Облают тут же кабысдохи,
Сбиваясь с рыси на аллюр.
Пойми, не нас кусают блохи,
И сапогами бьют за кур.
Здесь наша молодость исчезла,
Вслед за ручьём сбежала тень.
Радикулит прострелит чресла
Сонливых русских деревень.
Уже знакомых не осталось
Среди живых и мёртвых душ.
Скрипит безрадостная старость,
Последний лопнул конский гуж.
На бок завалится лошадка
И ржаньем небеса пронзит.
А там ни шатко и ни валко,
Пегас без музы семенит.

КУРОРТНОЕ
Головами с пирса свесясь,
Мы сидим – весь мир у ног.
Мне тебя любить лишь месяц,
На курорте точен срок.

Брось-ка этот взгляд игривый.
Я чуть что и... наутёк!
У любви язык болтливый,
Так другой поэт изрёк.

И не жди мольбы и писем
После дождичка в четверг.
Даже свет сгорает в высях,
Я же токмо человек.

В ТАМБУРЕ
Выходишь в тамбур покурить,
Глотая дым страны.
В окошке скачет волчья сыть
По серебру луны.

Смеётся девушка в углу,
Сдувая пух перин.
Она похожа на юлу,
Игрушку для мужчин.

А я один смотрю в окно,
Её смешком задет.
Вагон, словно в цепи звено,
Нас вытащит на свет.

А там в шелках Святая Русь
С ладошки кормит птиц.
Сорву стоп-кран и сам сорвусь,
Как пух с твоих ресниц.

И стану в решете носить
Промчавшиеся дни.
Скачи лошадка, волчья сыть,
В серебряные сны.

ПЕРМЬ       

      ©"Литературная газета", 2003;