Уже летом 1942 года выяснилось, что эта интеллигентная администрация наладила схему по отмыванию СКВ – рейхсмарок на рубли. Из Центра в Смоленск немцы за оплату труда чиновников низшего уровня присылали марки (к примеру, ставка главврача была 68 марок в месяц, а судьи городского суда – 60 марок). Но бюджетники получали зарплату в рублях – пусть и по действующему тогда курсу 1 марка за 10 рублей. Сэкономленные рейхсмарки родственники высших администраторов пускали в оборот – закупали в Германии дефицитные товары (лекарства, модную одежду, и т.п.) и перепродавали их в Смоленске. Такая операция позволяла за 1 марку иметь до 30 рублей. Впрочем, все высшие бюрократы всё равно остались на местах, несмотря на осведомленность об их действиях немецкой администрации. Доктор Цигаст в своём отчёте в немецкую администрацию написал «Все остальные всё равно будут хуже».

Однако, стоит отметить, что смоленская интеллигенция немало сделала хорошего для простого народа. В кратчайшие сроки были открыты больницы, школы, церкви, начали выдавать патенты на индивидуальную предпринимательскую деятельность, открыты бесплатные столовые для малоимущих. Об этих столовых смоленская газета «Новый путь» писала: «За июнь-август (1942 года) первой столовой отпущено 105 тысяч обедов. Обеды давались из 2-х блюд. На первое были супы: ячневый, картофельный, борщ. Бульон для супов варится на костях. На второе – картофельное пюре, тушёная капуста, ржаные пироги, были мясные котлеты и гуляш. Столовая имеет супоросную матку и 4-х поросят. Столовой нужны клеёнки для столов». Всего в городе было 8 таких столовых, до трети обедов выдавались бесплатно – инвалидам, пенсионерам, жертвам сталинских репрессий.

Отдел социального обеспечения в областном центре возник лишь в начале 1942 года. В его ведении находились Дом инвалидов и детский дом. С самого начала оккупации возник вопрос обеспечения продовольствием стариков и инвалидов. Задачу решать вопросы социальной защиты временно возложили на отдел просвещения, так как последний, во второй половине 1941 года еще не в полной мере выполнял свои функции.

Первое время дома инвалидов и престарелых существовали практически на пожертвования горожан, которые чтобы спасти беспомощных жильцов этих заведений отрывали от своего скудного пайка и жертвовали с целью спасения жизней беспомощных людей. Подсобное хозяйство указанных учреждений оккупанты разорили, реквизировав запасы продовольствия и ферму животных для нужд фронта.

Осенью 1941 года в городе открылись аптека и больница; приняло первых посетителей хирургическое отделение. Контроль за деятельностью больниц осуществлял гарнизонный врач. Некоторые немецкие врачи помогали русским больницам медикаментами.

К исполнительным функциям управы относились работа полиции, финансовое и налоговое дело, помощь семьям рабочих, уехавших в Германию, ЗАГС и др.

Отсюда видно, что городская управа являлась исполнительным и распорядительным органом местного самоуправления, действовавшим под жестким контролем оккупационных властей.

В целом же работа администрации города и области не в достаточной степени устраивала немецкие власти. Смоленское чиновничество оказалось малокомпетентным, традиционно коррумпированным, что не соответствовало духу немецкого порядка. Кроме того нацистские спецслужбы беспокоила деятельность советских агентов.

В сотрудниках русской администрации немцы старались воспитать такие качества как:

1. Беспрекословное повиновение оккупационным властям;

2. Сохранение служебной тайны;

3. Занятие служебной деятельностью в течение всего рабочего дня;

4. Категорическое неприятие разного рода подношений связанных со служебной деятельностью.

В целях борьбы с коррупцией весной 1942 года начали создаваться инспекции по гражданскому управлению. Предполагалось, что «...они должны содействовать выполнению важных и ответственных задач для возвращения русского народа к нормальной человеческой жизни и для создания организационно – административных предпосылок и условий закрепляющих это возвращение...».

Вся служебная переписка «новой русской администрации» в обязательном порядке велась на двух языках – немецком и русском. При этом немецкий текст располагался на левой стороне листа, а русский – на правой.

Низовой структурой коллаборационистской администрации в городах являлись коменданты улиц или домов. В их функции входила обязанность следить за освобождающейся жилплощадью и предоставлять об этом данные жилищному отделу городской управы. По ордерам данного отдела происходило вселение жильцов на освобождающуюся жилплощадь. Комендант улицы собирал квартплату, надзирал за санитарным состоянием территорий дворов и улиц. Одной из обязанностей коменданта являлось информирование немецких властей о посторонних и подозрительных лицах попадавших в их поле зрения.

"Русский Освободительный Комитет".

Автор работы «Против Сталина и Гитлера» В. Штрик-Штрифельдт вспоминал: «В Смоленске установились оживленные связи между некоторыми офицерами главного штаба фронта и многими видными городскими семьями. Несмотря на крайнюю нужду, русские люди и в Смоленске были гостеприимны и сердечны. Разговоры, независимо от того, касались ли они вопросов образования или искусства, философии или политики, велись на высоком уровне. Очень скоро мы затронули самую актуальную тему:

- Вы, немцы, освободили нас от сталинского режима, который, если хотите, и к коммунизму уже не имел никакого отношения. За освобождение мы вам благодарны; да наши коммунисты и социалисты будут вам благодарны... Но что дальше?...

Вскоре наши беседы затронули серьезный политический характер. Смоленский кружок был готов взять на себя инициативу по организации активного сотрудничества населения оккупированных областей в борьбе против Сталина. Мы ограничивались советами русских, исходя из нашего практического опыта, так как слишком глубока была пропасть между их представлениями и нашей действительностью; только при взаимопонимании можно было поставить себе реально достижимые цели.

Осуществление взаимопонимания и сотрудничества и были, собственно, как я уже говорил, задачей «посредника» между обоими мирами.

Так был совместно составлен адрес городской управы Смоленска «вождю германского государства». Кружок, принявший наименование «Русского Освободительного Комитета», изъявил готовность призвать русское население на борьбу против Сталина и выставить Русскую освободительную армию в 1 миллион солдат...». Далее автор повествует о трудном пути воззвания к столу фюрера, закончившегося, как известно, безрезультатно. Итак, приходится констатировать: власовское движение, пусть пока и без генерала Власова, зародилось в Смоленске. Коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны, как идеология, возник здесь. Отсюда мы видим, что часть Смоленской интеллигенции по приходу в город гитлеровцев пришла в состояние эйфории.

На фоне итогов войны и прошедших лет, когда сменилось поколение людей, сейчас трудно представить что побудило значительную часть элиты города поддержать завоевателей. Или может быть прав был Владимир Ленин, когда говорил об интеллигенции не как о мозге нации, а как то еще, слово вот забыл. Вообще, интересными свойствами обладает чиновничество: переползет ведь из кислородной среды, в среду из соляной кислоты, если после этого сможет вползти во власть.

Все же, по всей вероятности, многим людям надоело такое состояние. Советское общество действительно было расколото. Живя в постоянном страхе и ожидании быть репрессированным в походе немецких войск на Восток часть населения могла ожидать избавление от безумств чинимых тогдашними правителями.

Наблюдая за масштабами коллаборационизма и процессом привлечения советских граждан в вооруженные силы Германии, в своем дневнике 14 ноября 1943 г. Антон Деникин отметил, что: «...Столь рискованный опыт оказался возможным в результате отрыва русского народа от власти, извратившей своей окаянной политикой самые ясные основы национального самосознания».

С целью дезорганизации сил сопротивления, гитлеровская пропаганда первое время тщательно скрывала свои истинные намерения. Открыто не говорилось: «мы пришли сделать вас рабами». Понимание истины пришло позднее. И вот людям связавшим себя с новым режимом, отступать обратно уже бывало поздно. Однако, те жители Смоленска кто смог просчитать развитие ситуации, безусловно, не вступили в сотрудничество с завоевателями.

Впоследствии, в январе 1943 года, появилось и воззвание Смоленского комитета, который фактически так и не состоялся. Использовалась лишь «торговая марка». Те интеллигенты из Смоленска, кто брякнул в 1941 году, о возможности сформировать миллионную армию против сил коммунистического режима, вероятно уже и забыли о своем кружке, но идея сработала и листовка отпечатанная тиражом в несколько миллионов экземпляров пошла гулять по фронтам и тылам.

25 февраля 1943 года, в сопровождении подчиненного генералу фон Шенкендорфу офицера разведки, подполковника Владимира Шубута и бывшего начальника лагеря для военнопленных в Виннице капитана Петерсона, Власов приехал через Летцен в Смоленск. Его встретил фон Шенкендорф, с которым он обсудил политические аспекты Русского Освободительного Движения. Вечером он выступил в помещении театра перед многочисленным русским собранием. Здесь он рассказал о своей карьере в Красной Армии и объяснил, почему он стал противником Сталина. Говорил о целях Русского Освободительного Движения, где подчеркнул, что свергнуть Сталина должны сами русские. Он утверждал, что хотя немцы являются союзниками, национал-социализм навязан России не будет, выражал надежду изменения политики германского руководства в отношении к России.

В течение следующих трех недель Власов посещал города и деревни Смоленской области. Затем такие же встречи имел на территории Белоруссии, Псковской области. Результатом поездок стало запрещение со стороны немецких властей какой либо публичной деятельности генерала.

В конце 1942 года в г.Смоленске по инициативе отдела пропаганды восточных войск и штаба 4-й армии вермахта созданы курсы пропагандистов РОА. Цель курсов – подготовка пропагандистов для работы в добровольческой прессе, например, в редакции смоленской газеты «За свободу».

Должность начальника курсов исполнял немецкий лейтенант Ритвегер, а старшего преподавателя – зондерфюрер Бэте. Лектором курсов являлся бывший офицер русской Добровольческой армии поручик Бурцев.

Курс обучения длился около двух месяцев. Личный состав, около 40 - 60 человек, состоял в основном из военнослужащих «восточных» батальонов и казачьих антипартизанских отрядов.

В качестве приветствия слушатели курсов приняли кличь «За Русь!». Действовали курсы, по всей видимости, до середины 1943 года.

Уездные и волостные управления.

Административное управление волостью осуществлялось волостным старшиной который назначался начальником уезда и утверждался полевой комендатурой. Такая структура управления по замыслу немцев способствовала более успешному сбору сельхозпродукции в пользу Германии. С весны 1942 года власти приступили к созданию «агрономических участков», каждый из которых состоял из двух-трех экономически однородных волостей. Агрономический участок возглавлял специалист по сельскому хозяйству им, как правило, являлся профессиональный агроном. Все деревенские старосты обязаны были неукоснительно выполнять указания данного руководителя.

Низовым представителем власти являлся староста. Как правило, в его ведении находилась территория бывшего колхоза. С августа 1941 года кроме административных функций (сбор налогов, обеспечение порядка, доклады немецкой администрации о проявлениях антигерманских настроениях сельчан) староста обязывался распространять идеи «Великой Германии и национал-социализма», а также доводить до сведения населения все распоряжения немецкой администрации.

Уездные и волостные управы периодически собирали совещания волостных старшин, на которых присутствовали представители немецких властей. В свою очередь волостные старшины указания полученные на совещаниях доводили до сведения сельских старост.

Староста являлся важнейшим звеном связывавшем оккупационные власти с населением. В силу особого значения которое он играл в системе оккупационного порядка, политическая благонадежность данного должностного лица являлась предметом постоянного контроля со стороны немецких спецслужб.

Должностными обязанностями старост в 1941 – 1942 годов являлись:

1. Организация облав и розыски скрывающихся военнослужащих РККА, парашютистов, партизан, членов ВКП (б), советских активистов и выявление лиц дающих им убежище.

2. Изъятие у населения оружия, боеприпасов, подрывных средств, советского военного обмундирования, радио и фотоаппаратов, почтовых голубей.

3. Розыски продовольственных и военных складов, реквизиция сельскохозяйственной продукции у населения.

4. Организация сельхозработ.

5. Организация вспомогательной полиции из местных жителей, поддержание внешнего порядка; наблюдение за прекращением уличного движения после установленного часа;

6. Обеспечение светомаскировки, уборка улиц, погребение трупов и ликвидация других следов военных действий.

7. Учет местного населения и выявления всех пришлых и подозрительных элементов.

8. Привлечение населения на военно-строительные и дорожные работы.

9. Содействие в проведении различных репрессий, в частности против евреев и коммунистов.

Все просьбы и ходатайства жителей на имя немецких властей подавались через старосту. Ему предоставлялось право наказывать жителей, однако, только за маловажные проступки. Староста мог налагать штрафы на сумму до 1000 рублей, сажать провинившихся под арест и отправлять на принудительные работы сроком до 14 дней. В случае нарушений направленных против немцев, то наказание определяли оккупационные власти.

В районах где действовали партизанские отряды старосту вооружали пистолетом, винтовкой или охотничьим ружьем. Также он снабжался удостоверением личности со сроком действия один-три месяца, после чего его продлевали или заменяли на новое.

Старосту обычно назначали из местных жителей. За свою работу он получал жалование. Деньги на зарплату собирались с жителей населенных мест.

За неподчинение указаниям старост причинение ему телесных повреждений виновных жестоко наказывали, вплоть до расстрела или повешения.

Поскольку целью завоевательного похода на Восток было обеспечение доступа к жизненно важным ресурсам, то выкачка продовольствия из деревни являлось главнейшей задачей оккупантов в нашей местности. Заготовка продовольствия проводилась в форме «закупок» для обеспечения жителей города. Вместо денег выдавались специальные боны на определенные суммы. Боны предполагалось отоваривать в магазинах и получать на них товары народного потребления. Фактически продовольствие отправлялось в Германию, а товары для населения в магазины не завозили, или же цены на них были выше рыночных. Такое положение дел сохранялось до 1943 года, периода коренного перелома хода войны, когда оккупационная политика в отношении населения начала значительно смягчаться.

Полиция.

Начальником Смоленской окружной полиции германские власти назначили белоруса-националиста Дмитрия Космовича. Имевшаяся к тому времени в городе русская администрация во главе с бургомистром Б.Г. Меньшагиным не желала видеть у себя полицейские части, созданные белорусскими эмигрантами. Однако немецкая администрация, все же дозволила белорусам вести работу на территориях Смоленской области, в том числе в Лиозненском районе Витебской области и Мстиславле (Могилевский округ), присоединенных немцами к Смоленщине.

По мере того как в оккупированных районах активизировались партизанские отряды немецкие власти стали перекладывать борьбу с силами сопротивления на полицию из местных жителей.

Желая держать силы полиции, а также население под контролем, в мае 1942 года командование группы армий «Центр» издало приказ согласно которому местное население выступившее на борьбу с большевиками, а также отряды полиции должны рассматриваться как войско. В целях поддержания дисциплины эти формирования подлежали юрисдикции военных судов. При совершении каких либо преступлений члены формирований судились по германским военным законам.

В некоторых местностях практически отсутствовали органы гражданского самоуправления и всем распоряжались немецкие коменданты. Часть территории находилась под контролем партизан. В Касплянском районе из 20 волостей лишь полторы контролировала немецкая администрация. При этом партизаны имели своих людей в местных органах власти.

Дмитрий Космович организовал моторизованный эскадрон ОD (Ordnungsdienst), который сразу занялся очищением района от партизан, однако сил для этого не хватало. Белорусы попросили немцев освободить население района от всех налогов на год, запретить все реквизиции в пользу немецкой армии, выдать местному населению оружие для самозащиты, обеспечить мобильные части ОD продовольствием. Начальник немецкой комендатуры, немецкий генерал Пооль выдал Неронскому «охранную грамоту» для всего района с указанием, от каких податей освобождается население.

Вскоре ситуация стала меняться в лучшую для немцев сторону. О грамоте Пооля белорусы известили население. В ОD начали приходить делегации из деревень с просьбой выдать оружие, прибывали добровольцы. Новые конные и пешие подразделения ОD (по 100-150 человек) за полтора месяца значительно потеснили партизан. Руководитель советских партизанских отрядов района полковник Гришин сообщил в Москву, что «народ озверел» и отвел отряды в другие места. Новые отряды, направленные для подрыва железнодорожного полотна, натыкались на вырубленные вдоль магистралей просеки, обнесенные колючей проволокой и простреливаемые формированиями OD вдоль полотна. Мины, заложенные партизанами, извлекались патрулями.

Численность службы порядка Смоленского района увеличилась до 3 тысяч человек. Офицерский состав набирался из лагерей военнопленных и назначался в батальоны полиции. Эти подразделения стояли в районных центрах и подчинялись немецкой жандармерии. В сельской местности ОD атаковали партизанские отряды, обороняли от них дороги и деревни, используя систему оборонных бункеров.

Рост численности полиции был приостановлен приказом из Берлина и запретом на формирование новых частей. Гитлеровцам не нужны были самостоятельные помощники.

На посту инспектора полиции Космович провел реорганизацию всех полицейских частей на территории тыла группы армий «Центр», перегруппировав их в батальоны. Делалось это им в надежде на скорое создание «Освободительной армии».

Личный состав почти всех полицейских формирований набирался из числа военнопленных, людей, имевших принципиальные разногласия с Советской властью, и уголовного элемента. Набор в полицию производился самыми разными способами.

Зачастую молодые люди ставились перед выбором. быть угнанным в Германию на работу или поступить в местную полицию. Порой на месте партизанских диверсий захватывались местные жители и, вооруженные винтовкой, принудительно ставились на охрану объектов партизанских покушений. Этот способ привлечения к охране объектов заложниками распространился и пришел на смену простому повешению первых попавшихся под руку.

На территории Смоленской области (Пречистенский район) в 1942 году из 300 полицейских, дезертиров, старост и старшин была организована антипартизанская «Зеленая Армия».

В том же 1942 году в районах Стародуб, Почеп, Мглин действовал «Батальон общественной безопасности». В Касплянском районе действовал отряд полиции в 300 человек под командованием Болтунова, бывшего кандидата в члены ВКП(б). Часть гарнизона располагалась в деревне Волоковая.

Во многих населенных пунктах полиция создавала так называемые «группы самообороны» из местных жителей.

Летом 1942 года на дороге Каспля — Смоленск была подорвана машина немецкого военного коменданта. К месту происшествия немедленно выехал Дмитрий Космович. О том, что происходило дальше рассказывали впоследствии на судебном процессе его бывшие подчиненные. Дали свидетельские показания и местные жители.

Начальник Касплянской полиции Сергей Сетькин показал: «В село Каспля на легковой машине приехал начальник окружной полиции Космович и предложил мне собрать всех коммунистов и евреев. Арестованных мы привели в дома бывшей больницы, где сначала зарегистрировали, а затем взяли под охрану. Днем я ходил арестовывать две еврейские семьи. В двух домах забрали двух женщин и троих детей. Всего я сам и мои подчиненные арестовали по заранее подготовленному списку более 150 человек».

Свидетельница Евгения Гнатенкова: «Примерно часа в четыре арестованных провели к Кукиной горе. По обстановке было видно, что ведут их на уничтожение и многие из них не хотели идти на смерть. Их толкали прикладами винтовок, били палками».

Чуранов: «Когда мы привели всех людей на Кукину гору, я увидел там большую яму. Нас поставили в охранение. Отдельной группой и несколько в стороне стояли Космович, Сетькин и несколько немецких офицеров. Космович дал распоряжение начинать».

Василий Дворников: «Началась паника. Раздались вопли женщин и детей. Люди кричали, рвали на себе волосы».

Дербанов: «В процессе расстрела Космович находился на месте расстрела, наблюдал за его ходом, руководил им и при расстреле нескольких групп применил оружие лично».

Часть стариков и почти всех детей, некоторые из них были грудные младенцы, бросали в яму живьем и закапывали. Когда яма сравнялась, Космович утрамбовывал могилу своими сапогами.

Это было 1 июля 1942 года. После расстрела Космовичу доложили, как руководителю операции, что какая-то из обреченных насмерть матерей перед арестом спрятала в охапке соломы своего грудного ребенка. Он обнаружил себя плачем. Космович вошел в помещение, где находился этот малыш, взял его за ножку и выстрелил в голову, а тело брезгливо отбросил в сторону. Это была 158-я смерть в тот день в пос. Каспля..

Гитлеровские власти оценили заслуги палача. 14 марта 1943 года издававшаяся оккупационными властями «Белорусская газета» поместила портрет Космовича и большую статью, посвященную ему. Снят Космович в мундире, на котором прикреплены немецкие ордена. В тексте сказано: «Благодаря большой практике и инициативе, Космович сразу же стал организовывать на Смоленщине корпус самообороны (так называли полицейские отряды). Он сам стал во главе этого корпуса».

Боевые начинания смоленской самообороны не были забыты немецким командованием. Первыми награждены Дмитрий Космович и его заместитель, которых генерал особо благодарил за «отвагу». Эти двое, как указано дальше в статье, получили ордена «С мечами» за активную борьбу на фронте против большевизма».

Карательные действия Космовича, описанные здесь — это лишь эпизод из его более чем двухлетней деятельности на посту начальника смоленской окружной полиции.

Преступник избежал кары, так как бежал из СССР. Впоследствии поселился в Федеративной республике Германии. Там благополучно дожил до глубокой старости, умер в 1991 году.

В издании “Материалы по истории русского освободительного движения». Архив РОА. Выпуск 2. Москва 1998. есть упоминание о «Народной милиции» сформированной Д. Космовичем. «Среди вооруженных антисоветских формирований организованных эмигрантами на оккупированной советской территории, следует упомянуть «Народную милицию» Д. Космовича.

Дмитрий Космович, белорус по национальности, после революции эмигрировал в Югославию. На начало войны жил в Белграде. Там он примкнул к политической эмигрантской организации выступавшей за независимою Беларусию.

С началом войны Космович вернулся на родину. В районе Брянска и Смоленска организовал «силы самообороны». Ему удалось очистить от партизан большие территории.

Говоря о будущем устройстве государства неизменно придерживался сепаратистских позиций. Главным условием поддержки власовского движения ставил требование признания независимости Белорусии.

Немецкий комендант Смоленска генерал Поль поручил Космовичу организацию самообороны из местного населения против партизан. Ему разрешили отобрать 60 человек военнопленных из офицерского состава до полковника включительно.

За время действия созданной «народной милиции» - службы порядка (OD – Ordnungsdienst), в ней не было случаев дезертирства. Формирование размещалось в лесных бункерах около г. Демидова. Самому Космовичу было присвоено звание майора.

В городе Смоленске Космовичу удалось организовать моторизованную часть, которую в случае надобности можно было легко перебросить в любое место.

Общее число «народной милиции» в Смоленской области доходило до 3-х тысяч человек, а во всей тыловой области группы армий «Центр» - до 100 тысяч человек.

Космович группировку разбил на батальоны, с тем чтобы ее можно было легче влить впоследствии в соединения РОА. Однако, вскоре организация самообороны была распущена, так как верховное немецкое командование не хотело признавать никаких национальных и независимых формирований...».

После цитирования вышеуказанной работы читателю должно стать понятным, что в смутное время царя Бориса оказалось возможным героизировать палачей находясь прямо в Москве. Если раньше подобная литература поступала из Франкфурта-на-Майне, то в 1998 году фашизм сам пришел в столицу России.

Судебная система.

В начальный период оккупации администрация в своих обращениях к населению сообщала, что поскольку еще не созданы судебные органы все спорные вопросы решают бургомистры и старосты основываясь на обычаях и собственном представлении о справедливости. При совершении тяжких преступлений дела разбирались немецкими властями.

Поскольку победа на фронтах затягивалась, а сопротивление как на фронте так и в тылу ввиду близорукой политики в отношении населения усиливалось, то нацистам становилось понятно, что к делам управления захваченной территорией следует привлекать широкие слои населения. В середине 1942 года министр пропаганды Йозеф Геббельс в своем дневнике сделал запись о том, что «в отдельных областях России целесообразно образовать марионеточные правительства, которые стали бы проводить в жизнь наиболее неприятные и непопулярные мероприятия. Тем самым был бы создан фасад, за которым стало бы легче маскировать свою политику».

Командование ряда частей вермахта осознав вероятно раньше политиков пагубность репрессивной составляющей в прифронтовых зонах начало проводить свою собственную линию в отношении мирного населения.

В результате проб и ошибок немецкие власти пришли к выводу о необходимости введения законности в регулировании общественных отношений на оккупированной территории. Теперь поддерживать правопорядок предполагалось при помощи марионеточных судов и полиции. Судьи, прокуроры, адвокаты, нотариусы назначались лишь после утверждения их кандидатур немецким руководством. Все вновь назначенные давали подписку о том, что рассмотрение дел будет проводиться в русле общей политики германского руководства. При этом рассмотрение дел в отношении немецких граждан изымалось из подсудности местных судов.

До потери уверенности в молниеносности войны, оккупационные власти с местным населением считались мало. Расправы с неугодными новым властям представителями местного населения проходили без соблюдения каких либо юридических процедур. Так, в августе 1941 года рейхсминистр Восточных областей Альфред Розенберг издал указ о вынесении смертных приговоров лицам не подчиняющимся оккупационным властям. В нем, в частности, говорилось: «Местное население обязано вести себя в соответствии с немецкими законами и приказами, изданными для них немецкими властями. Поскольку местные жители не являются немецкими подданными или лицами немецкой национальности, они подлежат... особому положению о наказаниях», наказанием помимо прочих, могла быть смертная казнь либо каторга. Этим же указом устанавливалось, что дела советских граждан рассматривают специальные суды. Если специальный суд не смог прибыть для рассмотрения дела, то правонарушение подлежало рассмотрению военно-полевым судом. Данный суд выносил практически два вида наказания: смертная казнь либо помещение в концентрационный лагерь.

С первых же дней захвата территории нацисты повели жесткую политику в отношении мирного населения. Военнообязанные не ставшие на воинский учет, объявлялись партизанами и подлежали расстрелу. Все оружие, которое находилось у населения необходимо было сдать в комендатуры. Имущество принадлежавшее Красной Армии объявлялось трофеем и также переходило в собственность германского правительства.

Жестоко карались кражи, присвоение чужого имущества. В случае не обнаружения виновных, перед оккупантами отвечали жители близлежащих населенных пунктов.

За хищение имущества, продовольствия принадлежавшим германской армии, обвиняемые подлежали наказанию в виде смертной казни либо каторжным работам.

В городах, суды находились в ведении общего отдела городской управы. Бургомистр являлся руководителем всей русской администрации на подведомственной ему территории.

Так, Смоленский городской суд, начавший свою деятельность 29 октября 1941 года, за два месяца до окончания года рассмотрел 39 дел. По категориям дела подразделялись на: об установлении отцовства рассмотрено 31% дел, о возврате похищенных вещей – 25.2%, о выселении из квартир – 12.4%, о праве на спорное жилье – 7.6%, о взыскании квартирной платы – 7.6%, о взыскании заработной платы – 5.05%.

В целях оказания юридической помощи населению власти создали адвокатуру. При приеме в члены коллегии предпочтение отдавалось лицам получившим юридическое образование до революции.

Материалы о работе судов постоянно освещались к местной прессе. В газете «Смоленский вестник» велась рубрика «из зала суда». Практически ежедневно давался судебный материал. Так, в №4 за 1941 год рассказывалось о супругах Вафоломеевых, похитивших чужие вещи. За данное правонарушение Варфоломеевы приговорены к принудительным работам. В порядке гражданского судопроизводства суд обязал их имущество вернуть, при невозможности сделать это, выплатить потерпевшим компенсацию, а также возместить судебные издержки.

Более жесткие наказания назначались за невыполнение распоряжений немецких властей. В Смоленской газете «Новый путь» за 7 декабря 1941 года в разделе «Происшествия» рассказано о том, как двух граждан суд приговорил к 14 дням принудительных работ за самовольное оставление работы на которую они были определены биржей труда. В этом же разделе сообщалось о наложении штрафа в размере 100 рублей на продавца мяса лошади, павшей в результате болезни.

В пропагандистских материалах в прессе всячески превозносилась деятельность новых судов и противопоставлялась работе советских органов правопорядка. Конечно такие мягкие приговоры были невозможны в советских судах, где срок лишения свободы за кражу госимущества в пять лет считался неоправданно мягким. Новая власть старалась завоевать симпатии людей и вызвать уважение к немецким порядкам. Конечно либеральная политика не касалась лиц принадлежавших к силам сопротивления.

В прифронтовой полосе уголовные дела рассматривались германской военной администрацией.

Касаясь законодательной базы, то в рассматриваемый период единых законов Смоленский округ не имел. Пользовались старыми советскими или же судьи руководствовались обычным правом, которое еще сохранялось в правосознании граждан. Постепенно начали вводиться кодексы разрабатываемые тут же на местах. Так заместитель Смоленского окружного управления Н. Никитин выступая на торжественном собрании посвященном «двухлетию освобождения Смоленского округа от большевиков» 15 июля 1943 года (за два месяца до изгнания гитлеровцев из Смоленска) заявил: «...у нас уже утверждено Положение о семейном праве. Утверждается Уголовный кодекс...».

Среди коллаборационистов широко распространилось движение о введение в действие российских законов принятых до 1917 года.

Со стороны властей велась обработка общественного мнения с целью дискредитации советских законов как реакционных и антинародных. Утверждалось и не без основания, что большевистская юриспруденция не защищала интересов народа. Наоборот, направлялась против него. Суд являлся исключительно репрессивным органом, роль адвокатуры сводилась не к защите интересов подсудимых, а в лучшем случае имела чисто декоративное значение, что кстати говоря, являлось истинной правдой. Только и марионеточные суды были орудием пропаганды «нового порядка».

По мере ухудшения дел на фронтах делались попытки расширить социальную базу поддержки германской политики. Таким путем нацистское руководство старалось добиться стабильности в своем тылу, переложив часть репрессивных функций непосредственно на русское руководство.

В Смоленском округе немецкие власти распорядились организовать в городах и районах институт мировых судов и мировых посредников. Предполагалось, что мировые суды будут разбирать все имущественные споры граждан, в том числе вытекающие из брачно-семейных отношений, кроме споров о разводах. Разводы супругов в период военных действий немецкими властями запрещались.

Заявления в мировые суды подавались в управление начальника уезда лично или через волостную почту. Гражданское судопроизводство было устным, гласным и основанным на принципе состязательности.

Претендент на должность мирового судьи должен был заручиться рекомендациями от русских коллаборационистских, но лучше немецких властей. Заполнялась специальная анкета, где имелись графы:

1. Фамилия, имя, отчество;

2. Год и место рождения;

3. Образование претендента;

4. Род занятий до начала войны;

5. Должности занимаемые после начала войны.

Кандидат должен был подтвердить лояльность властям, иметь достаточное образование, и возраст не старше 30 лет. Особое предпочтение отдавалось учителям, как лицам хорошо знающим особенности местной жизни.

Немецкие власти не достигли поставленных целей. В менталитете русского населения, если вопрос касался деревни, глубоко укоренилось недоверие как к советскому правосудию, да кстати, и правосудию дореволюционному, так оно не доверяло и судам учрежденным новой властью.

Оккупационная политика в сфере экономики.

С июля 1941 года в Германии стали образовываться так называемые «восточные компании». Обычно они являлись филиалами крупных акционерных обществ и фирм, при помощи которых крупный германский капитал стремился к непосредственному осуществлению собственных экономических целей.

Уже в первые недели оккупации принимались меры по вводу в действие коммунальных объектов в крупных населенных пунктах, где располагались гарнизоны немецких войск. В начале 1942 года в городе Смоленске пущена в эксплуатацию электростанция «Смолэнерго».

Поскольку объекты экономики на захваченных территориях оказались большей частью разрушенными, то требовалось их восстановление или же строительство новых. Часто восстановление разрушенного становилось нерентабельным или нецелесообразным. Так, в месячном отчете хозяйственного штаба «Восток» в мае 1942 года констатировалось, что из-за отсутствия приводных ремней, запасных частей для машин, достаточного количества электроэнергии большие кирпичные заводы в Смоленске, производительностью в несколько миллионов штук кирпича в год не могут быть пущены.

Производственные мощности перестраивались для нужд фронта. Так, в районе Смоленска летом 1942 года действовали шесть мастерских по ремонту танков. Отдельные предприятия предназначались для производства сельскохозяйственных орудий, необходимых деревне. Немецкая армия нуждалась в продовольствии. Коллаборационистские средства массовой информации преподносили восстановление объектов разрушенной экономики как помощь германских властей по возрождению промышленности и сельского хозяйства путем создания рабочих мест для населения городов и деревень.

Уже на второй месяц войны, 28 июля 1941 года рейхсминистр Тодт издал приказ об использовании труда советских граждан на самых тяжелых физических работах. В нем в частности говорилось: «На русской территории действуют другие правила использования рабочей силы, чем в Западной Европе. Использование рабочей силы нужно главным образом осуществлять в порядке трудовой и гужевой повинности без какого-либо вознаграждения».

В развитие установок нацистской верхушки Германии 5 августа 1941 года рейхсминистр Альфред Розенберг издал приказ об обязательной трудовой повинности населения захваченных территорий, уклонение от которой каралось тюрьмой.

В циркуляре хозяйственного штаба германского командования от 4 декабря 1941 года говорилось: «Немецкие квалифицированные рабочие должны трудиться в военной промышленности; они не должны копать землю и разбивать камни, для этого существуют русские».

На ряде предприятий Смоленска рабочим занятым на производстве присваивался номер который заменял ему фамилию, имя и отчество. Объяснялось это тем, что русские фамилии сложны для запоминания.

Как в сельских населенных пунктах так и в городах оккупационные власти наладили учет рабочей силы по профессиям, возрасту, полу. При регистрации на бирже труда работнику выдавали трудовую книжку. Не имевшие данного документа исключались из списков на получение продуктов питания.

С началом войны с территории Германии произошел значительный отток рабочей силы в связи с призывам трудоспособного населения в вооруженные силы. Требовалось восполнить образовавшийся дефицит рабочих рук. С целью обеспечения промышленных и сельскохозяйственных предприятий рабочей силой в самой Германии с оккупированных территорий отбирались физически крепкие и здоровые люди и направлялись для работ в Германию.

Угон граждан СССР на работы в Германию нацистское руководство рассматривало не как временную меру, а как одну их важнейших функций и неотъемлемое условие деятельности оккупационных властей.

Летом и осенью 1942 года на территории Смоленского округа немецкой администрацией развернута кампания по вербовке населения на полевые работы в Украине. Вместо Украины всех завербованных отправили на работы в Германию. Обещание нацистов показать населению Советского Союза «как нужно жить и работать на примере III Рейха» вылилось в насильственную депортацию трудоспособных лиц для использования их на наиболее тяжелых и вредных производствах Германии.

Аграрная политика.

Сохранение старой системы землепользования объяснялось тем, что массовое перераспределение земли может привести к голоду, а также привычкой русских крестьян к колхозам или общине. В связи проведением подобной политики 27 августа 1941 года сложившуюся форму землепользования закрепили законом «Положение об общем дворе». Итак, колхозы оставили, подняв организацию в них в части дисциплины на более высокий уровень видя, что большевики не были глупыми людьми. Таким путем предполагалось и дальше выкачивать продовольствие из деревни. Нацистское руководство видело здравое начало в такой форме организации сельскохозяйственного труда как колхозы.

Оставались в неприкосновенности и основные принципы колхозного устройства:

1. Во всех колхозах необходимо строго соблюдать трудовую дисциплину, ранее утвержденные общими собраниями правила внутреннего трудового распорядка и нормы выработки. Все без исключения члены сельхозартели должны беспрекословно выполнять приказы председателей и бригадиров, направленные на пользу работы в колхозах.

2. На работу выходить всем безоговорочно, в том числе, служащим, единоличникам, беженцам, работать добросовестно.

3. Бригадирам и счетоводам строго ежедневно учитывать работу каждого в отдельности лица и записывать выработанные трудодни.

4. Подготовку почвы к осеннему севу и проведение осеннего сева производить строго коллективно.

5. Распределение всего собранного урожая 1941 года производить только по выработанным трудодням, о чем предполагалось довести до сведения колхозников отдельным распоряжением.

6. Строго соблюдать неприкосновенность от посягательства к расхищению колхозного, государственного и личного имущества частных лиц.

Новые власти 18 ноября 1941 года обязали крестьян Смоленского округа сдавать на объединенные скотные дворы крупный рогатый скот, лошадей, свиней, кур мотивируя это необходимостью сохранения поголовья. Им обещали выдать охранные расписки и возместить полную стоимость павшего на скотном дворе животного. В противном случае оккупационные власти снимали с себя ответственность за реквизицию воинскими частями скота не сданного согласно указанию.

Все же дела с сельским хозяйством у гитлеровцев не совпадали с их ожиданиями. Крестьяне быстро раскусили, что их загоняют в новые колхозы. В качестве примера можно привести заметку пронацистской газеты о положении дел в районе Смоленска: "Около сараев, навесов беспризорно валяется различный сельскохозяйственный инвентарь: сбруя, сено и прочее. Где остался скот, он утопает в грязи, мерзнет в полуразрушенных сараях». Объяснялось такое положение дел выработавшейся при советской власти привычкой работать безответственно. Так оно, фактически, и было. Власти жестко боролись с безответственным отношением крестьян к их обязанностям. Так крестьян в Смоленском округе, не сдавших необходимого количества хлеба, объявляли саботажниками, отбирали у них коров и кур, подвергали порке и другим физическим наказаниям, вплоть до расстрела.

Согласно данным сводок партизанских отрядов на оккупированной территории Смоленской области каждый крестьянский двор обязан был сдать немецкой администрации в течение года 60% урожая сельхозкультур, молока – 500 литров с коровы; яиц – 35 штук с курицы; мяса 50 килограмм с каждого двора, независимо от количества скота.

В январе 1942 года нацистские отделы агитации и пропаганды оповестили граждан о том, что при распределении земли лучшие участки будут отданы в первую очередь активным строителям «Новой Европы». Сюда следовало относить старост, волостных руководителей, полицейских, активистов.

27 февраля 1942 года «рейхминистром освобожденных областей» А. Розенбергом опубликовано постановление о новом порядке землепользования.

В его первой части отменялись все декреты, законы и постановления советской власти о коллективных хозяйствах. «Примерный уста сельскохозяйственной артели» объявлялся отмененным и колхозный строй ликвидированным.

Конечной целью нового аграрного порядка объявлялась замена колхозов частнособственническими крестьянскими хозяйствами. Однако данный переход объявлялось провести постепенно. На первом этапе колхозы превращались в общинные хозяйства к которому целиком переходила вся земля, скот и имущество колхозов. Крестьяне не получали индивидуальных земельных наделов и обязывались работать на общинных полях под надзором управляющих назначаемых немецкими властями. Весь урожай поступал в распоряжение немецких властей, а крестьяне за свою работу получали заработную плату. В личной собственности крестьян оставались лишь приусадебные участки.

На втором этапе реформы общинные хозяйства предполагалось преобразовать в сельскохозяйственные кооперативы. Рабочий скот и сельскохозяйственный инвентарь планировалось разделить между кооперативами. Последние обязаны были уплачивать сельскохозяйственный налог. Заработной платы члены кооперативы получать не должны. После выполнения натуральных обязательств оставшийся продукт поступал в собственность коллектива.

Третьим, заключительным этапом земельной реформы являлось расчленение кооперативов на единоличные крестьянские хозяйства. Осуществление конечного этапа относилось на неопределенный срок.

Политика в отношении института брака и семьи.

В своей книге «Mein Kamf» (Моя борьба) Адольф Гитлер писал: «...необходимо понять, что брак не является самоцелью, что он должен служить более высокой цели: размножению и сохранению вида и расы. Только в этом заключается действительный смысл брака. Только в этом его великая задача».

Несмотря на то, что русская нация считалась неполноценной германские власти следили за чистотой крови русского народа и недопущения смешения его крови с еврейской, например. В случае заключения брака еврея и русской девушки или наоборот, согласно принятой нацистами теории потомство обязательно должно быть по крови еврейским. Причем евреем считался всякий кто имел в своем роду иудаистские корни до третьего колена.

Кроме того не допускались браки между единокровными по прямой линии; родными и полуродными братьями и сестрами брачного или внебрачного происхождения.

Не регистрировались браки если мужчина не достиг 18 лет, а девушка 16 лет, и наконец, не допускались союзы между лицами уже состоящими в браке. При регистрации молодым присваивалась фамилия мужа.

Венчание в церкви могло происходить лишь после того, как уполномоченный государственный орган зарегистрировал брак.

28 апреля 1943 года Смоленское окружное управление разослало в районные управы указание о запрещении расторжения браков на период военных действий даже в тех случаях если оба супруга желают его расторгнуть. В исключительных случаях разрешался раздел имущества. Нарушения в сфере записей актов гражданского состояния наказывались денежным штрафом в размере до 1 000 рублей.

Поскольку вопрос об усыновлении в годы войны детей потерявших родителей стоял очень остро, то разрешалось:

- усыновление производить постановлением суда, с последующей регистрацией в уполномоченных органах;

- при усыновлении усыновляемому присваивалась фамилия и отчество усыновителя;

- при наличии родителей требовалось согласие родителей на лишение их родительских прав;

- при усыновлении детей, достигших 10-летнего возраста, требовалось его согласие на усыновление;

- усыновленные и их потомство приравнивались в правах и обязанностях к родственникам по происхождению;

- если требовали того интересы ребенка, то вопрос об отмене усыновления мог быть возбужден любым заинтересованным лицом.

Если обнаруживалось, что усыновлялся ребенок еврейского происхождения, то усыновители и ребенок подлежали расстрелу.

Культурная и идеологическая работа.

Подход гитлеровцев к внедрению культуры в отсталые славянские массы был также фронтовым. 22 июня 1941 года на территорию страны помимо прочих войск вошли 19 рот пропаганды и 6 взводов военных корреспондентов СС (фото-, кино и радиорепортеры, персонал пропагандистских радиоавтомобилей и киноустановок, специалисты по изданию плакатов, листовок, сотрудники фронтовых газет, переводчики). На апрель 1943 года численность подразделений пропаганды вермахта достигла 15 тысяч человек.

Отдел искусств Смоленской городской управы возглавил художник Мушкетов. Задача отдела состояла в сохранении музейных фондов, эвакуировать которые органы советской власти не успели. Музейные ценности нуждались в охране как от немецких солдат так и от русских граждан. После соответствующей оценки большую часть экспонатов в 1942 году нацисты вывезли в Германию.

В условиях стремительного наступления немецких войск органы советской власти не успели вывезти полиграфическое оборудование из типографии, что дало мощный рычаг в руки оккупационных властей. Так Смоленские типографские мощности которые находились в ведении городской управы уже 12 августа приняли в эксплуатацию. Первое время в ней печатались воззвания и бюллетени коллаборационистов. С февраля 1942 года типография перешла в ведение отдела пропаганды германской армии.

Опять, как и с воззванием Русского Освободительного Комитета, по совершенно случайному стечению обстоятельств в Смоленске оказалось достаточно большое количество творческих работников. Среди сотрудников редакций находились профессиональные журналисты и члены Союза писателей СССР.

Периодика издававшаяся в г. Смоленске и некоторых городах области:

Газеты:

1. «Голос народа». (Газета борцов за новую Россию) выходила 4 раза в неделю на 4-х полосах. 1942 – 1943 г.г.

2. «За свободу». (Орган «Русской народной армии». Выходила 1 раз в неделю. 1943 - ? г.г.

3. «Колокол». (Газета для крестьян, выходила 2 раза в месяц на 4-х полосах, тиражом – 150 000 экз). С 22 марта 1942г. – 1943 г.г.

4. «Новое время». (Газета выходила 8 раз в месяц). Изд. г. Вязьма.

5. «Новая жизнь». (Газета выходила 8 раз в месяц). Изд. г. Рославль.

6. «Новости за неделю». Издат. «Новый путь». 1943г.

7. «Новый путь». (Газета выходила в четверг и воскресенье на 4-х полосах). 1941 – 1944г.г.

8. «Смоленский вестник». (Орган Смоленского городского управления). 1941 г. Журналы:

1. «Бич». Сатирический журнал. 1942 -1944 г.г.

2. «На переломе». (Литературно-публицистический журнал, выходил 4 раза в год). 1942 -1943г.г. Издат. «Новый путь».

3. «Новая жизнь». (Иллюстрированный журнал). 1942 – 1944 г.г.

4. «Школа и воспитание». 1942 – 1943г.г.

5. «Школьник». (Журнал для детей). 1942 1943г.г.

После изменений на фронте в худшую для гитлеровцев сторону, стиль подачи материала газет начал походить на советский, так было привычнее читателям, но с противоположной направленностью. В 1941 году на титульных листах указывалось, что газета или журнал выходят для рабочих и крестьян. В 1942 году формулировка изменилась на «газета (журнал) рабочих и крестьян».

В конце августа 1941 года германское командование издало распоряжение о выходе на работу всех почтальонов. В деревнях где письмоносцев не было, обязанности по доставке корреспонденций возлагалась на старост. На досках объявлений волостных управ развешивались листовки и приказы оккупационных властей.

До 1942 года газеты распространялись бесплатно. В городах кроме расклейки на стендах имелись специальные ящики, где их мог взять каждый желающий. При этом читателей просили брать только по одному экземпляру.

С 1942 года распространение газет стало платным, хотя по-прежнему, свежие номера вывешивались на стендах. Оккупационные власти требовали полного охвата населения периодикой. Старостам и письмоносцам доводились планы по количественному распространению газет и журналов среди населения. Периодические издания, а также книги поступали в продажу в специализированные киоски.

После поражения под Сталинградом германское руководство пришло к пониманию возможного поражения в войне. Теперь пропагандистские службы изменили политику в отношении населения оккупированных территорий. Материалы средств массовой информации начали представлять войну на территории СССР как гражданскую. По версии пропагандистских служб, Россия объявила войну СССР и Германия помогает русскому народу сместить режим Сталина. Однако на фронтах дела у вермахта были не блестящи и обмануть население никакие ухищрения не могла. Партизаны и советская агентура вели мощную контрпропаганду.

Оккупационные власти требовали, чтобы русские литераторы и живописцы, театральные артисты и музыканты полностью пересмотрели просоветские позиции, введенные большевиками. Творческих работников призывали «...Очистить искусство от всех вредных наслоений, образовавшихся за годы жидовского засилья». При этом выражались рекомендации пойти на полный разрыв не только с советским направлением в художественной сфере, но и с дореволюционным, если это могло подтолкнуть к дестабилизации в идеологической сфере. Комментируя произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого и других требовалось акцентировать внимание на тех сторонах их творчества, которые замалчивались советским культпросветом.

В феврале 1942 года в Смоленске городская управа объявила конкурс по сбору произведений устного народного творчества: анекдотов, песен, частушек. Его актуальность объяснялась направленностью произведений против большевистской власти.

Вручая денежные премии победителям, представитель немецкого коменданта заявил: «Народный юмор – крепкое оружие против евреев и большевиков».

По инициативе отдела пропаганды в городе Смоленске в мае 1942 года создан драматический народный театр. Числился он в ведении городской управы. Его актеры, кроме участия в постановках в пределах театра привлекались к работе различных агитбригад. Режиссер театра В. Либеровская ставила русскую классику – Чехова, Гоголя, Островского.

Однако центральное место в репертуаре занимали постановки антисоветского и антисемитского содержания. К последним можно отнести наиболее популярные «Волк» и «Голубое небо», поставленные кроме Смоленска также и в других городах.

Главный герой «Волка», молодой красноармеец Бывалов, по чистой случайности становится членом «бандитской шайки» - партизаном, и его мучит совесть, а сердцем он тянется к любимой девушке Наде, оставшейся в родном селе. Однажды с другим партизаном, бывшим секретарем райкома Ползунковым, Бывалов уходит на задание, но встречается с Надей и решает порвать с коммунистическим прошлым. Безоружный староста пытается проверить документы у переодетого Ползункова, но тот ранит его ножом в спину. В это время появляется Бывалов, набрасывается на вероломного коммуниста, которого связывают и отправляют в тюрьму. Бывалов принимает сторону новой власти и остается с невестой. Он счастлив! Великолепная агитка советский пропагандистский спектакль, вывернутый наизнанку.

Пьеса «Волк» написанная смоленским журналистом С. Широковым, имела направленность на дискредитацию советского движения сопротивления. Здесь показывалась бессмысленность и преступность партизанской борьбы.

В «Голубом небе» рассказывалось о «кровавой вакханалии НКВД, о жертвах русской интеллигенции, растоптанной в подвалах Лубянки». Главный герой пьесы Степанов «не хочет такой родины, как Советский Союз, не считает СССР родным домом. Образ «голубого неба» в пьесе символизирует… День освобождения России – 22 июня 1941 года...

Труппа с постановкой данных спектаклей гастролировала: в Орле, Пскове, Борисове, Минске, Локте.

Историк Игорь Красильников пишет: «В Смоленске и Вязьме также действовали театральные труппы»,

А тем временем Вера Либеровская вела светскую жизнь на широкую ногу. В своей квартире на улице Декабристов актриса открыла салон для так называемых «русских берлинцев», которые пришли в город вместе с войсками противника и занимали руководящие посты в оккупационных органах управления города. В салоне «фрау» Либеровской собирался весь цвет «интеллигенции». Например, резидент Георгий Околович, а также его друзья и единомышленники Алферчик, Гандюк, Пилипец и Калякин. Из окна салона светской львицы были видны ужасающие зрелища.

На Нюрнбергском процессе подчеркивалось, что во рве, неподалеку от дома Веры Владимировны, было зверски умерщвлено 1500 человек. Но это лишь сотая часть убитых гитлеровцами советских граждан в Смоленске…

Актриса Вера Либеровская родилась в 1885 году в Астрахани. Арестована 31 июля 1945 года УМГБ Гродненской области. 15 ноября 1945 года Военным трибуналом Смоленского Военного округа приговорена к пяти годам лишения свободы по статье 58-10, ч.2. Вера Либеровская реабилитирована в 1993 году. (Талантливой актрисой была Либеровская. Спустя много лет после отбытия законного срока, перед комиссией по реабилитации удачно сыграла роль участника советского подполья. Неисповедимы пути господни...).

По сценариям «Волка» и «Голубого неба» работники вещания создали радиопостановки. Содержание радиопередач также цензурировалось немецкими властями. Радиопередачи велись со вновь введенного в Смоленске в 1941 году крупного радиоузла. Громкоговорители устанавливались во всех присутственных местах, на рынках, площадях, около церквей.

Журналист Широков в Смоленске публиковался под псевдонимом Пасхин. После бегства из города проживал в Берлине и работал в отделе пропаганды власовской армии.

Действовал в Смоленском округе и эстрадный ансамбль под руководством Георгия Гаро (до войны актера одного из московских театров) , который помимо выступлений на местах выезжал с гастролями в города Витебск, Гомель, Борисов, Вязьму.

В июле 1943 года в Краснинском районе труппа подверглась нападению со стороны партизан. В результате чего пять артистов погибли. Факт гибели членов труппы послужил поводом к мощной антисоветской кампании. Смоленские власти похороны превратили в своего рода торжество, после чего был дан концерт. Бургомистр Меньшагин по данному поводу заявил: «убийство мирных людей, творческих работников является диким зверством, а виноваты в нем большевики». Закончился траурный концерт гневным выступлением Либеровской, проклявшей партизан, называя их шайкой озверелых бандитов и призвала смолян «сплотиться в борьбе с общим врагом – большевизмом».

При открытии в городе кинотеатра в 1942 году администрация заявила, что жители смогут знакомиться с тремя видами кинопродукции: художественными фильмами, культфильмами и военной хроникой.

Каждый показ фильмов предварялся демонстрацией портретов вождей немецкого народа, освещение военных действий в выгодном для немецкой стороны свете, внушалась несокрушимая уверенность в победе немецкого оружия. Киноаппаратура поступали из Германии, фильмы также.

Начиная с 1942 года многие фильмы снимались на советской территории. Одной из наиболее крупномасштабных акций министерства пропаганды явились съемки в районе города Смоленска полнометражного художественного фильма «Наши друзья», рассказывавшего об успехах германских властей по установлению «нового порядка» на оккупированных территориях.

После провалов на фронтах и все более очевидном исходе войны, оккупационные власти при посредстве коллаборационистов начали расхищать культурные ценности и вывозить их в Германию. Так было и в Смоленске. Начальник отдела искусств городской управы В. Мушкетов в газете «Новый путь» от 21 декабря 1942 года писал: «Подбираются экспонаты и идет подготовка к организации нового исторического музея, где будет представлена история Смоленска с древних времен. Здесь уже имеются материалы для залов, посвященных архитектурным памятникам XVI – XVII веков, событиям 1812 года, путешественнику Пржевальскому и древнему периода нашего города». Фактически Мушкетов создал из экспонатов подарочный фонд, предметы из которого очень быстро перекочевали в личную собственность представителей немецкой администрации. Впоследствии дело вывоза исторических ценностей ввели в официальное русло.

Тоже самое происходило и с архивами области. Большая часть их ввиду стремительного захвата города и бегства руководства всех рангов, остались не эвакуированными.

В Смоленской газете «Новый путь» от 7 декабря появилась статья «Архивы города», в заметке население извещалось о высокой степени сохранности дел. Говорилось также о возможности граждан получать необходимые архивные документы. В качестве примера приводилась информация о том, что по требованию горожан в сентябре выдано 58 справок, в октябре - 107, а в ноябре – 117.

При осмотре фондов исторического архива Смоленской области 4 декабря 1941 года руководитель комиссии доктор Вейзе отметил, что «фонды и описи сохранились без изъятий, наличествуют акты, начиная с XVIII века, инвентаризировано 294 фонда, к архиву относится большая служебная библиотека». Констатировалось также, что насколько можно судить потери церковных книг в результате революции и войны незначительны.

Арестованный советскими органами государственной безопасности заведующий архивным бюро г. Смоленска И. Морозов на следствии показал: «Часть наших сотрудников работала в непосредственном подчинении сотрудников штаба Розенберга».

В церкви Авраамиева монастыря находился архив Октябрьской революции, часть его фондов вывезена в Германию, а впоследствии, под наименованием «Смоленский партийный архив» - попала в США.

Система образования.

Немецкие оккупационные учреждения с первых шагов функционирования заинтересовались наличием в городе школ и вузов. Все работники народного просвещения и дети школьного возраста подлежали обязательной регистрации. Одновременно началось составление учебных планов и программ обучения на новый учебный год. Отдел просвещения занимался укомплектованием преподавателями открывающихся школ. Все учителя через бургомистра подлежали утверждению в немецкой комендатуре.

В сентябре 1942 года немецкий отдел пропаганды ввел новую штатную должность- ответственный за русское просвещение. Им стал доктор Цигаст. Новый руководитель русским языком не владел, поэтому вся его деятельность сводилась к внедрению в школы пропаганды нацизма, контролю за уровнем преподавания немецкого языка. Всюду вывешивались портреты Гитлера и агитационный материал.

Бывшего профессора университета Базилевского назначили куратором отдела просвещения (начальник отдела профессор В.Е. Ефимов), отдела городского врача (доцент К.Е. Ефимов), городской ветеринарной службы (врач К.И. Семенов) и жилищного отдела (руководитель В.А. Меланьев). 1 октября 1942 г., с открытием Смоленской учительской семинарии Базилевский, перешел на должность директора вновь созданного учебного заведения. Кстати, по своему возрасту он не подлежал призыву в РККА, на начало войны ему исполнилось 56 лет.

Также как и большевики, немецкие власти в плане воспитания и образования делали ставку на молодежь, которая более подвержена усвоению принципов новой идеологии.

Тщательно подбирался преподавательский состав. Уровень образованности специалистов оккупантов не интересовал. Требовалась безусловная лояльность властям.

В сентябре 1941 года в смоленских школах к преподаванию не допускались те учителя, которые не прослушали обязательный курс лекций: «Строительство германского государства», «Структура немецких школ», «Еврейский вопрос». Затем курсы по переподготовке перешли на постоянную основу.

Образование предполагалось сделать бесплатным. В сельской местности вводились школы с четырехлетним сроком обучения, в городах открывались школы семилетки. Немецким властям подобный уровень образованности для туземного населения казался достаточным, а лично для Гитлера чрезмерно высоким. Открытие высшего учебного заведения в городе Смоленске не планировалось.

Ввиду отсутствия новых учебников, первое время использовали советские, предварительно изъяв оттуда материалы просоветского содержания. В школах вводился курс обучения основ религиозных знаний (Закона Божия).

К изучению в начальной школе рекомендовались дисциплины: немецкий и русские языки, арифметика, краеведение, естествознание, гимнастика и пение.

Первое время оккупации образование строилось больше на экспромте, чем на учебных программах. Но уже в сентябре 1942 года открылись семилетние так называемые «народные школы». Основной установкой немецких властей при обучении было не овладение учениками научных знаний, а выработка у детей послушания и дисциплины. Детей разрешалось подвергать телесным наказаниям. Заместитель бургомистра Б. Базилевский, однако, предупредил преподавателей о недопустимости подвергать детей телесным наказаниям.

Роль связующего звена между русской и германской администрациями в системе образования в Смоленске играл инспектор школ С. Блинов, ревностно выполнявший свои обязанности. Он лично расклеивал в учебных заведениях портреты Гитлера и других руководителей третьего рейха, а также красно-белые полотнища со свастикой.

В помощь педагогам издавался журнал «Школа и воспитание», редактором которого являлся профессор, как он себя называл, Д. Сошальский. Журнал издавался в Смоленске.

В целом система образования вводимая гитлеровцами на оккупированной территории не дала положительных результатов. Одной из причин такого положения дел в сельской местности была близость населенных пунктов к прифронтовой полосе и активность сил сопротивления.

Приложение:

СПИСОК КОНЦЕНТРАЦИОННЫХ ЛАГЕРЕЙ и других мест принудительного содержания военнопленных и гражданского населения в период Великой Отечественной войны на территории Смоленской области. Составлен на основании документов государственных архивных учреждений:

Фонды Государственного архива Смоленской области (ГАСО):

Р-1630 - Смоленская областная чрезвычайная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков;

Р-2434 - Плановая комиссия Смолоблисполкома

Фонды Центра документации новейшей истории Смоленской области (ЦДНИСО):

Р-6 - Смоленский обком КПСС

Р-8 - Западный штаб партизанского движения

Р-89 - Смоленский обком ВЛКСМ

Р-1703 - Кармановский подпольный райком ВКП(б)

Р-1721 - Смоленский подпольный райком ВКП(б)

Р-1737 - Особый партизанский полк “Тринадцать”

Место расположения......Характеристика..... Место хранения документов.....Основание

ВЕЛИЖСКИЙ РАЙОН

г. Велиж - гетто, ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.314, л.8,16, 22об.-23

дер. Крутое Крутовского с/с - лагерь военнопленных и гражданского населения, ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.314, л.12, 21; д.31, л.16об.; д.324, л.18, 94об., 96 ; ф.р-6,оп.2,д.327,л.27

дер. Старое Село - концлагерь военнопленных, ЦДНИСО, ф.р-6,оп.2,д.327,л.27; ф.р-1630, оп.2, д.29, л.163; ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.29, л.163; оп.1, д.329, л.66об

Ратьковского с/с - концентрационный лагерь военнопленных и гражданского населения, ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.329, л.56,57 (список узников на 7 чел.)

дер. Тиванцы Тиванцовского с/с - рабочий лагерь для гражданского населения, ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.329, л.68об.,69; д.354, л.3

ВСХОДСКИЙ РАЙОН (ныне УГРАНСКИЙ)

ст. Вертехово - лагерь, ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1777, л.29

ВЯЗЕМСКИЙ РАЙОН

г.Вязьма - госпиталь для военнопленных, ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.28, л.8,оп.1, д.304, л.17-29

лагерь для военнопленных и гражданского населения (ул.Кронштадская),

ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.26, л.4,8; д.28, л.8; д.29, л.88, 89; оп.1, д.304, л.17-29; ф.р-6,оп.1, д.1417,л.17,26;д.1419,л.26;

ЦДНИСО, ф.р-6,оп.1, д.1417,л.17,26;д.1419,л.26; ф.р-8,оп.2,д.13,л.117об., ф.р-1630, оп.1, д.369, л.32

дер. Комягино Кокоревского с/с - лагерь для гражданского населения, ГАСО, ф.р-6,оп.2, д.513, л.11

лагерь (так в документах), ЦДНИСО

дер. Лосьмино Лосьминского с/с - лагерь военнопленных и гражданского населения, ГАСО, ф.р-6,оп.2, д.513, л.11

ГЖАТСКИЙ (ныне ГАГАРИНСКИЙ) РАЙОН

г. Гжатск - лагерь гражданского населения, ГАСО,ф.р-1630, оп.1, д.300, л.93; оп.2, д.147, л.170

лагерь военнопленных, ЦДНИСО, ф.р-8, оп.3, д.52, л.27; ф.р-6, оп.1, д.1777, л.34, 35; ф.р-8, оп.8, д.364, л.10

ДОРОГОБУЖСКИЙ РАЙОН

г. Дорогобуж - лагерь военнопленных и мирных граждан по ул.Карла Маркса, ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.26, л.79об., 81; д.29, л.128

2 лагеря под названием “Камера-1” и “Камера-2”, ГАСО, д.29, л.128; ф.р-2434, оп.3, д.36, л.145; ф.р-1630, оп.1, д.369, л.62. ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1417, л.13, 29; ф.р-8, оп.2, д.63, л.2об., 5об.; оп.7, д.318, л.223; ф.р-1737, оп.1, д.5, л.1; ф.р-41, оп.2, д.30, л.44-45.

ст. Дурово - лагерь военнопленных близ станции, ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.26, л.79об.; д.29, л.127

Совхоз им. Фрунзе - концентрационный лагерь, ГАСО, д.29, л.127; ф.р-1630,оп.2,д.29,л.127

ДУХОВЩИНСКИЙ РАЙОН

г. Духовщина - Духовщинский лагерь (так в документе)

ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1421, л.22

ЕКИМОВИЧСКИЙ РАЙОН (ныне РОСЛАВЛЬСКИЙ)

- 61 лагерь военнопленных, ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1425,

пос. Екимовичи Жердевского с/с и

с. Шуя Крапивенского с/с - распределительный концентрационный лагерь № 112 для советских военнопленных , ГАСО , ф.р-2434, оп.3, д.36, л.197

ЗНАМЕНСКИЙ РАЙОН (ныне УГРАНСКИЙ )

ст. Волоста-Пятница Волосто-Пятницкого с/с - русский лазарет для военнопленных , ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.28, л.24

Волосто-Пятницкий лагерь (так в документе), ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1419, л.12

ИЗДЕШКОВСКИЙ РАЙОН (ныне САФОНОВСКИЙ)

пос. Издешково Издешковского с/с - Издешковский лагерь (так в документе)

ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1417, л.11

КАРМАНОВСКИЙ р-н

(ныне Гагаринский)

пос. Карманово Кармановского с/с - концентрационный лагерь для военнопленных и гражданского населения в райбольнице -

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.369, л.89

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.369, л.90

дер. Песочня Прыгуновского с/с - пересылочный пункт

Монастырщинский район

пос. Монастырщина Монастырщенского с/с - гетто

ГАСО, р-2434, оп.3, д.37, л.79-81

дер. Татарск Татарского с/с - ГАСО, р-2434, оп.3, д.37, л.79-81

Новодугинский район

пос. Новодугино Новодугинского с/с - лагерь для гражданского населения

ГАСО , ф.р-1630, оп.1, д.312, л.2

с. Хотьково Хотьковского с/с - лагерь для военнопленных

ГАСО, ф.р-1630, оп.1.д.369, л.13

Пречистенский район (ныне Духовщинский)

пос. Пречистое Пречистенского с/с - лагерь для военнопленных

ГАСО, ф.р-2434, оп.3, д.37, л.149

Рославльский район

гор. Рославль - концентрационный лагерь № 130 (юго-западная окраина города вдоль Варшавского шоссе), помещалось до 50.000 советских военнопленных и мирных граждан

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.332, л.1-6;

д.3б9, л.138-146, ГАСО, д.3б9, л.138-146

еврейское гетто (ул.1-я Краснофлотская), ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.29, л.152; оп.1, д.332, л.1

дер. Слободка Громашовского с/с - лагерь

ЦДНИСО, ф.р-6, оп.2, д.14, л.38

Руднянский район -

концентрационный лагерь для военнопленных на территории завода “Консервмолоко”

ГАСО, ф. р-2434, оп.3, д.37, л.167

гор. Рудня - еврейское гетто по ул. Пролетарской

ГАСО, ф.р-2434, оп.3, д.37, л.1б7

пос. Гранки-Голынки Надвинского с/с - лагерь для военнопленных

ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1417, л.23, 24, 28; д.1421, л.43

дер. Капустино - Шеровичского с/с - лагерь для военнопленных, концентрационный лагерь ,для гражданского населения

ГАСО, ф.р-2434, оп.3, д.37, л.1б7

Семлевский район (ныне Вяземский)

пос. Семлево Семлевского с/с - лагерь , ЦДНИСО,ф.р-6, оп.1, д.1773, л.17

дер. Солопово Семлевского с/с - лагерь для военнопленных , ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.20, л.90

Смоленский район

гор. Смоленск -

1. Большой концентрационный лагерь № 126 для военнопленных и гражданского населения (окраина города по ул. Краснинское шоссе в бывших военных складах)

2. Малый концентрационный лагерь № 126, или “Южный” (окраина города в районе Б. Чернушенской ул. в Нарвских казармах)

3. еврейское гетто в Садках

ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.29, л.176, 114, 104, 146; д.19, л.10, 35,42

ЦДНИСО, ф.р-6, оп.1, д.1421, л.15

ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.29, л.104, 111, 113, 139, 176; д.19, л.42об.

ЦДНИСО, ф.р-1721, оп.1, д.10, л.3, 9; ф.р-6, оп.2, д.527, л.41; ф.р-89, оп.1, д.69, л.73

ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.19, л.5,8, 20об., 32об.

пос. Печерск Дивасовского с/с - лагерь для военнопленных

ЦДНИСО, ф.р-1630, оп.2, д.19, л.5; д.29, л.176.

ст. Красный Бор - лагерь для военнопленных в зданиях холодильника и домах БОВО

ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.29, л.167

дер. Магаленщина Корохоткинского с/с (совхоз “Пасово”) - лагерь для гражданского населения (рабочий) , ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.29, л.221, 142, 144

Сычевский район

гор.Сычевка - 1. лагерь военнопленных (южная окраина города),

2. расстрел евреев, еврейское гетто

ГАСО, ф.р-1630,оп.1,д.324,л.94об., 96; д.325, л.15,83; д.312, л.7; оп.2, д.28, л.1

ЦДНИСО, ф.р-1703, оп.1, д.2, л.3; ф.р-1630, оп.1, д.324, л.95, 99а, 101, 102; д.325, л.82

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.324,л.101, 102

Совхоз “Юшино” (2 км. от Сычевки) - лагерь для военнопленных и мирных жителей

ГАСО, ф.р-2434, оп.3, д.38, л.14об.; ф.р-1630, оп.1, д.366,л.11; оп.2, д.30, л.31

Темкинский район

с. Темкино Темкинского с\с - лагерь для гражданского населения,

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.304, л.145

дер. Кордюково Петровского с/с - лагерь для военнопленных,

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.369, л.172

Хиславичский район

пос. Хиславичи - еврейское гетто на ул. Пролетарской

ГАСО, ф.р-2434, оп.3, д.38, л.69, 69об.; ф.р-1630, оп.1, д.362, л.9; д.369, л.200

Холм-Жирковский район

с. Андреевское Андреевского с/с - лагерь для гражданского населения

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.322, л.9, 10; д.363, л.2

дер. Владимирское Владимирского с/с - застенок гестапо, произв. пытки и расстрелы

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.363, л.4

дер. Ивашково Ивашковского с/с, дер. Агибалово Котелковского с/с - пересыльные лагеря для гражданского населения

ГАСО, ф.р-1630, оп.1, д.369, л.4

Ярцевский район

гор. Ярцево - лагеря военнопленных ,

ГАСО, ф.р-1630, оп.2, д.29, л.123; ф.р-2434, оп.3, д.38, л.97.

По данным общественной организации Российский союз бывших малолетних узников фашистских лагерей (Смоленское областное отделение) во время временной фашистской оккупации на территории бывшего Касплянского района Смоленской области в течении нескольких месяцев существовал лагерь для содержания местных жителей связанных с партизанами под кодовым названием “Каменка”.

Источники, использованные в работе.

1. Б. Ковалев. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 1941 – 1944. Транзиткнига. Москва. 2004.

2. В. Штрик – Штрикфельдт. Против Сталина и Гитлера. Посев. Франкфуркт-на-Майне. 1975.

3. А. Казанцев. Третья сила. История одной попытки. Издательство Посев. Франкфурт-на-Майне. 1952.

4. “Материалы по истории русского освободительного движения». Архив РОА. Выпуск 2. Москва. 1998.

5. Смоленская областная газета «Рабочий путь» от 11 июля 2011 года.

6. Обзор мероприятий германских властей на временно оккупированной территории, подготовленный на основе трофейных документов, иностранной печати и агентурных материалов, поступивших с июня 1941г. по март 1943г. г. Москва. 1943г. Секретно, «Неизвестная Россия ХХ век». Мосгорархив. 1993.

7. Д. Лехович. Белые против красных. Судьба генерала Антона Деникина. М., 1992. С. 340.

8. Департамент Смоленской области по делам архивов. Документы, комментарии... «…Все судьбы в единую слиты…».. г. Смоленск. 2003 год.

9. Б. В. Соколов «Оккупация. Правда и мифы». АСТ – Пресс Книга. 2000г.

10. Е. Андреева "Генерал Власов и Русское Освободительное Движение". Странник. 1998г.