Белорусы запада Смоленщины.
При написании цикла работ по истории, западной части Смоленщины нельзя обойти вопрос национальной принадлежности жителей наших деревень, хотя данное обстоятельство не имеет определяющего значения. Работа не носит научный или политический характер.
Имеется несколько теорий о происхождении белорусского этноса. Одна их них – происхождения народа от заселявших поднепровье и подвинье племени кривичей. Если это так, то жители Смоленской, Витебской, Полоцкой земель, других населенных мест потомки указанного народа. И поскольку впоследствии жители, проживавшие на вышеуказанной территории, идентифицировали себя как белорусы – то они и являются нашими предками. Жители большей части Смоленщины - следовательно, белорусы. Правда капризная история усложнила национальный вопрос. В раннее средневековье Смоленщина сформировалась в отдельное княжество. Западные соседи этого же племени – вошли в Полоцкое княжество. Затем Смоленск, Витебск, Полоцк стали частью Великого княжества Литовского. Однако это вовсе не означает, что наши предки поменяли свою национальность. Княжество куда входили территории, изменило лишь политический статус.
В данной части Европы Смоленская земля оказалась в выгодном для среднерусской равнины географическом положении. Через наше княжество пролегал торговый путь «из варяг в греки». Сохранился даже исторический источник тех времен: «Торговый договор между Смоленском и Ригой 1229 года». Договором регулировались отношения не только Смоленска с немецкими городами, но также Витебска и Полоцка. Текст договора составлен на старобелорусском языке. Мы ведь единое племя. Лингвисты находят много общего между языком, на котором составлен договор, с современным белорусским языком.
Учитывая высокий уровень международных связей княжества можно уверенно утверждать о том, что имелось множество документов, которые сейчас были бы бесценными источниками при изучении истории приднепровских и подвинских земель. Однако история поступила с нами достаточно жестоко. В этом отношении больше повезло Великому Новгороду. Это его историю изучают во всех школьных программах. Смоленск не мог не иметь ценных исторических памятников. Но увы… Ещѐ одна Атлантида.
Шли годы. Смоленская земля, благополучно просуществовав отведенный ей историей срок в составе Великого княжества Литовского, и ничего не потеряв от этого, попала под влияние Московии. А попало потому, что Московские князья, а затем цари оценили Смоленск как важный стратегический пункт. Первое, что сделали московские правители, это принялись за русификацию завоеванной территории. Смоленск, таким образом, оказался отрезанным от единого экономического и политического пространства Великого княжества Литовского. Однако простой народ оставался по своей культуре, обычаям и языку тем же. Он не стал Московитским. Разумеется, историю не повернешь вспять, и мы не можем в настоящее время идентифицировать себя иначе, чем есть на данный момент.
Прошли еще столетия, прежде чем один и тот же этнос, приняв на себя влияние разных культур, развиваясь в разных политических условиях, как бы разделился на две национальности. Часть народности, попала в лоно Российской империи. При этом этнос, оказавшийся в восточной части Московского государства русифицировался, если можно так выразиться. Другая часть – западная, впитав в себя влияние польской культуры, продолжала оставаться за границей России. После завоеваний в период правления императрицы Екатерины II можно начинать рассуждать о такой национальности как белорусы.
Царское правительство, признавая малороссов (украинцев), до поры до времени отказывалось признать белорусов. Известный исследователь белорусской народности, академик Карский насчитывал 14 губерний, в пределах которых распространен данный народ. К указанным губерниям отнесена и Смоленская, а особенно ее западные уезды: Поречский и Краснинский.
Автору известны лишь поздние статистические и исследовательские работы, касающиеся белорусского вопроса на Смоленщине. Согласно данным справочника Сельскохозяйственной статистики Смоленской губернии (составитель Яков Соловьев Москва 1855 год) по состоянию на 1853 год в Поречском уезде проживало крестьян мужского пола 38 994 душ, женского – 40 674. Всего – 79 618 человек, как полагал составитель - по национальности белорусов. В статистике того периода присутствует неопределенность в национальном вопросе. Другие сведения. По данным справочника «Список населенных мест. Смоленская губерния» изданного Центральным Статистическим комитетом МВД по состоянию на 1859 год в Поречском уезде проживало 68 995 белорусов и лишь 2 202 великороссов. Смесь белорусов и великороссов – 11 713 человек. В статистическом отчете правительства Российской империи за 1860 год губерния делилась на две примерно равные части. К великорусским уездам отнесены Вяземский, Юхновский, Гжатский, Сычевский, Бельский с населением 519 335 душ, или 46% от общего числа. Белорусские включали в себя Смоленский, Краснинский, Духовщинский, Дорогобужский, Ельнинский, Рославльский, Поречский уезды с населением 602 499 человек или 54% общего числа. При этом отмечалось, что в белорусских уездах высшее сословие жителей состояло из великороссов. Поречский уезд, где проживали наши предки, имел общее число населения 84 023 человека, из которых 55 949 душ казенных крестьян.
Как видим, имеются некоторые расхождения в количественном отношении. Но это можно объяснить во-первых тем, что сами жители при переписях не придавали национальности большого значения, а во-вторых, в данных справочника за 1855 год не учтена «смесь великороссов и белорусов». И вообще, что такое смесь? Невольно приходишь к мысли, что царское правительство начало целенаправленно русифицировать западную часть Смоленщины. В переписи 1897 года жители Поречского уезда почти поголовно своим родным языком назвали великорусский. На этом основании составители справочника, фрагмент которого приводится ниже, вполне естественно сделали вывод, что и население западной части губернии по национальности великороссы. Белорусов осталось около одного процента. Куда же они подевались за сорок прошедших лет? Выскажу предположение, что в данном случае сыграл свою роль человеческий фактор, т.е. работа переписчиков. Как в свое время говаривал товарищ Сталин: «Не важно как проголосуют – важно как подсчитают». Будучи почти сплошь неграмотными, крестьяне может толком и не понимали, что такое национальность. Не то чтобы совсем не понимали. Различали, например, поляков (панов), немцев, евреев и т.д. Свои сельчане все были на одно лицо. Какая такая национальность, когда жители его местности говорят на одном языке? Крестьянину что за разница, как называется язык его общения. Переписывая тех же поляков или латышей, чиновники указывали их родной язык польский или латышский, хотя и те и другие говорили на том же наречии, в данном случае белорусском. К чему такая избирательность? Невнятное объяснение составителей нижеуказанного справочника, о том, что за сорок лет белорусское наречие превратилось в великорусское, следовательно, белорусы превратились в великороссов, выглядит неубедительно. Осознанно идентифицировать себя представителями белорусской народности могли лишь наиболее грамотные жители наших мест: некоторые уездные чиновники, священники, полицейские, врачи, то есть тот один процент населения который и указан в справочнике. То, что жители соседнего Краснинского уезда сопротивлялись политике властей и в дальнейшем продолжали считать себя белорусами, делает им честь. Мои земляки дрогнули, но может и нет. Действовали ли переписчики сознательно, по заданию, или же по своей инициативе, в сущности, не имеет значения.
Н. Тройницкий в 1904 году так интерпретировал данные переписи: «...Таким образом Смоленская губерния может быть причислена по своему этнографическому составу к губерниям великорусским, но никак не к белорусским, так как как великоруссы более чем в 13 раз превосходят численностью белоруссов. Если рассмотрим распределение того и другого племени по отдельным уездам, то увидим, что белоруссы сосредоточены преимущественно в Краснинском уезде, где их числится 92 006 человек т.е. 91.3% всего числа их и около 90% всего населения уезда, остальные 8.7% или 8 751 человек распределяются между другими 11 уездами, из которых в Ельнинском уезде 3 564 человека, в Смоленском 1 696 человек, в Поречском – 1 415 человек, в Юхновском -1 200 человек, в Духовщинском – 362, в Рославльском – 129 человек, в Бельском – 110 человек, в Гжатском – 106 человек, в Дорогобужском – 43 человека, в Вяземском - 43 человека, и наконец в Сычевском – 13 человек. Таким образом из всех уездов белорусским является только один Краснинский уезд, другие же – уезды – великорусские – особенно восточные, каковы: Сычевский, Вяземский уезды. Между тем еще в 60-х годах на Смоленскую губернию смотрели, как на белорусскую, определяя количество белорусского населения в 46%, тогда как теперь оно достигает в общем по губернии только 6.6% т.е. относительное количество белорусского населения в губернии уменьшилось в 7 раз; такую большую разницу можно объяснить тем, что народность переписью, как уж было сказано, определялась по родному языку, русский же язык распространяется среди белоруссков очень быстро и хотя произношение большинства населения Смоленской губернии указывает на принадлежность его к белорусскому племени, но вследствие показания их родным языком – русского, оно было причислено к великорусскому. Только в Краснинском уезде еще господствует белорусское наречие, как и в шестидесятых годах...». .). Н. Тройницкий. Данные переписи Российской империи 1897г. Смоленская губерния. Москва. 1904г. Убийственная аргументация. Вот у кого нужно учиться логике. (Прим. авт.)
К слову, о великорусском говоре и великорусской народности. Как белорусы превращались в великороссов посредством изменения говора, языка, речи? Из работы В. Добровольского " Смоленский областной словарь": "Крестьяне взаимно наблюдают как за нарядами, за обстановкой, так и за говором. "Дачушка, ти видела ты яго, як ѐн живеть? А дочка приехавшая из отхожих промыслов, уже поправляет мать: "как ты этна мама, говоришь", ти, як - таперь уж ни гаворють : "ни ти ни як - коло тебя будуть смеятца". Добровольский писал это в 1914 году. Точно так же говорили в деревне запада Смоленщины и в 1950 году. Ну да бог с ним, с Тройницким. В Петербурге ему было виднее, кто в Смоленской губернии белорус, а кто великоросс. Данные переписи Российской Империи 1897 года.
Исследователь Иван Иванович Орловский в своей работе «Краткая география Смоленской губернии» Изд. Смоленск 1907 года четко утверждал, что Смоленский край можно назвать белорусским, так как в нём проживало около 1 000 000 белорусов из 1 525 279 человек населения губернии по переписи. Позже большевики, ярые интернационалисты, вспомним В. Маяковского:
продолжили политику царского правительства и добились того, что о своих корнях жители Смоленского края в настоящее время даже не задумываются. Впрочем, в этом нет и надобности. Прикладного значения данный вопрос не имеет, разве что научно - исторический. Если углубляться в этнографическую проблему, то и с великороссами следовало бы разобраться, что это за нация? По данному вопросу тоже идут безуспешные споры между учеными этнографами. Расхожая поговорка о том, что поскреби хорошо каждого русского и под вторым слоем найдешь татарина, ничего не объясняет.
Почему же белорусское селение Гвоздовичи (Гвоздевичи) при переходе в Московское царство стало деревней Гвоздевицы? Думаю, произошло это в рамках все той же государственной политики по искоренению в сознании населения памяти о нахождении Смоленщины в составе другого государства. Название моей родной деревни Гвоздовичи напоминало бы о литовско- белорусских корнях населенного пункта. По версии московских властей объявивших себя собирателями земель распавшейся Киевской Руси - Смоленщина всегда являлась русской, в смысле, московской территорией. При этом не принималось во внимание, что Великое княжество Литовское, куда относилась западная часть Смоленской земли и где начал формироваться белорусский этнос, не имело к Москве никакого отношения и не имело особого желания вливаться в ее состав. На суде истории, победители не часто оказываются осужденными. Случилось то, что случилось. И вообще в споре государств за территории чаще всего побеждают те стороны, где у власти находятся авторитарные и агрессивные политические режимы - демократии, соответственно, проигрывают. Хотя для простых крестьян того времени, имело ли большое значение - быть под Москвой или Речью Посполитой? Единый это народ, который разделили неумные правители и элиты государств. Может быть западная часть Беларуси, где стоят костелы, а не церкви и имеющая другую культуру и где на дух не переносят москалей - там проживают настоящие, «чыстакроўныя», белорусы? В качестве еще одного доказательства того, что деление по национальному признаку русских и белорусов Смоленщины есть мышиная возня хочется привести высказывание одного очень известного белорусского писателя Ивана Солоневича приведенное им в статье «О сепаратных виселицах»: «Я – стопроцентный белорус…
Наших собственных белорусских самостийников знаю как облупленных. Вся эта самостийность не есть ни убеждения, ни любовь к родному краю – это есть несколько особый комплекс неполноценности: довольно большие вожделения и весьма малая потенция: на рубль амбиции и на грош амуниции».
Автор Сельскохозяйственного статистического справочника Я. Соловьев рисует нам безрадостную картину быта наших предков, показывая одновременно превосходство великороссов. Между великороссами и белорусами отмечалось различие и в одежде. «…У великоросса, пишет Я. Соловьев, кафтаны из цветного сукна, крашеные рубашки, черные шляпы или высокие московские Гжатском уезде, или низкие тверские. Почти везде сапоги, по крайней мере казенных крестьян. У женщин синие сарафаны, пестрые передники, кокошники, девок – повязки, во всяком случае, цветные. Напротив, у белорусов везде и во всем белый цвет. Белые рубашки. Из некрашеного сукна кафтаны, белые вяленые кафтаны колпаки вместо шляпы, большей частью лапти, вместо сапог. У женщин вместо сарафанов особенного покроя зипуны почти всегда белого некрашеного холста, белые суконные юбки. На голове белые повязки. В праздничные дни с красными узорчатыми концами, которые сзади доходят до полспины».
Но, что тут следует иметь ввиду. Во-первых, Соловьёв не привёл доводов доказывающих, что одежда белого цвета это признак некоторой неполноценности. Во-вторых, культурные традиции в различных уездах Смоленской губернии были разные. Не стоит забывать о степени оседлости населения. Веками деревни жили замкнуто, своим миром. Даже крестьяне соседних волостей могли не видеть друг друга в течение всей жизни. Отсюда особенности в одежде, обычаях, разговорной речи. Так, например, даже в пределах того же Поречского уезда имелись свои различия. Мы, например, никогда не говорили «пцолка»-(пчелка), «цорт»-(чѐрт), «коцерга»- (кочерга). На севере и даже в районе уездного центра только так и говорили. Представителям Генерального штаба армии Барклая де Толли отступавшим через Поречье в войну 1812 года такая речь показалась весьма забавной. И вот теперь утверждай, что поречане говорили на великорусском наречии. Выдавать же все это за отсталость в развитии тоже некорректно. Не думаю, что взгляды автора объективны. А.Н. Энгельгардт в «Письмах из деревни» безо всякой статистики показал, что население той и другой этнических групп жило одинаково бедно. Может в Подмосковье ситуация была другой и скорее всего другой. Но на то оно и Подмосковье. Там другие источники доходов. В деревнях центральной и западной Смоленщины так жили все крестьяне, в том числе и великороссы. И где на Смоленщине тучные чернозёмы, чтобы получать богатые урожаи зерновых и овощных культур? Земля всюду одинаково скудна. Распространенные ремесла служили лишь для удовлетворения потребностей населения. Происходил натуральный обмен. Денег ремесла населению не приносили. Удавалось с трудом накапливать средства для уплаты налогов. Отчего же могло стать в нашей местности население зажиточным? Яков Соловьев отмечает, что географическое положение белорусских уездов мешает распространению в них промыслов. Белорусские крестьяне редко отправлялись на заработки поодиночке. К промыслам относились работы по строительству шоссейных и железных дорог, сплав барок и леса, извоз, плотницкое дело. В сельском хозяйстве основными культурами были конопля, рожь. Для собственных нужд развито льноводство, огородничество. Крестьянское население уезда в силу своего статуса (большую его часть составляли государственные крестьяне) было и более свободно в выборе места жительства. В поисках лучшей доли, а это значило в поисках лучших земель, при поддержке правительства, жители деревень переселялись в другие губернии. За период с 1847 года по 1857 год в Екатеринославскую, Саратовскую и особенно в Тобольскую губернии переехало 2 859 человек. Места земледельцы, надо сказать, выбрали удачно. В перечисленных губерниях почвы не в пример нашим землям гораздо плодороднее. В Тобольской губернии - чернозёмы. Как любят говорить сами сибиряки: «Мы никогда не знали лаптей». Вероятно, это действительно так.
Еще в 50 - е годы ХХ века западная часть Смоленщины стопроцентно изъяснялась на смоленском диалекте белорусского языка. Автор данных строк очень хорошо помнит это время, сам говорил на данном диалекте. А какая красивая разговорная речь была. Правда, слово «бульба» мы не знали. Говорили, например: «…Ти наевся ты картохи?» «Та трохи поев». Например, житель Московской губернии никогда не смог бы понять смысл фразы произнесённой крестьянкой наших мест: "Ей сённи нада снувать кросны." (Ей сегодня нужно ткать полотно.) "Я прядзивым ладныво зарабляла и на смерть усё сабе пригатувала" (Я напряла достаточно и на смерть всё себе приготовила).
Когда в 50-х годах прошлого столетия в деревнях начали появляться батарейные радиоприемники то, например, у нас в доме приемник был настроен на волну Минска, но не Москвы. Белорусская речь для нас была более понятна. Правда, когда диктор на правильном литературном говорил «Дарагія сябры». Для жителей деревни это было несколько непривычно. Мы бы сказали: «Дарагия друззя». Впрочем, думаю, также сказали бы и жители значительной части Беларуси. Да и сейчас в отдаленных деревнях селяне говорят на белорусском наречии почти также как жители деревень соседней Витебской области республики Беларусь.
Из работы Ивана Ивановича Орловского «Краткая география Смоленской губернии» Изд. Смоленск 1907г. Текст приведен в современной транскрипции): "Язык Смоленских белорусов чище, чем Могилевских и Витебских; именно, в нем почти нет заимствований из польского языка, испорченного латынью и германизмами. Отличительная особенность белорусской речи – прежде всего – аканье: неударяемое о и е выговаривается как "а" и я (каго, яго), или даже ы и и (кыгда, мине и мяне). Затем в и л перед согласными и в конце слов произносится как краткое у, (усе, воук (волк), быу (был). Твердого знака белорусы г не знают, а произносят его мягко, как латинское h (гусь, Бох). Звук д и с перед мягкими словами выговаривается мягко (дьверь, сьветить, сьпина). В западных уездах развито дзеканье (звуки д и т произносятся как дз и ц: дзука, циха); а на границе Тверской губернии, цоканье (пцолка – пчелка). Звук ч произносится твердо (чшай – чай). Мягкие согласные перед мягкими гласными обыкновенно удваиваются (вясельля, сяньни – сегодня) и т.д.
Для образца Смоленского (Поречского) говора привожу небольшой рассказ из сборника Добровольского о том, как «Пятрок» при помощи лесовихи сделался знахарем.
Удивительно, как еще относительно недавно, деревни запада Смоленщины говорили именно так как передал автор. А вот иной взгляд на белорусов, выраженный другим историком: «…Стоявшие на рубеже двух враждебных держав, обитатели Смоленской области много терпели от бедствий войны. Переходя то к Руси, то к Польше, Смоляне и по положению своему и по исторической судьбе, невольно принимали к русским элементам начала соседних народов. И не тому в нынешних обитателях Смоленской губернии мы замечаем двойственность характеров. Жители уездов, отделенных от Польши, Юхновского, Гжатского, Сычевского, Бельского и (отчасти) Вяземского носят черты характера Великорусов. Они деятельны, бодры, свежи, дородны, зажиточны и опрятны. Сметливость, деятельность, заботливость об участии своего хозяйства, изворотливость при отыскании средств к жизни – отличительные черты жителей этих уездов. В прочих уездах преобладает белорусский элемент. Жители тех уездов – малорослы, мешковаты; хозяйство их скудно; одежда неопрятна. В некоторых местах, особенно соседственных с Белоруссией, иные крестьяне не имеют и полов в доме, и многие питаются хлебом из невеяной ржи. Язык их не чисто Великорусский, а какая-то смесь с Белорусским и Польским. Резкая твердость языка Польского и полнозвучие речи русской сливаются, и, перемешиваясь между собой, образуют какой-то особенный, для непривычного уха говор. В Смоленском говоре встречаются и слова чисто польские, и звуки малороссийские, и особенности произношения белорусского и речь великорусская с неправильными ударениями и словоизменениями. Настоящее мужское крестьянское платье жителей Смоленского и других уездов, смежных с Белоруссией: кафтан белого сукна и валяный также белый суконный колпак в виде усеченного конуса; а женское платье: белая наместка или платок; шнуровка без рукавов, андарак (юбка, по которому подпоясываются кушаком…» Данная выдержка из работы П. Шестакова «География Смоленской губернии» издания 1857 года. Как видим отношение двух авторов Шестакова и Орловского к истории Западной части Смоленщины имеют значительное различие. Возможно, это связано с трансформацией общественного мнения – ведь как-никак между написанием работ прошло 50 лет. Может быть в работах выражено субъективное отношение авторов к белорусскому населению Смоленской губернии.
Проанализировав имеющиеся источники, автор настоящих строк сделал однозначный вывод, что верховная власть Российской империи отнесла белорусское население западной части Смоленщины к категории великороссов исключительно из политических соображений.
Источники, использованные в работе.
1. И. Силинич, Д Анучин, П. Семенов. Цикл лекций прочитанных в Московском университете в 1918 году по курсу белорусской истории. Интернет-ресурсы.
2. И. Орловский. Краткая география Смоленской губернии. Издание Смоленского Статистического комитета. Смоленск. 1907г.
3. Смоленская старина. Выпуск третий. Часть I. Под ред. Н. Редькова. Издание Смоленской архивной комиссии. Смоленск. 1914г.
4. М.К. Любавский. Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. Издание 2-е. Москва. 1915г.
5.Я. Соловьев. Сельскохозяйственная статистика Смоленской губернии. Москва 1855 год.
6. П. Шестаков. География Смоленской губернии. Москва. 1857г.
7. Н. Тройницкий. Данные переписи Российской империи 1897г. Смоленская губерния. Москва. 1904г.
8. Список населенных мест. Смоленская губерния. Издание Центрального Статистического комитета МВД по состоянию на 1859г. СПБ. 1863г.
9. А. Энгельгардт. Письма из деревни. Алгоритм. Москва. 2010г.
10. Е.Ф. Карский. Этнографическая карта белорусского племени, составлена в 1903 году. Интернет-издание.