24 сентября 1915 года ефрейтор австро-венгерской армии Ярослав Гашек сдался в плен русским солдатам и оказался в лагере военнопленных в селе Тоцком под Бузулуком. Здесь при первой же возможности он вступает в чешский легион — ведь ему предстоит вести борьбу против австро-венгерской монархии. Восторженно встречает Гашек февральскую и Октябрьскую революции. Но когда командование легиона заняло враждебную позицию по отношению к молодой Республике Советов, он вместе с другими чехами и словаками уходит из легиона.

В марте 1918 года в Москве Ярослав Гашек вступает в партию большевиков, надевает красноармейскую форму.

В Самаре он стал комиссаром отряда. Когда белочехи подняли мятеж и захватили Самару, они грозились повесить всех большевиков и прежде всего комиссара Гашека. Переодевшись в старую рваную одежду босяка, Гашек ушел из города и сумел пробраться в Симбирск.

В Бугульме Гашек был назначен помощником коменданта города, а затем и комендантом. Позднее его воспоминания об этом периоде легли в основу цикла рассказов «Как я был комендантом Бугульмы». Через полтора месяца его отозвали в Уфу. Здесь ему, члену политотдела, доверяют руководить передвижной типографией Пятой армии. В этой типографии Гашек знакомится со свой будущей женой Александрой Львовой. Гашек называл её «Шулинька». Их брак был зарегистрирован в Красноярске 15 мая 1920 года. .

Из Уфы классный вагон, в котором размещались и типография, и редакция газеты «Красноармейская звезда», переезжает в Белебей, а затем в Бугуруслан.

Походная типография выпускала газету, листовки, воззвания к красноармейцам. Многие из них написаны Гашеком. В этой походной типографии Гашек написал первые черновые наброски романа о бравом солдате Швейке.

Редакционный вагон двигался вслед за наступающими частями Красной Армии. Существует местная легенда, которой нет подтверждения в документах, что когда вагон уходил из города дальше на восток, его работники поделились с местной типографией шрифтами, красками и бумагой.

Гашек успел побывать в Челябинске, Омске, Красноярске, Иркутске, где был легко ранен при покушении.

В Иркутске Гашек также участвовал в политической жизни: его избрали депутатом городского Совета. Издавал газеты «Штурм» и «Рогам» («Наступление») на немецком и венгерском языках, а также «Бюллетень политработника» на русском. Гашек же издавал и одну из первых в мире газет на бурятском, называвшуюся «Үүр» («Рассвет»). Сам Гашек своему другу пишет об этом так: «…я редактор и издатель трёх газет: немецкой „Штурм“, в которую сам пишу статьи; венгерской „Рогам“, где у меня есть сотрудники, и бурято-монгольской „Ур“ („Заря“), в которую пишу все статьи, не пугайся — не на монгольском, а по-русски, у меня есть переводчики». Также Гашек позднее рассказывал, что выполнял секретную миссию в Монголии, где от имени командующего армией встречался с неким китайским генералом. Однако биографам писателя не удалось найти никаких документальных подтверждений этому, хотя и известно, что китайский язык Ярослав действительно изучал.

После окончания гражданской войны Гашек остался в Иркутске, где даже купил дом.

В ноябре 1920 года в Чехословакии разразился политический кризис, началась всеобщая забастовка, а в городе Кладно рабочие провозгласили «советскую республику». Чешские коммунисты в России получили распоряжение отправляться на родину, чтобы поддержать местное коммунистическое движение и готовить мировую пролетарскую революцию. В декабре 1920 года Гашек вместе с женой вернулся в Прагу.  «Вчера посетителей кафе „Унион“ ожидал большой сюрприз; откуда ни возьмись, как гром среди ясного неба, после пятилетнего пребывания в России, сюда заявился Ярослав Гашек» — с таким текстом в Праге вышли утренние газеты. Сам он писал со свойственным ему юмором : “Вернувшись на родину, я узнал, что был трижды повешен, дважды расстрелян и один раз четвертован дикими повстанцами киргизами у озера Кале-Исых. Наконец меня окончательно закололи в дикой драке с пьяными матросами в одесском кабачке.”

Однако планировавшейся из Москвы коммунистической революции в Чехии не произошло, восстание было подавлено, его лидеры оказались в заключении. Партийная деятельность Гашека быстро сошла на нет, и он оказался почти без средств к существованию и даже продавал на улицах экземпляры своих книг, скопившиеся у издателей за время войны. Вскоре он снова жил на авансы от издателей, кочуя из трактира в трактир. В трактирах же он и писал свои новые произведения, часто там же их и зачитывал. Постоянная выпивка, два перенесённых тифа, отказ соблюдать рекомендации врачей, запретивших есть острое и жирное, тяжёлая наследственность — всё приводило к постоянному ухудшению здоровья Гашека.

В августе 1921 года он перебирается из Праги в небольшой городок Липнице. По легенде это произошло следующим образом. Выйдя из дома за пивом Гашек повстречал своего приятеля Ярослава Панушку, который ехал работать в Липницы, и, оставив кувшин для пива в кафе, прямо в домашней одежде сел в поезд вместе с другом. Хорошо подвешенный язык выручал его ещё со времен юношеских пеших походов, не подвел его и в этот раз. Он бесплатно добрался до Липниц, договорился с хозяином гостиницы и трактира о кредите и поселился там. Лишь спустя три недели он удосужился сообщить жене, о том, где он. Та тотчас приехала и признала, что в Липницах действительно лучше для пошатнувшегося здоровья Гашека.

Несмотря на увеличивающиеся доходы от творчества, денег в семье Гашека не прибавлялось. Ярослав быстро перезнакомился со всей округой и щедро помогал всем знакомым, нуждающимся в материальной помощи. Он даже стал попечителем местной школы.

Ярослав много бродил по окрестностям, часто исчезая на несколько дней. Однако его здоровье становилось всё хуже и хуже. Обнаружив, что не успевает записывать всё приходящее ему в голову, он нанял себе секретаря, который записывал то, что диктовал Гашек. В это время Гашек работал над четвёртой частью похождений Швейка. В ноябре 1922 года Гашек наконец обзавёлся собственным домом. Но здоровье его  ухудшалось. Последний раз он диктовал Швейка всего за 5 дней до собственной смерти. 3 января 1923 он подписал завещание и заявил, что «Швейк тяжко умирает». Ему было всего 39 лет.

                                                                                                                                                                          Могила Гашека

3 января 1923 года Ярослав Гашек скончался. На похоронах присутствовали его жена Шулинька, сын Рихард, и более ста человек из Липнице и окрестных сёл. На его могиле одним из его местных друзей, каменотёсом Харамзой, был установлен памятник — раскрытая каменная книга, на одной странице которой имя Гашека, на другой — Швейка. Из пражских друзей Гашека присутствовал только художник Панушка, с которым Гашек и приехал в Липнице. Остальные друзья Гашека не поверили сообщению о его смерти, считая, что это очередная мистификация. Его друг Эгон Эрвин Киш заявил:

“Ярда не впервой дурачит нас всех, водит за нос. Не верю! Сколько раз он уже умирал! Гашек не имеет права умирать. Ведь ему нет еще и сорока.”

В продолжении романа главный герой Гашека должен был пройти через русский плен, службу в Красной Армии. Возможно, что Швейк, как и его создатель побывал бы и в Бугуруслане.

По решению ЮНЕСКО 1983 год был объявлен годом Ярослава Гашека в честь столетия со дня его рождения. И этот юбилей «бравого красного чеха» — замечательного журналиста и писателя-сатирика широко отмечался в Оренбургской области и особенно в Бугуруслане, где чешского интернационалиста считают своим земляком.