Катанов Николай Федорович родился 6 мая 1862 года в хакасской местности Узюм, ушел из жизни 10 марта 1922 года в городе Казани. Тюрколог с мировым именем, доктор сравнительного языкознания, профессор Императорского Казанского университета , действительный член Российского географического общества, первый хакасский ученый.

Источник: ТОРБОСТАЕВ К. ПРОФЕССОР ИЗ ХАКАССКОГО ААЛА/ Каврис ТОРБОСТАЕВ, кандидат исторических наук.// Сокровища культуры Хакасии./ гл. ред. А.М. Тарунов. – М.: НИИЦентр, 2008. – 512 с. – (Наследие народов Российской Федерации. Вып.10). – с.162-168

 8(15) мая 1862 года в аале Тураковом, в местности Узюм близ селения Аскиз, в семье сагайца Хызыла Катанова из сеока Пюрют и качинки Чамак появился третий ребенок — будущий ученый с мировым именем, профессор Казанского универси­тета и Духовной академии. Простой мальчик из Сагайской степи стал первым ученым из хакасского народа.

При рождении этого ребенка бабуш­ка воскликнула: «Пора!» — увидев у младенца седой чубчик. Так и на­звали его по древнему обычаю. Од­нако при крещении нарекли Пору христиан­ским именем Николай, как и его старшего брата. Из-за того, что священники не утруж­дали себя лишними раздумьями при креще­нии инородцев, родителям пришлось назы­вать сыновей Николай 1-й и Николай 2-й.

Детство Николая 2-го ничем не отлича­лось от детства его сверстников, живших в кочевьях. Теплую половину года мальчик с родителями жил на летнике в Сагайской сте­пи, а зимой — на зимнике, на берегу Абакана. Как и другие дети, он приглядывал за теля­тами и овцами.

Хакасское население того времени уже бы­ло крещено православными миссионерами, но при этом сохраняло приверженность своей традиционной религии — поклонялось небу, духам местностей, хозяйке огня. В детстве Ни­колай Катанов также участвовал и в нагор­ных, и в домашних жертвоприношениях, со­переживал шаману, совершавшему камлание. Так же как и у множества соплеменников, сложилась бы судьба Поры, если бы не сов­сем обычные родственники. Дядя Николая Катанова, Ефим Семенович Катанов, к тому времени сосредоточил в своих руках ряд важных должностей в Аскизской степной думе — местном органе самоуправления ино­родческого населения Российской империи. Кое-кто называл его взяточником и разврат­ником, державшим селение Аскиз в полном повиновении. Другие говорили обратное, что Ефим Катанов радел за свой народ и по воз­можности старался оградить бедняков от не­померных налогов. Когда умер отец Николая Хызыл (Федор) Катанов, Ефим Семенович взял младшего племянника на воспитание и определил в школу, устроенную им же в Аскизе, где сам был учителем.

Большое влияние на подраставшего Нико­лая Катанова оказал управляющий Аскиз­ской конторы сибирского золотопромышлен­ника, красноярского городского головы П.И. Кузнецова — Иннокентий Каратанов. Человек образованный, имевший богатую библиотеку, в которой были и книги по истории Сибири, он нередко приглашал «смышленого татарчон­ка» Николая Катанова, чтобы поговорить об обычаях и сказаниях местного населения. Ка­ратанов пробудил в подростке интерес к древ­ностям хакасских степей и живущего здесь народа, называемого тогда минусинскими та­тарами. Впоследствии Катанов называл Инно­кентия Каратанова своим первым учителем.

В 1874 году 12-летнего грамотного маль­чика определяют помощником писаря в Аскизскую степную думу. Два года он учился днем, а вечерами переписывал бумаги в Степной думе, где, по его признанию, «позна­комился изрядно с русской каллиграфией».

В августе 1876 года 14-летний Николай Катанов, заручившись рекомендательным письмом Иннокентия Каратанова к сыну зо­лотопромышленника Кузнецова — И.П. Кузнецову-Красноярскому, отправился в лодке по рекам Абакану и Енисею в Красноярск, чтобы поступить в открывшуюся там гимна­зию. Тетка Николая, Елизавета Варфоломе­евна, жена Ефима Катанова, дала ему в доро­гу кроме сухарей и вяленой баранины немно­го денег ассигнациями и большой «екатери­нинский» рубль.

В гимназию Катанов был определен при содействии И.П. Кузнецова-Красноярского, богатый отец которого, бурят по националь­ности, охотно поддерживал способных вы­ходцев коренных сибирских народностей.

Каждое лето гимназист возвращался в Аскиз, в дом своего дяди, где набирался впе­чатлений и знаний о языке и сказаниях свое­го народа.

В Красноярске он нередко подрабатывал репетиторством. Среди его учеников оказа­лись и будущий ученый А.А. Ярилов, и одна из образованнейших женщин Сибири В.А. Баландина, сделавшая впоследствии весьма много полезного для развития Минусинского уезда. В своих воспоминаниях Баландина со­общала, что после того, как она получила не­удовлетворительную оценку по французско­му языку, в репетиторы ей назначили гимна­зиста старших классов Николая Катанова. Позже Баландина поступила в один из пре­стижнейших университетов мира — париж­скую Сорбонну, и, надо думать, уроки с гим­назистом Катановым пошли ей впрок.

Историю и географию в Красноярской гимназии преподавал незаурядный знаток Сибири Андрей Кириллович Завадский-Краснопольский (1840-1889). Он был авто­ром нескольких работ по истории: «1000 верст по России», «Енисейская губерния», «Коряко-Чукотский край и Камчатка». Ни­колай Катанов, по-видимому, оказался под сильным влиянием Завадского-Краснопольского, который посоветовал способному юно­ше заниматься записью сагайских преданий и описанием обычаев соплеменников. Он же познакомил Катанова с трудами известных исследователей Сибири — В. Радлова, Н. Кострова и А. Кастрена.

Н.Ф. Катанов среди гимназистов. 1870-е гг.

В гимназические годы Катанов знакомится с известным алтайским миссионером — священником В.И. Вербицким, исследователем языка коренных народов Алтая, автором грамматики алтайского языка. По совету Вер­бицкого гимназист Катанов начинает зани­маться сверкой хакасских преданий, записан­ных и изданных Радловым и Кастреном.

С 1880 года Катанов начинает углубленно заниматься записыванием сагайских текстов и описанием обычаев. Сначала его собеседни­ками были близкие родственники, потом круг его общения значительно расширился. Его гимназическую статью с описанием шаман­ского бубна отметил выдающийся исследова­тель Сибири Г.Н. Потанин и опубликовал в своем труде «Очерки Северо-Западной Мон­голии». Двадцатилетний Катанов отметился в науке и другой своей работой — «Граммати­ка сагайского наречия татарского языка», ко­торая сегодня воспринимается как бесцен­ный источник для исследователей хакасского языка и фольклора. Первые опыты научной работы стали для способного юноши трам­плином для научного роста. Целеустремлен­ность Николая Катанова проявилась в том, что уже с 4-го класса он откладывал деньги, заработанные частными уроками, для про­должения образования.

В 1884 году Н.Ф. Катанов закончил гимна­зию с золотой медалью. О нем уже был на­слышан В.В. Радлов — крупнейший тюрколог второй половины XIX — начала XX века. Он горячо поддержал желание способного юно­ши из минусинских татар продолжить свое обучение и посвятить жизнь науке.
Земляки тоже поддержали соплеменника, пожелавшего продолжить образование. Аскизская дума выдала Николаю Катанову свой «приговор», согласно которому все по­винности, могущие пасть на Катанова, обще­ство возьмет на себя, но в то же время по окончании образования он должен был «при­искать себе образ жизни».

В возрасте 22 лет Николай Катанов приез­жает в Петербург. 15 августа 1884 года его за­числяют на факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета по раз­ряду арабско-персидско-турецко-татарской словесности.

В университете Катанов проходит основа­тельную тюркологическую подготовку под руководством крупнейших специалистов то­го времени профессора И.Н. Березина и тюрколога-османиста В.Д. Смирнова. Участие в судьбе Катанова во время учебы и позднее принимал декан факультета В.П. Васильев. Студенты восточного факультета проходили серьезную школу, они получали знания о тюркских наречиях — живых и мертвых, учились читать исторические тексты, читали в подлинниках литературу тюркских наро­дов и овладевали каллиграфией. Наибольшее значение придавалось арабскому и персид­скому языкам, умению «переводить без за­труднения» истори­ческие арабские текс­ты, читать Коран, грамматические и юридические, а также поэтические произве­дения.

Большое влияние на Катанова в то вре­мя оказали В.В. Радлов, Г.Н. Потанин, Н.М. Ядринцев — вы­дающиеся исследова­тели Сибири.

«Ядринцев вдох­новлял меня к иссле­дованию быта и истории инородцев, Г.Н. По­танин — к записям произведений народного творчества по строго определенной системе с целью выяснения общих мотивов и черт заим­ствований, наконец, В.В. Радлов направлял меня к точной записи произведений словесно­сти с целью определения особенностей раз­ных наречий и языков», — вспоминал впос­ледствии первый хакасский профессор.

В Петербурге Катанов просит назначить стипендию, которая бы «дала ему возмож­ность, не заботясь о материальном обеспече­нии, жить здесь и посвятить себя изучению избранных факультетских предметов». Сти­пендия была назначена лишь после присыл­ки свидетельства красноярского полицмей­стера о том, что Катанов «не имеет никаких родственников, которые могли бы ему ока­зать материальную помощь». Однако и этой стипендии в размере 100 рублей в год не хва­тало на жизнь. Студент давал частные уроки и даже писал за гроши поминания неграмот­ным богомолкам на церковных папертях. По свидетельству дочери Катанова Анны, ее отец в тот период «обедал один раз в неделю по воскресеньям, а в остальные дни довольст­вовался чаем с грошовыми булочками».

Во время учебы в университете Катанов выпускает свои первые научные работы, по­священные языку и фольклору хакасов.

В 1888 году Николай Катанов заканчивает университет, показав на экзаменах по всем специальным дисциплинам «отличные познания». Оценка «хорошо» ему была вынесена лишь за познания в русской истории. По представлению профессора И.Н. Березина Катанов был оставлен профессорским сти­пендиатом на факультете восточных языков. Ему предоставляется возможность совер­шить путешествие в Сибирь и Восточный Туркестан по рекомендации академика Радлова, который взял на себя и хлопоты, связан­ные с получением согласия на поездку в Ака­демии наук и в Географическом обществе.

В начале 1889 года Катанов выехал из Пе­тербурга. Отправным пунктом его исследова­ний стал родной Аскиз.

В 1889 году Н.Ф. Катанов исследует язык и культуру жителей Урянхайского края (Ту­вы), который в то время считался провинцией Китая. В следующем году Катанов исследует карагасов, как называли тогда небольшой на­род тофаларов. В перерывах между этими поездками он обрабатывает собранный мате­риал и активно изучает язык и быт жителей Минусинского округа.

В 1890-1892 годах Катанов продолжил пу­тешествие в Восточный Туркестан, где изу­чал языки и культуру. За четыре года он со­брал множество разнообразных материалов по языку, народному творчеству и этногра­фии тюркоязычных народов. Позже за со­бранные в этом путешествии материалы Н.Ф. Катанов получил степень доктора наук срав­нительного языкознания и стал широко изве­стен в научной среде.

Николай Федорович Катанов и Александра Ивановна Тихонова

 На обратном пути в октябре 1892 года в Петропавловской церкви Аскиза состоялось венчание Николая Федоровича Катанова и Александры Ивановны Тихоновой, воспи­танницы его дяди, Ефима Семеновича. Свою избранницу он знал давно, со времен учебы в Красноярской гимназии. Будучи гимназис­том, Николай неоднократно навещал Аскиз и привозил подарки для сестры Марии и ее подруги Александры, учившейся в Мину­синской гимназии. На свадьбе присутствова­ли уважаемые гости, среди которых были основатель Минусинского музея Н.М. Мар­тьянов, известный историк Иннокентий Кузнецов-Красноярский и его брат Иван — сыновья золотопромышленника П.И. Кузне­цова.

Александра Ивановна всегда оставалась верной помощницей и другом Николаю Федо­ровичу. Она была радушной хозяйкой в доме, прилежной переписчицей трудов мужа и пе­реводчицей, неплохо пела и играла на рояле. Своим положением в обществе Н.Ф. Катанов был во многом обязан супруге...
Однако по возвращении в Петербург Катанова ожидало разочарование — обещан­ное место на факультете восточных языков было занято. Весь 1893 год Н.Ф. Катанов за­нимался обработкой огромного собранного материала. Он обращается в Министерство народного просвещения с ходатайством о назначении инспектором народных училищ в Туркестан, Сибирь или Оренбургскую гу­бернию. Однако при содействии декана вос­точного факультета В.П. Васильева Катанов «по высочайшему соизволению» назначает­ся в Казанский университет преподавате­лем в звании экстраординарного (нештатно­го) профессора.
С Казанью была связана вся дальнейшая жизнь профессора Н.Ф. Катанова.
Супруги Катановы поселились в Казани, в двухэтажном доме возле 3-й гимназии.

Дом в Казани, где жила семья профессора Н.Ф. Катанова

 Внешне Николай Федорович не выглядел профессором — низенький, широкоплечий, широкоскулый, с маленькой круглой головой, в скромном костюме. Тем, кто встречал его в первый раз, Катанов казался мелким чиновником, «инородцем». Но по мере знакомства, развития беседы росло внимание и симпатия к нему. Он оказывался приятным собеседни­ком, готовым поддержать любую тему разго­вора. Исключительной была память Николая Федоровича на события до мельчайших по­дробностей, на лица, на знаменательные да­ты. Студенты, слушавшие лекции Н.Ф. Ката­нова, отмечали простоту, глубину и ясность мысли по каждой теме, излагаемой профес­сором, — от санскрита до русских народных говоров.

Профессор Катанов совершил 12 научных экспедиций по различным местам России — изучал хакасов, тофаларов, башкир, татар, чувашей, исследовал Туву, тюрков Восточ­ного Туркестана, проехал с научной целью по Италии, Германии, Англии, Франции. Посто­янно выезжал со студентами на раскопки в село Булгары на Волге, где впоследствии был создан музей под открытым небом. Благодаря своей эрудированности, образованности, на­учной деятельности, организаторским спо­собностям он стал заметной фигурой в казан­ском обществе.
В свет вышли 382 его научные работы, не считая многочисленных статей в газетах и журналах. В них Катанов использовал 114 языков мира (все европейские и азиатские языки, в том числе китайский, арабский, японский, египетский). В ученом совмеща­лись лингвистические познания древностей Греции и Рима, средневекового Запада и глу­боких тайн Востока.
Н.Ф. Катанов исследовал древние и совре­менные языки, литературу тюрков, восточ­ные исторические источники, этнографию тюрков и монголов, собирал древние монеты, интересовался музейным делом, изучал тру­ды восточных авторов, отдавал время про­свещению «инородцев», составил народный и церковный календари.

Жена профессора Александра Ивановна с дочерью Анной, 1890-е гг.

Он поддерживал связь с музеями Средней Азии, Сибири, Кавказа, обменивался коллек­циями, помогал музеям Казани, Тобольска, Минусинска, Красноярска составлять экспо­зиции, посылал литературу; рекомендовал в печать работы местных исследователей. Не­которые экспонаты Катанов приобретал за свои средства, жертвуя их музеям.

Из-за нужды Катанов вынужден был про­дать свою богатейшую востоковедческую библиотеку из 8600 томов. Он неоднократно предлагал ее Российской Академии, иркут­скому генерал-губернатору, среднеазиатско­му генерал-губернатору, но в силу малообра­зованности официальных лиц везде получал отказ. Случайно о продаже уникальной вос­точной библиотеки узнал турецкий премьер-министр Хильми-паша. Он немедленно купил все книги и переправил их в Стамбул. Впос­ледствии библиотека Катанова стала основой востоковедческой библиотеки Стамбульского университета.
Много сил профессор Катанов отдавал Об­ществу археологии, истории и этнографии Ка­занского университета, где он был сначала се­кретарем, а с 1898 по 1914 год — председате­лем.

Профессор Н.Ф. Катанов (сидит) во время путешествия в Урумчи (Китай) с фотографами экспедиции И.Ф. Толшиным, Ф.Т. Васильевым (стоят) и писарем А.П. Бехтеревым. 1890 г.

В 1903 году увидел свет главный труд Н.Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка». Это был первый научный труд по теме, весьма важной для России в связи с установившимися тесными контактами с этой провинцией, ставшей впоследствии россий­ским протекторатом. В этой работе он доказы­вает тюркское происхождение тувинцев, раз­решив тем самым спор о происхождении этого народа. «Эта книга, — отмечает Катанов в предисловии, — представляет результат моих собственных наблюдений над живой урянхай­ской речью, заключает в себе выводы, создан­ные по преимуществу из текстов, записанных мною же самим «из первых уст»...»

15 декабря 1907 года министр народного просвещения утвердил Н.Ф. Катанова в сте­пени доктора сравнительного языкознания без защиты докторской диссертации. Это был редкий в научной практике случай, сви­детельствующий о признании научным ми­ром выдающихся заслуг Катанова в иссле­довании тюркских языков и разработке со­путствующих вопросов — этнографии, исто­рии, археологии.

Однако, несмотря на свои заслуги в науч­ной сфере, Катанов по-прежнему занимал скромную должность экстраординарного профессора Казанского университета. Он был единственным здесь ученым неевропей­ского происхождения. С другой стороны, Ка­танов считался христианином православного вероисповедания и даже возглавлял кафедру в Духовной академии, занимался миссионер­ской деятельностью, а также являлся цензо­ром арабографичной литературы.
После событий 1917 года, связанных с ус­тановлением советской власти, и Граждан­ской войны профессор Катанов становится деканом археологического отделения вновь созданного Северо-Восточного археологичес­кого и этнографического института. Он чита­ет лекции на различных курсах и проводит работу по упорядочению музеев.

Суровые условия жизни при новой власти подорвали здоровье Николая Федоровича, осенью 1921 года его разбил паралич, а 10 марта 1922 года он умер. Катанова похорони­ли в ограде казанского Преображенского мо­настыря, но после его разрушения останки хакасского ученого были перенесены на со­хранившееся Арское кладбище в Казани.

Профессор Казанского университета Н.Ф. Катанов. 1909 г.