Цивилизация возникла 40 в. назад.
Цивилизация прекратит функционировать через 1 млн. лет в будущем.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Признак сопереживания возникает у человечества с эпохи экуменизации взаимодействия человека и природы..

Человечество получило эффективные инструменты для добычи нужной ему продукции за счёт нарушения привычной ему окружающей сферы..

Можно отнести начало эпохи сопереживания ко времени получения цивилизациями избыточной для выживания продукции – переход из каменного века в железный. А расцвет цивилизации приходится на время осознания неизбежности разрушения окружающих сфер ради спасения от космической угрозы. Конец цивилизации сопереживания придётся на эпоху возникновения цивилизаций-чипов, клонировавших Человеко-человечество до размеров молекулы и разорвавшего свою связь с природой.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Джереми Рифкин говорит о цивилизации Сопереживания.

Человечество находимся в переломной точке развития нашего вида. Человечество находится на этой планете всего лишь около 175 тысяч лет, мы совсем молодые.

Человеческие существа, в количестве примерно семи миллиардов на данный момент, составляем меньше одного процента биомассы этой планеты. При этом мы используем 24% фотосинтетических процессов Земли. В ближайшие тридцать лет нас должно стать девять миллиардов вместо шести, это просто не рационально – либо мы должны уйти, либо измениться.

Полторы тысячи лет церковь выступала главным экспертом по вопросам человеческой природе, и она выражалась предельно ясно: ребенок рожден во грехе, и если мы хотим спасения, мы должны ждать, когда придет Иисус, или обрести его в загробном мире.

Просвещение выступило с совершенно новым ответом на вопрос, что человечество собой представляет и куда идет. Джон Локк и Адам Смит выстроили представление о человеке, на котором базируется современная классическая экономика. Впоследствии этот образ развился до человека, приходящего в мир с потребностью к наслаждению, желающего избегать любой боли утилитариста, движимого материальными запросами.

Чарльз Дарвин высказал утверждение о том, что задача каждого вида на земле – защитить себя посредством как можно более масштабного размножения, а затем Зигмунд Фрейд объяснил, что ребенок приходит в этот мир с неудовлетворенным сексуальным желанием и ищет удовольствия.

Но постепенно появляется важный пласт исследований, который действительно ставит под вопрос предпосылки, казавшиеся нам привычными. А вместе с ними – институции, которые базируются на этих предпосылках: наше образование, бизнес, управление.

Зеркальные нейроны – лишь самое начало огромного ряда исследований, проводящихся в нейропсихологии, детской психологии и других областях. Эти исследования позволяют предположить, что мы на самом деле запрограммированы не на агрессию, эгоизм, насилие и утилитаризм, а на принятие, социализацию, чувство локтя и, главное, – ощущение причастности. То есть на эмпатию, сопереживание.

Эмпатия – довольно запутанная вещь. Когда в роддоме один ребенок начинает плакать, остальные тут же плачут вместе с ним, они просто не знают, почему, но это заложено в них биологически.

Примерно в возрасте двух с половиной лет ребенок начинает узнавать себя в зеркале, и тогда же у него появляются зачатки зрелой эмпатии. Как только он понимает, что видит свое отражение, и осознает себя, он начинает понимать, что если он испытывает чувства, глядя на кого-то, с кем что-то произошло, то это не его чувства. Начинает разделять свои и чужие эмоции и понимать их.

Вместе с самосознанием у ребенка повышается способность к эмпатии. Примерно к восьми годам он начинает узнавать о жизни и смерти, понимает, откуда он взялся и что у него жизнь в распоряжении одна единственная, хрупкая и драгоценная, и однажды он умрет. Здесь начинается его экзистенциальное путешествие.

На этой планете очень сложно выжить – будь ты человек или лиса, прокладывающая маршруты по неизвестной местности. Как только ребенок понимает, что жизнь хрупка и заканчивается смертью, а каждый ее момент драгоценен, это позволяет понять ему ценность остальных жизней вокруг. И когда мы сочувствуем другим людям и другим существам, это происходит от того, что мы знаем по собственному опыту, как им сложно в борьбе за жизнь. Своей отзывчивостью мы показываем свою солидарность с ними в этой борьбе.

Эмпатия – противоположность утопии. Эмпатия базируется на осознании смертности и борьбе за возможность для себя и ближнего выжить и процветать. Она держится на нашем несовершенстве, страхах и взаимопомощи.

Так что, когда мы говорим о сопереживающей цивилизации, то говорим не об утопии. Мы говорим об обществе, построенном на эмпатии – желании помочь себе и особям своего вида прожить лучше ту единственную жизнь, которую мы имеем, на этой маленькой планете. Мы – homo emphathicus, люди сопереживающие.

Эмпатия – это огромная невидимая рука, которую мы можем протянуть сколь угодно далеко, и она позволяет нам сочувствовать, сопереживать и объединяться в более крупные социальные группы. Эмпатия – это цивилизация. Цивилизация – это эмпатия.

Когда-то область коммуникации распространялась лишь на расстояние крика, и общество было племенным. Люди, жившие за соседней горой, казались инопланетянами, и эмпатия только углубляла кровные связи. Приход письменности позволил нам расширить общую нервную систему человечества, преодолеть большее время и пространство, сплотить больше людей. 

Развитие разнообразных сторон и возможностей человеческой натуры в сочетании с возрастающим самосознанием не только способствовали возникновению религиозного сознания, но и распространили эмпатию за пределы круга родственных связей. Это закономерно привело к расширению понятия большой семьи, теперь оно было основано на религиозных связях: иудеи стали воспринимать всех иудеев как одну большую семью, христиане стали так воспринимать христиан, то же – с мусульманами.

В девятнадцатом веке происходит промышленная революция, после которой главным понятием становится рынок. Рыночные отношения создают великую фикцию национальных государств. Внезапно британцы начинают воспринимать как часть своей общины остальных британцев, немцы – немцев, американцы – американцев. 

Раньше не было таких понятий как «Германия» или «Франция» – это фикции. Но они появились, чтобы позволить нам расширить область сочувствия на представителей «наших национальностей» и создать новое представление о собственной личности и положении в мире, основываясь на достижениях науки и коммуникации, которые вновь позволили иначе воспринимать пространство и время.

Но если мы проделали путь от эмпатии, основанной на кровных связях, к эмпатии, основанной на религиозных, а затем национальных связях, то почему мы должны останавливаться на этом? Так ли это сложно – представить, что развивающаяся способность к эмпатии благодаря нынешним технологиям позволит нам в какой-то момент соотнести себя со всей человеческой расой как с большой семьей? Возможно, вообще с биосферой?

Мы сейчас обладаем инструментами, которые могут позволить нам расширить эту огромную

Мы должны переосмыслить устремления человечества, переосмыслить весь наш нарратив. Если мы действительно Homo Empathicus, нам нужно дать этой своей природе раскрыться, несмотря на влияние наших традиций в области воспитания, бизнеса или управления, которые способствуют пробуждению в нас нарциссизма, материализма, агрессии, тяги к насилию.

И если мы готовы к глобальному разговору, почему бы нам не начать с того, чтобы переосмыслить человеческую природу, найти путь к возможности глобальной эмпатии, чтобы реорганизовать социальные институты и подготовить достойную почву, на которой смогла бы появиться цивилизация эмпатии.

+++++++++++++++++++++++