Цивилизация возникла 28 в. назад.
Цивилизация остановилась 2 в. назад.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Первые поселенцы появились около 40 тыс. до н.э. Они занималось охотой и собирательством, изготавливало первые каменные орудия труда грубой обработки..

Аборигенами Японских островов считаются айны и переселившиеся сюда во II тыс. до н.э. народы, близкие к полинезийцам..

В VII - V вв. до н.э. на Японские острова начали проникать с Корейского полуострова, предки нынешних японцев..

С этого момента начинается становление Японской цивилизации, которая проходила в постоянной борьбе с аборигенами..

Конец цивилизации наступил в 19 в. н.э., когда на остров стали проникать западноевропейские миссионеры с разрушающими социокультурными промыслами. С этого момента уникальность и самобытность японской цивилизации утрачивается, она становится отпрыском Западной.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Бэгби относит её к периферийным, вторичным цивилизациям 650 г. н.э.-1850 г.

Отпрыск синской цивилизации (Хантингтон). Происходит от китайской. Тойнби относит её к расцветшим цивилизациям спутникам.

Японскую цивилизацию анонсирует Бродель, помещая её в состав цивилизаций Приморского Дальнего Востока -- Индокитай, Индонезия, Филиппины, Корея, Япония.

Японская Цивилизация является цивилизацией-государством. Однако в большинство цивилизаций входит более одного государства или другой политической целостности. В современном мире большинство цивилизаций включают в себя по два или более государств. (Хантингтон)

В случае с Японией приходится иметь дело не с вариациями речных или материковых цивилизаций, которые до сих пор возникали в Восточном очаге, а с цивилизацией посейдонической. Она, правда, не стала цивилизацией мореплавателей, как греческая или Финикийская, но здесь не было обилия противолежащих морских берегов, разнообразия культур вдоль них было меньше, а, значит, и стимул для мореплавания был ослаблен. Японцы оказались связаны с морем иным образом.

Во-первых, они смогли создать оседлые поселения, которые жили за счет морских продуктов. Позднейшее земледелие и животноводство прививалось к уже сложившейся системе оседлых поселений рыбаков и собирателей морепродуктов. Во-вторых, изрезанный рельеф, множество речных долин, выходящих к морю, многочисленные острова и полуострова, а также Внутреннее море Японского архипелага побуждали осуществлять хозяйственное и политическое взаимодействие через море.

Посейдонический характер японской цивилизации не бросается в глаза из-за того, что в отличие от греков и финикийцев для Средиземноморья, португальцев, голландцев и англичан для внутренних океанов японцы, чьей ареной действий предстояло стать Внешнему океану, не слишком спешили с талассократической экспансией. Только к началу нашего столетия накопили они достаточно ресурсов, чтобы приступить к этому делу. Однако к этому времени на другой стороне Внешнего океана укрепились США, имеющие свои талассократические амбиции.

Русское слово «Япония» — экзоним, в русский язык оно пришло предположительно из немецкого языка (Japan), хотя вокализм лучше соответствует французскому Japon.

Сами японцы называют страну «Ниппон» или «Нихон», оба варианта записываются с помощью кандзи. Первый вариант часто используется в качестве официального, например, на иенах, почтовых марках и в названиях многих спортивных событий. «Нихон» обычно используется в быту. Себя японцы называют нихондзин, а свой язык — нихонго.

Нихон» буквально означает родина Солнца» и это название часто переводят как «Страна восходящего солнца». Так называли Японию китайцы в переписке императора Японии с китайской династией Суй, поскольку Япония расположена восточнее Китая. До того, как японцы начали использовать «Нихон» для обозначения своей страны, страну называли Ва или Вагоку.

Первые признаки заселения Японского архипелага появились около 40 тысячелетия до н.э. с началом японского палеолита, который продолжался по 12 тысячелетие до н.э. Население древней Японии занималось охотой и собирательством, изготавливало первые каменные орудия труда грубой обработки. В этом периоде отсутствуют керамические изделия, поэтому период также носит название периода докерамической культуры.

С 12 000 года до н.э. начинается период дзёмон, который согласно археологической периодизации истории стран Запада соответствует мезолиту и неолиту. Особенностями этого периода стали формирование Японского архипелага и начало использования его жителями керамических изделий.

В VII - V вв. до н.э. на Японские острова начали проникать, видимо с Корейского полуострова, предки нынешних японцев.

Становление Японской цивилизации проходило в междоусобной борьбе и в сражениях с аборигенами-айнами и переселившимися с юга морем еще во II тыс. до н.э. народами, близкими к полинезийцам.

В периоде яёй, который начался около 500 года до н.э., на Японском архипелаге появились поливное рисосеяние, гончарный круг и ткацкий станок, обработка металлов (меди, бронзы и железа) и строительство защитных городищ. Эти новшества были занесены в Японию иммигрантами из Китая и Кореи.

В 250 н.э. году яёй сменился периодом Кофун, во время которого получила распространение культура курганов, а в районе Ямато появилось одноимённое японское государство. Кофун плавно перешёл в 538 году в период Асука. Его особенностями стали распространение буддизма, пришедшего в Японию из Пэкче, появление централизованного государства китайского образца, создание первого свода законов «рицурё» и расцвет японской культуры под влиянием материковых философских и культурных идей.

Между 6 и 9 веками Япония присоединилась к восточно-азиатской цивилизации, которая была сформирована посредством китайского языка и валюты.

Эпохой расцвета классической японской культуры считается хэйянская эпоха, названная по тогдашней японской столице Хэйян (нынешний Киото), - 795 - 1192 гг. У власти стояла придворная аристократия, с Х в. фактически оттеснившая императора от управления. Рост земельных владений этой аристократии, соперничество между знатными родами привели к возникновению сословия дружинников, живших при князьях на их хлебах, - самураев. Усиление военного сословия произошло из-за междоусобиц, а не внешней экспансии.

В 1192 г. власть захватил опиравшийся на самураев Ёритомо из рода Минамото - началось правление сёгунов. Культура послехэйянского времени отличалась от предшествующей придворной культуры, утонченной и изысканной, но вряд ли можно считать XII в. временем окончательной гибели японской культуры, если вспомнить ее позднейшие достижения - поэзию танок и хокку, театр Но и Кабуки, живопись Хокусая и Утамаро. (Тойнби, Уилкинсон, Бэгби, Хантингтон)

Японская цивилизация развивалась подобно другим цивилизациям этого региона, основные черты которых были заимствованы у китайской цивилизации, Вторая международная цивилизация, в состав которой уже входила Япония, была европейская международная цивилизация второй половины 19 века, главную роль в которой играла Британия. Вышеуказанная цивилизация уже была рассмотрена мною в этой статье.

Во второй половине 20 века Япония входит в состав III международной цивилизации, главенствующее место в которой уже занимает Америка и которая распространилась по всему миру. Тем не менее, в последние годы появились признаки, указывающие на растущую дестабилизацию основных компонентов структуры цивилизации.

Во избежание потери потенциала, накопленного ныне существующей цивилизацией необходимо подготовить новую систему, на основе которой будет создана новая цивилизация, в которую могла бы плавно перейти эта ныне существующая цивилизация. А новой и возможно последней цивилизацией, в состав которой будет входить Япония, может стать глобальная Международная цивилизация. Так как если новая международная цивилизация будет построена удачно, то она может стать действительно глобальной цивилизацией с глобальной валютой и языком.

Подавляющее число японцев исповедуют буддизм (71,4 %) и синтоизм (83,9 %). Китайские конфуцианство, дзен-буддизм и амидизм также повлияли на японские верования и традиции. Христиане представляют собой религиозное меньшинство, всего 2 % населения. Среди объединений христианских церквей, действующих в общеяпонском масштабе, самое крупное — Католический центральный совет. В середине XIX века в Японии появились различные религиозные секты, такие как Тэнрикё и Аум Синрикё.

Для страны характерен религиозный синкретизм, когда верующие исповедуют сразу несколько религий. Это приводит к смешению различных религиозных практик. Так, взрослые и дети отмечают праздники синто, школьники молятся перед экзаменами, молодые пары устраивают свадебные церемонии в христианской церкви, а похороны — в буддистском храме.

Подавляющее большинство жителей страны говорят на японском языке. Он не имеет точных аналогов среди других языков, ближе к алтайской семье языков, обладает оригинальной письменностью, сочетающей идеографию и слоговую фонографию. По грамматическому строю — агглютинативный с преимущественно синтетическим выражением грамматических значений.

Особенностью языка является развитая система гоноративов, отражающая иерархическую природу японского общества. Согласно словарю японского языка «Синсэ-кокугодзитэн», слова китайского происхождения составляют около 49,1% всего словаря, собственно японские слова составляют 33,8 %, другие заимствованные слова — 8,8%.

 

Япония, страна солнца и моря. Япония - это восток Китая Отсюда и название "Страна Восходящего Солнца, что специалисты даже говорят об отсутствии японской истории до прихода сюда буддизма в 552 г. н.э.

Создается, однако, впечатление, что уже тогда судьба страны складывалась так же, как и потом: развитие шло через завоевания, иностранные заимствования. Япония всегда создавала и переиначивала себя по чужому образу и подобию.

Окраинная страна. В своей северной оконечности (остров Езо) она погружается в холодное молчание великого Севера. На востоке, где расположены наиболее удобные порты, она открыта фантастическим просторам Тихого океана. Западная и южная части страны, омываемые неприветливыми, часто покрытыми туманами морями, суживаются на уровне Кореи и южного острова Кюсю.

Будучи архипелагом, Япония часто сравнивается и Британскими островами, но эти последние слишком привязаны к близко расположенному европейскому континенту. Япония в гораздо большей степени изолирована, замкнута на самой себе, оставлена на произвол судьбы. Выход из этой изоляции часто требовал от нее волевых усилий. Экзотика внутри страны уступает место эндемизму. Тем не менее японский историк заметил: "Все, что представляется сугубо японским в нашей цивилизации, пришло из-за границы".

Действительно, Япония очень рано, начиная с VI в., испытала на себе китайское влияние (китайская Япония). С 1868 г. Япония становится "западной", достигнув больших успехов. Но при этом она всегда оставалась специфически "японской", и ее особенности как островной страны не подвергаются сомнению. В стране миниатюрных садов, чайных церемоний, цветущей сакуры даже буддистская религия, пришедшая из Китая, была переиначена на местный лад. Японская версия буддизма оказалась при этом еще более далекой от оригинала, чем китайская.

Внешне кажущаяся столь подверженной влияниям извне Япония сделала из своих многочисленных заимствований особую, только ей свойственную цивилизацию. Она остается приверженной всем своим традициям, которые уживаются с западным образом жизни, усвоенным почти столетие тому назад для укрепления своего могущества. Эта странная двойственность объясняет слова одного журналиста (1961): "Что в Японии самое необычное? Японцы".

С первобытных времен, начиная с V тысячелетия до н.э. и до VI в. нашей эры, когда здесь начинает сказываться влияние китайской цивилизации, Япония постепенно создавала собственную примитивную, но сильную "культуру".

С V тысячелетия до н.э. и до начала нашей эры здесь существовал лишь один благоприятный для человека регион: равнина, где расположен нынешний Киото; ее в древних документах называют районом Кинки или, к юго-востоку, районом Ямато. Это центральная часть крупного острова Хонсю, расположенного неподалеку от узкого японского "Средиземного моря", связывающего этот остров с островами Сикоку и Кюсю.

Почти наверняка первыми обитателями архипелага были примитивные айнские племена, следы которых обнаружены на островах Рюкю, Езо и Сахалин Первой культурой, обнаруженной археологами, была культура дземон, в частности примитивная керамика, декорированная веревочным орнаментом, элементы которой пришли из Кореи, Маньчжурии, Сибири (озеро Байкал). Из этого можно заключить, что сюда очень рано переселились люди с континента, начавшие вытеснять племена айнов.

К III-II вв. до н.э. произошло очередное вторжение на японские острова, на сей раз из Китая ( в том числе из Южного Китая) и Индонезии. Появились новые предметы обихода: гончарный круг, бронзовые зеркала, ритуальные колокола, железо, китайские монеты эпохи Хан, наконец рис и приспособленные для южного климата дома, открытые и продуваемые... Эта цивилизация получила название цивилизации улицы Яеи по названию улицы в Токио, где во время раскопок были обнаружены характерные для этого периода предметы.

Среди них центральное место занимает рис, заменивший просо, что уже само по себе являлось революционным изменением.

По всей видимости, идея царя, живого бога, красной нитью проходящая через всю японскую историю, была заимствована в ту же эпоху у протомалайцев, пришедших с юга. Но абсолютной уверенности в этом до сих пор нет.

К II-Ш вв. н.э., для которых характерны многочисленные богатые захоронения, сохранившиеся до наших дней, появились первые кланы с их конными рыцарями, более или менее свободными крестьянами и ремесленниками, а также большим количеством крепостных. Руководители кланов претендовали на то, что являются сыновьями местных божеств. Под влиянием корейцев корпорации ремесленников получили название бе (группа), которому предшестовало название рода их занятий: писцы - фума-бе, ткачи - ори-бе, седельщики - ку-ратсукури-бе, сказители - катары-бе... Этипоследние передавали из поколение в поколение героические легенды.

К этому времени уже сформировалась политическая и религиозная система, в частности примитивная религия, обожествлявшая силы природы. С ней консервативная Япония уже больше никогда не расставалась; впоследствии, в ХТХ в., она получила название синто (путь богов). На Западе эту систему назвали синтоизмом.

Именно в ту пору в районе Ямою начала формироваться японская империя, прстивостхшпая айнским племенам.

Эта империя восходит к божественной императорской династии, начало которой положила богиня Аматэрасу; эту религиозную традицию, отмечали в синтоистских храмах вплоть до поражения Японии в 1945 г. Под давлением американцев нынешний император Японии вынужден был официально признать, что не имеет божественного происхождения.

Империя формировалась постепенно. Еще в VIII в., которым датируют первые японские хроники, страна еще не была объединена. Процесс объединения шел очень медленно путем заключения императорской династией союзов с соседними кланами, имеющими, подобно императорской династии, собственных вождей, крестьян и ремесленников и свои земли. Это было тем более сложно, что во главе кланов часто находились люди, имевшие иноземное происхождение (корейцы и китайцы). Однако сближению способствовало наличие общего врага, айнов, которые рассматривались в качестве варваров, "живущих за восточным барьером".

Формирование единого феодального царства завершилось в период, когда корейцы ввели в стране одновременно китайскую письменность, конфуцианство и буддизм, т.е. в VI в. Влияние идей конфуцианства можно проследить в указах принца Сетоку (604), где говорилось о безраздельной власти центра: "У страны нет двух властителей, у народа нет двух хозяев..."

В ту пору возникла официальная японская история с ее иерархией, писцами, хрониками, посольствами, направляемыми ко двору китайских императоров (первое из них датируется 607 г.). Вокруг принца начала формироваться приближенная ко двору знать, получавшая от властителя земли и "привилегии", которые вассалы стремились превратить в свой "удел", как бы сказали на Западе.

Вскоре императорская Япония начала развиваться под все усиливающимся воздействием китайской цивилизации. Именно Китаю принадлежит название Страна Восходящего солнца, по китайски Я-пен, откуда и пошло европейское название Японии. В японском произношении те же иероглифы звучат несколько иначе - Ииппон.

Китайская цивилизация преобладала на японских островах в течение многих веков. Причем ее расцвет сопровождался такими деформациями, что зачастую она становилась неузнаваемой (пример тому буддизм, который в форме учения Дзэн стал идеологией "кровавых самураев" начиная с XII в.). В других случаях, напротив, китайская цивилизация в Японии сохраняла свои архаичные формы, уже преданные забвению в самом Китае (например, китайская музыка, утраченная в Китае, сохранилась в Японии).

В целом можно утверждать, что китайская цивилизация в Японии трансформировалась под влиянием местного населения, общественного уклада, традиций, которые отличались от китайской модели. Это оказалось тем легче сделать, что китайская цивилизация проникала в Японию зачастую в форме "корейской модели", которая не всегда полностью соответствовала оригиналу.

Первая японо-китайская цивилизация являлась золотым веком древней Японии. В процессе длительного окультуривания все становилось объектом перемен: китайская классика, каллиграфия, живопись, архитектура, государственные институты, право (эпохи Тан).

Как и Китай, Япония была разделена на провинции, размеры которых, конечно же, намного уступали китайским. Когда в 710 г. была построена столица страны Иара ("столица" по-корейски), то она была спланирована по китайскому образцу - форме шахматной доски с императорским дворцом, расположенном на севере.

Когда в 994 г. столица была перенесена в Хэйанке ("мирная столица"), или иначе в Киото ("столица" по-японски), то и в этом случае она была воздвигнута по-китайски. Начиная с этого момента столица более не переносилась, как это делалось раньше, когда каждый император строил собственную столицу. Уже в эпоху Нары двор и центральная администрация настолько разрослись, что их нельзя было так часто переводить в другое место. Киото стал столицей империи на многие века.

Китайское влияние ощущалось повсюду, и записываемые писцами хроники составлялись так же, как это делали мандарины (для письма использовались китайские иероглифы). Впрочем, все эти бесчисленные заимствования у китайцев не должны порождать иллюзий. Китайская цивилизация имела колоссальное влияние лишь на относительной узкий круг лиц, связанных с императорским двором в Киото, а по мере удаления от столицы она подвергалась все большим искажениям. Это как пятно яркого света, вокруг которого скапливается тьма.

Золотой век, ограниченный узким пространством, продлился с конца X no XII в. Привело ли величие двора к улучшению материальных условий жизни остального населения? Кажется, что привело, и этот экономический подъем продолжался определенное время. Затем его сменили века смуты.

Прекрасная эпоха Хэйан нашла отражение в поэзии, в великолепных моногатари, - в поэтических мини-сказках, мини-романах (так, ошикубо моногатари, "Слово из Погребка", очень напоминает сказку о Золушке), а также в никки, этих поэтичных дневниках, которые придворные дамы писали по-японски, а мужчины - по-китайски.

Эта дамская и очень живо написанная литература рассказывала о придворных празднествах - концертах, танцах, поэтических состязаниях, императорских выездах на природу, т.е. "обо всех удовольствиях, которые следовали строгому этикету; согласно ему жизнь во дворце была постоянным театрализованным представлением, поставленным подобно балету"; как можно заранее догадаться, в этих описаниях сохранились политические и любовные интриги, "неизбежные во дворцах с очень тонкими перегородками".

Это был поверхностный, праздный мирок, "погрязший в литературе". В этом смысле характерны "записи на кончике кисточки", принадлежащие одной из придворных дам, жившей примерно в 1000 г., которые написаны едко и живо. Чтобы передать дух ее рассказов, достаточно воспроизвести ее описания приятного и неприятного (причем она полагает, что вещей неприятных гораздо больше, чем приятных).

Неприятное в ее понимании - это "волосок в чернильнице; песчинка на кисточке для письма, которая неприятно скрипит; незначительный персонаж, который много говорит и громко смеется; кричащий невовремя младенец; собака, которая ночью начинает лаять на спешащего к вам на свидание галантного кавалера; мужчина, которого вы прячете у себя в спальне и который начинает храпеть; еще раз галантный кавалер, приходящий на свидание в высокой шляпе, которую видно издалека, или он же, уходящий от вас в тишине и внезапно задевающий какой-то предмет, который с шумом падает на пол...".

В то время, когда придворные замыкались в своем мирке, буддизм постепенно завоевывал всю страну, понемногудемократизируясь. Новое духовенство вступало в контакт со "средними классами", ремесленниками, мелкими землевладельцами. Принимавшая упрощенную форму набожность касалась исключительно Будды Спасителя (Будда Амида), гарантирующего верующему доступ на Небеса.

Как и в самом Китае, идеи и постулаты подлинного буддизма превратились вскоре в привилегию теологов и интеллектуальной элиты, тогда как народный, упрощенный буддизм занимал умы и сердца остального населения; постепенно он слился с верованиями синтоизма, образовав с ним подлинную общую религию. Так возникла секта сингон, согласно учению которой местные божества превращались во временные и особые проявления буддийских божеств.

Приверженцы нового учения (дуалистический синтоизм) взяли под свой контроль синтоистские святыни. С появлением Будды Амида возникла новая буддийская иконография. На великолепных "свитках" той эпохи появились японские пейзажи, изображения людей, полные юмора сценки повседневной жизни, характерные для представителей различных социальных слоев общества.

Одновременно распространялась письменность, чему способствовало введение упрощенного алфавита (только 47 слогов).

С ХП в., императорский режим начинает клониться к упадку. Он уже давно демонстрировал признаки собственной слабости. Копируя институты Китая эпохи великолепной династии Тан, императорская Япония не сумела создать и поставить на службу государству класс образованных людей, которые бы позволили сломить силы и укротить амбиции старой аристократии. Императорский режим уступил место сёгунату, который длился на протяжении всего бесконечнего Средневековья (1191-1868).

В период с VIII в. и до 1186 г., т.е. на протяжении четырех столетий, феодальные кланы как бы окружали императорскую власть. Императоры царствовали, но не управляли. Они были заложниками всемогущего клана Фудзивара, игрушками в его руках. Представители клана занимали все ключевые посты, поставляли императору жен, наложниц из своей многочисленной семьи; они могли смещать сузе-ренов, выбирать новых. Историк справедливо заметил: "Власть Микадо подобна пустому ларцу, ключ от которого находится в руках Фудзивара".

Конец длительного владычества этого клана ознаменовал собой начало нескончаемого периода сёгуната. Сеёгунат сделал почти официальным первенство феодальных кланов, "больших семей" по отношению к императору; эти семьи зачастую являлись потомками императоров, представляли собой высшую знать. Сёгунат - это их непрерывное владычество, притом что сами кланы воевали друг с другом, сменяя друг друга у кормила власти, вступая в союзные отношения.

Межклановые соглашения были необходимы для подавления остальной части населения, разделенной на сословия: дворянство, крестьяне, ремесленники, торговцы. Лишь представители дворянства могли рассчитывать на обеспеченную жизнь. Внизу социальной лестницы находились наиболее обездоленные слои, такие как кожевники, которых можно сравнить с неприкасаемыми в Индии, хотя число их было гораздо менее значительным.

Сёгунат возник как военная и феодальная реакция на спад экономической активности, на ухудшение материальных условий жизни. Его движущей силой была воинственная аристократия, которая, находясь вдали от трона, отвоевала себе большие владения в новых, не до конца замиренных "колонизированных" районах к северу и востоку от Хонсю, "по ту сторону барьера", где она занималась разведением лошадей.

По сравнению с дворцовой аристократией Киото, утратившей мужественность и ненавидимая народом, новая власть представлялась военной эгалитарной властью (правительством военных палаток). Во главе стоял полководец, сегун. Сегунов сравнивали с мажордомами периода упадка династии Меровингов при том, однако, отличии, что в Японии бездеятельный властитель никогда не подвергался физическому уничтожению.

Микадо продолжал править, но не управлять, а рядом с ним находился сегун, который получал от императора благословение, подобное тому, которое давал римский папа императорам.

Первые сегуны обосновались на острове Хонсю (дорога из Киото в Эдо), в Камакуре. Они оставались там до 1332 г., а затем их резиденцию (правильнее сказать - столица) перенесли сначала в Киото, в квартал Муромаки (с 1393 по 1576 г.), а потом в Эдо, бывшем до того рыболовецким портом (1598), где она и просуществовала вплоть до 1868 г. Историки выделяют эпохи Камакура, Муромаки, Эдо: сменяя одна другую, они практически перекрывают весь период существования сёгуната(1192-1868).

В любую из рассматриваемых эпох на переднем плане находилось военно-феодальное сословие - бусы. Представляя собой господствующую касту, они навязали народу свое видение мира, свои вкусы, свой кодекс поведения, а также, что было особенно заметно вначале, свое упрощенное правление, что отмечалось как в простых одеждах, так и в расположении домов. Простые одежды (суикан, хитатара) пришли на смену неудобным костюмам (носи, сокутаи), которых требовал прежний дворцовый этикет. Дворцовые праздники сменились охотой, рыцарскими турнирами, конными состязаниями.

Нравы новых властителей стали спокойнее только в период пребывания сегунов в Киото (1393-1576), когда старый город постепенно восстанавливал свои былые права и прежнюю роль, благодаря чему классический золотой век не исчез окончательно под напором пеших воинов и всадников.

Последние десятилетия XVIе. и первые десятилетия XVIIв. ознаменовали собой переломный период сёгуната. Революция Токугавы привела к более чем двухсотлетней изоляции Японии от остального мира, укрепив местные феодальные нравы и феодальную администрацию.

После смерти полководца Тоётоми Хидэёси, который сумел установить диктатуру и, не имея звания сегуна, восстановил порядок в стране и провел практически бессмысленную войну с Кореей (1592-1598), произошло возвышение клана Токугава, во главе которого стоял гениальный Токугава Иэясу. Получив от императора звание сегуна, он принял решение переместить свою резиденцию в Эдо, поскольку справедливо полагал, что Японией можно и нужно управлять не из Киото, а из этих беспокойных земель.

Он добровольно отказался от звания сегуна и передал его своему сыну, чем положил начало обычаю наследственной передачи власти в сёгунате; таким образом его клан получил возможность "царствовать" вплоть до 1868 г.

Именно правительство Эдо (нынешний Токио) приняло в 1639 г. Решение закрыть страну для иностранцев. Только китайские и голландские суда, причем последние имели право провозить лишь оружейные припасы, оружие, очки и табак. Во всем остальном архипелаг должен был жить и жил за счет собственных ресурсов. Естественно, что этот запрет налагался и на японские суда. Более того, именно с них и начали в 1633 г. Можно ли найти разумное объяснение такому решению?

Создается впечатление, что хозяева Японии испугались чужеземцев с Запада. Португальцы, первые ступившие на острова в 1543 г., прибыли на огромных судах, вызвавших удивление японцев и вооруженных пушками и аркебузами. К этому следует прибавить частые случаи обращения в христианство, имевшие место после их прибытия. Быть может, власти полагали, что новая религия способствовала крупным дворянским и крестьянским волнениям, имевшим место в 1638 г.?

С другой стороны, вслед за Китаем и далекой Индией в этом регионе мира начался длительный период глубокого экономического спада. Быть может, оказавшись в его эпицентре, Япония сочла необходимым защитить свое хозяйство, в частности путем запрета на вывоз драгоценных металлов? Начиная с героических времен Хидэёси, усилившаяся агрессивность по отношению к Корее и Китаю, пиратские захваты китайских кораблей свидетельствовали о стремлении Японии изолироваться (Китай династии Мин не оказал большого влияния на архипелаг).

У правителей было велико желание "заморозить" готовое к переменам общество, в том числе отчаявшихся и стремящихся к свободе крестьян. Закрытие границ как бы "заморозило" общественные институты вплоть до прибытия сюда в 1853 г. американской эскадры адмирала Перри.

Но до этого события Япония жила изолированно, сохраняя господство кланов и свое архаичное дворянство. Все в стране было подчинено интересам господствующего класса, доказательством чего может служить столь долгая популярность учения дзэн - искаженной формы буддизма.

И, тем не менее, замкнувшаяся в себе Япония была менее несчастной, в меньшей степени лишенной средств к существованию, чем это можно было бы предполагать. Ей пришлось использовать собственные богатства, как материальные, так и духовные. Одним из таких богатств стал, начиная с ХМ в., расцвет национальной литературы, окончательно заявивший о себе в "век Осаки" (1650-1750). В период долгого Средневековья наряду с традиционным театром но возник театр кабуки. Тьма сёгуната не была, таким образом, беспросветной.

Существование сёгуната было невозможно без строгой дисциплины, без государственной полиции, если так можно сказать.

Владетельные князья, главы кланов и районов, даймё -- крупные феодалы числом около 270, были окружены представителями мелкого военного дворянства, "преданными" самураями, которые служили им за денежное или другое вознаграждение; в отличие от Запада, они никогда не получали земель в наследственное владение, что могло бы сделать их излишне самостоятельными.

Ронин, потерявший или покинувший (если такое вообще было возможно) своего господина самурай, должен был либо умереть от голода, либо заняться разбоем.

Согласно кодексу чести самурая (бусидо) он душой и телом был предан своему господину. Была очень популярна история 47 самураев: их господин вынужден был сделать себе харакири, они мстят за его смерть, а потом сами кончают жизнь самоубийством на его могиле зимой 1703 г. Этот кодекс чести подпитывался бесчисленными гражданскими войнами.

Войны в средневековой Японии были именно гражданскими, поскольку японцы воевали прежде всего сами против себя. Китай эпохи монгольского завоевания дважды, в 1274 и 1281 гг., пытался завоевать страну, но "божественный ветер" (камикадзе) дважды вызывал бурю и топил армады завоевателей. Война японцев против Кореи длилась только шестьлет, как мы это уже видели.

Это значит, что копьи и мечи использовались в междоусобных войнах. Именно они формировали воинов, заставляли их соблюдать армейскую и общественную иерархию. Это нашло отражение даже в языке, где еще в 1868 г. глаголы "уточняли позицию субъекта и объекта". Например, использование вспомогательного глагола агеру означало, что "действие, выраженное основным глаголом, выполняется нижестоящим по отношению к вышестоящему".

Каков же результат? Япония была чрезвычайно дисциплинированной страной, разделенной на касты, четко управляемой, одновременно богатой и обездоленной. Эта двойственность, проявлявшаяся в роскоши одних и абсолютной нищете других, заметна при чтении книги вестфальского врача Э. Кемпфера, находившегося на службе у голландцев (1690).

Прочтя эту книгу, трудно забыть описание его путешествий, переходов через глубокие реки, когда проводники-японцы выстраивались в ряд на переправе, чтобы замедлить течение и позволить путешественникам перейти опасные места; деревень с нищими хижинами; зарисовокс натуры, когда крестьяне встают на колени вдоль дороги, по которой проезжает кортеж знатного господина.

На пути из Киото в Эдо, где находилась резиденция сегуна и куда должны были регулярно наведываться даймё, можно было встретить процессии, представлявшие собой маленькие армии вооруженных алебардами и аркебузами воинов и слуг, сопровождавших своих господ в их путешествии в столицу.

Все эти богатые феодалы должны были на протяжении шести месяцев жить в принадлежавших им дворцах в столице. Княжеские чертоги по фасаду украшались богатыми гербами, которыми так восторгался еще Родриго Виверо (1609), и группировались вокруг дворца владыки. По сути это были всего лишь красивые тюрьмы, где под постоянным наблюдением жили их хозяева, вынужденные оставлять в качестве заложников свои семьи после отъезда к месту постоянного пребывания.

Даже они не могли избежать неусыпного контроля со стороны судей, соглядатаев, надсмотрщиков, которыми были заполнены дороги, гостиницы, городские улицы. Каждая улица в столице, на китайский манер закрывалась с обоих концов воротами, которые туг же запирались, если случалось какое-то происшествие: воровство, грабеж, убийство. Виновного или подозреваемого немедленно хватали, и его ждало быстрое и неминуемое наказание, чаще всего смертная казнь.

Так же строго и тщательно контролировали торговые суда, которым разрешили приплывать в Японию после ограничений, введенных в 1639 г., а именно суда китайцев и голландцев (напомним, что голландцы бессовестно предоставили свои суда и пушки властям для подавления восстания японских христиан в 1638 г.). Как только корабли голландской Вест-Индской компании прибывали в страну, их сразу направляли в карантин на остров Десима, находящийся в акватории порта Нагасаки: товары, сами купцы, моряки, торговые агенты, имущество голландской торговой компании подвергались скрупулезной проверке.

Имеющиеся свидетельства говорят о подозрительном, все время находящемся начеку режиме, о стране крепостей и солдат. Гораздо чаще, чем на Западе, где суды тоже не страдали милосердием, путешественник встречал здесь виселицы, людей со следами пыток на теле. Недаром один из холмов в окрестностях Киото носит название "гора отрезанных ушей".

Феодальная Япония эволюционировала как в плане культурном, так и религиозном. Как в Корее или Китае, буддизм облекался здесь в различные формы: фанатичного служения (Лотос Доброй Веры), когда Япония рассматривалась единственной страной настоящего Будды; дзэн-буддизма, пришедшего из Китая и ставшего с XII в. учением самураев.

В то время как неоконфуцианство утверждается в качестве доктрины сёгуната, эта особая форма буддизма становится религией воинов, имеющей мало общего с изначальной религией любви и ненасилия. Такая трансформация религии хорошо отражает эпоху и состояние общества.

Дзэн дает советы, которые выражены в очень коротких поучительных рассказах Канса с неожиданной и намеренно абсурдной моралью. Она направлена на то, чтобы любой ценой освободить подсознание, которое обычно себя не проявляет. "Оставь свой разум и стань подобен тюку в горном потоке". Сделай над собой усилие, чтобы освободить свои инстинкты, побудить их к действию, а затем доверься им! Ретроспективно это напоминает нам психоаналитическое воздействие.

Кажется, что все вопиет: освободись от "комплексов"! "Когда ты идешь - иди; когда сидишь - сиди; главное - не колебаться!" Наиболее частый совет - не колебаться, что хорошо прежде всего для воина: "Убери все препятствия на своем пути. Если на своем пути ты встретишь Будду, убей Будду. Если встретишь своего предка, убей предка. Если встретишь мать и отца, убей их. Когда встретишь родственника, убей родственника. Только так тебе удастся освободиться. Только такты освободишься от оков и станешь свободным".

Будда, предок, родственники - это все символы зависимости от подавляющего тебя общества, в котором с раннего детства каждого мальчика, каждую девочку помещают в "железный корсет" строгого воспитания. Его дрессировка заставляет человека соблюдать правила, регламентирующие порядок приема пищи, манеру говорить, садиться и даже способ сна, когда ты обязан соблюдать неподвижность, положив голову на деревянный брусок.

Речь идет о том, чтобы "никогда не терять контроля над своим телом и своим духом" благодаря психологической обработке, которая направлена на то, чтобы обуздать естественные рефлексы подобно тому, как миниатюрный садик подавляет естественно растущие растения и деревья.

Создается впечатление, что учение дзэн, предназначенное для воспитания воина, направлено на подавление предписаний, которые навязывались т.н. "кодексом вежливости" японцев. Как это случается в любом обществе, жизнь делает предписываемые правила более гибкими, более приемлемыми для инди-видума. Япония - это одновременно жесткость и гибкость, "эластичность". Дзэн в этой связи является жизненно необходимой компенсацией.

Изоляция Японии от внешнего мира длилась более двух столетий и закончилась вместе с революцией Мэйдзи (1867-1868), за которой последовала эпоха социально-экономических преобразований, прежде всего индустриализации. Она должна рассматриваться как особый феномен, как чудо; она проливает свет на особенности японской цивилизации. Дело в том, что темпы и успехи индустриализации невозможно объяснить только экономическими терминами, хотя и они имеют немаловажное значение.

С 1639 по 1868 г. Япония сделала большой шаг в своем развитии, несмотря на практически полное закрытие своих границ.

Прогресс стал заметен уже в XVIII в. Увеличилось население, возросло производство риса, началось выращивание новых сельхозкультур... Стали расти города. В XVIII в. в Эдо проживало около 1 млн человек. Общий экономический подъем был бы невозможен без появления излишков сельскохозяйственного производства, в частности риса, который в избытке появился на городских рынках; без дополнительных средств хранения и транспортировки зерна, без возможности снабжать города древесным углем в достаточном количестве.

Само общество благоприятствовало развитию. Местная знать, которую правительство лишало родовых корней и заставляло постоянно жить в Эдо, систематически разорялась из-за регулярныхдоро-гостоящих переездов. Поскольку хождение денег стало повсеместным уже с XVH в., превысив объемы денежной массы огромного Китая, роскошь городской жизни требовала колоссальных расходов.

Необходимость иметь деньги вынуждала землевладельцев продавать часть урожая риса, а также прибегать к денежным кредитам, что было достаточно легко, известные издавна формы кредита получали все большее распространение (заемные письма, векселя). Землевладельцам, как и самураям, запрещалось торговать самим. Следовательно, они вынуждены были прибегать к услугам посредников, подставных лиц. Заметно увеличился слой торговцев, которые процветали, одалживали деньги знати, проникали в ее окружение и даже стали носить такие одежды, что было крайне важно в стране, где привыкли "встречать по одежке".

Торговцы стали отдавать своих дочерей и сыновей в свиты вельмож, начали смешиваться со знатью, используя браки и усыновления. Однако в целом, напуганные несколькими казнями, которые правительство использовало для того,чтобы заодно конфисковать их имущество, торговцы предпочитали оставаться в тени.

Влияние торговой буржуазии особенно заметно было в Осаке - экономическом центре старой Японии: именно в квартале этого города, получившем название "Квартала цветов", жили все богатые горожане, дворяне и торговцы. Этот квартал вскоре превратился в остророК удовольствия, где куртизанки (гейши), "получившие дорогое восстание", играли "роль благородных дам при дворе императора в Киото".

Хроники Квартала цветов, его скандалы, самоубийства или убийства становились темой саркастичных литературных опусов, которыми увлекалась простая публика (образованные люди предпочитали "прелести конфуцианской схоластики").

Все это демонстрирует подвижки в жизни японцев, отражает экономический подъем, создавший начиная с XVIII в., активный до-капитализм, готовый расцвести при благоприятных обстоятельствах. В XIX в. перемены становятся еще более заметными: Эпоху Мэйдзи нельзя понять без обращения к прошлому, без учета периода первоначального накопления экономических средств и капиталов, без учета возникшего уже тогда социального напряжения в обществе.

Слишком много вельмож разорилось из-за чрезмерной роскоши или в результате политических потрясений. Япония понемногу переполнялась самураями-изгоями, оставшимися без господинаронинами, странствующими рыцарями - это немного напоминало Германию XV в. с ее "кулачным правом". Именно эти деклассированные элементы стали движущей силой революции Мэйдзи. Прибытие американского флота (1853) было лишь "искрой, поджегшей порох". И когда император Муцухито в 1868 г. захватил власть, он без труда сверг старый феодальный строй с его традиционными кастами. По сути, он уничтожил лишь декорации.

Это тем более стоит отметить, что обычно процесс индустриализации потрясает все общественные структуры. На Западе, согласно изученному Марксом процессу, она породила пролетарские массы, вызвала классовую борьбу и стала причиной социалистической рабочей революции.

Япония - особый случай. Она, лишь на первый взгляд непонятно Каким образом, осуществила индустриальную революцию без революционных потрясений в социальных структурах. "Огромные экономические преобразования... стали составной частью развивающейся культуры и пошли по совершенно новаторскому пути".

Причины этого могут быть следующими: речь идет о сверхдисциплинированном обществе, которое и после 1868 г. сохранило свою приверженность кдисциплине. Это послушное, почитающее социальную иерархию общество всегда соглашалось с тем, что роскошь является привилегией немногих; оно также согласилось, быть может не отдавая себе в этом отчета, с тем, что современный капитализм формировался внутри феодальных структур.

На ум приходит сравнение с русскими промышленниками XVIII в., действующими на Урале в крепостной среде... Несмотря на все отличия, именно такое впечатление оставляют все крупные японские промышленные компании, которые в ХГХ в. обеспечили успех индустриализации и пролучили от этого выгоду, не вызвав при этом негативной реакции рабочих масс.

Накануне войны 1941 г. максимум пятнадцать семей располагали 80% японских капиталов. В просторечьи их называли дзайбаиу (сегодня это понятие стало классическим): это Мицуи, Мицубиси, Сумито-во, Ясуда. При этом императорская семья стала наиболее богатой... В плане социальной иерархии эти гранды большого бизнеса сопоставимы с даймё и их кланами; рабочих можно сравнить с их крепостными, управляющих и инженеров - с самураями Нового времени.

Предприятия остаются семейными, управляемыми в соответствии с принципами феодализма и патернализма, действующими в среде, где "сюбодное предприятие, коммунизм воспринимаются как странные и чужеродные идеи, разрушающие кодо, этот императорский путь Японии". С этим послушным, умелым, терпеливым народом, согласным на очень низкую оплату своего труда, его лидеры могут делать все, что им угодно.

Так объясняется чудо - переворот 1868 г. Сегун уступил место императору, остающемуся самой традиционной силой страны (вообразим себе понтифика, который бы занял у нас на Западе место главы светского правительства).

Традиционная императорская власть выбрала революцию, уничтожила феодальные преграды, объявила о развитии промышленности, высвободила необходимые инвестиции и сама создала заводы. После этого, что случалось часто, она уступила право управления предприятиями частным лицам, которых выбрало по своему усмотрению, что напоминало наделение приближенных земельными феодальными наделами. Одновременно с этим императорская власть поставила перед японским обществом гигантскую задачу развития. Эта задача была выполнена.

Сын солнца, почитаемый в храмах за свое божественное происхождение, велел приступить к индустриализации страны. Чтобы выполнить эту волю, Японии не понадобилось новой идеологии или религии - они уже существовали. Они-то и позволили управлять Японией, как одним человеком.

В этих условиях не нужно удивляться двойственности современной Японии, одновременно модернизированной и традиционной страны. "Мистический характер власти императора послужил и сохранению статус кво и проведению революционных преобразований", что можно перевести как сохранение социальной стабилизации и осуществление экономической революции.

Верность такого объяснения подтверждается сознательным повышением роли в XVIII-XIX вв. древних национальных верований, возведенных в систему под названием синто. Это божественный путь (ками), хотя смысл ками соответствует скорее смыслу слова мана*, которое в далеком море (на юге) означает высшую безличную власть, сливающуюся с вещами и существами. Высший ками принадлежит Аматэрасе, богине солнца, которая передала его всем потомкам своих сыновей.

Япония после поражения 1945 г.: за каггитуляцией страны после нанесения ядерных ударов по Хиросиме (5 августа 1945 г.) и Нагасаки (8 августа) последовал беспрецедентный крах государства. Юго-Восточная Азия, которую только что удалось завоевать, получила независимость. Хуже того, оказалось разрушенным все то, что было создано начиная с эры Мэйдзи (1868) и что превратило Японию в особый случай на Дальнем Востоке первой половины XX в.

Японское чудо после 1945 г. (второе чудо), подобно чуду Италии, Франции и Германии, состоит в том, что она восстановила основы своего процветания и сумела достичь невиданного доселе уровня развития. Это головокружительный успех. Япония более не является военной державой мирового значения, какой она была до 1941 г. Но она стала мировой экономической державой.

Перспективный план развития на 1961 - 1970 гг. предусматривает к моменту его завершения удвоение национального дохода при очень высоких темпах роста. Если взять уровень 1950 г. за 100, то предусмотренный уровень промышленного и горнорудного производства составляет 648; уровень производства черных металлов - 296; станкостроения - 448; химической промышленности - 344... Эти перспективы, не будучи абсолютными, не кажутся завышенными: развитие в предыдущие годы убеждает в их достижимости.

С конца XIX в. и до Второй мировой войны темпы роста экономики Японии составляли 4% в год; в 1946-1956 гг. они достигали 10,6%  (во Франции - 4,3%); в 1957-1959 гг. - 9,2%; в 1959-1962 гг. темпы (точных цифр еще нет) оставались высокими. Это рекордные цифры близки к ним лишь темпы развития ФРГ и СССР. Перспективный план 1961 - 1970 гг. предусматривает средние темпы роста на уровне 8,3%.

Причины такого роста не остаются тайной за семью печатями. Наиболее эффективным оказалось данное американской администрацией разрешение на восстановление трестов, которые, казалось, исчезли со сцены после поражения. Старые патриархальные дзайбаиу, распущенные оккупационными властями, возродились не все и не полностью, но появились новые концерны, ставшие одними из крупнейших в мире.

Победивший японский капитализм, как и в США, представляет собой триумф капиталистических гигантов, позволя-ющихлучше использовать рабочую силу и капиталы, чем это возможно на мелких предприятиях ремесленного типа, которые тем не менее продолжают существовать, используя дешевый семейный труд.

С другой стороны, поскольку финансирование предприятий более не осуществляется, как это было до 1941 г., из средств самого предприятия, успешное развитие промышленности подразумевает отныне наличие системы крупных банков и инвестиционных компаний, обладающих, под присмотром Национального банка, большей свободой маневра, чем во Франции.

Вклады населения привлекаются за счет использования всех средств рекламы и пропаганды, работающей по американскому образцу. Результатом стал бум покупки биржевых акций, участие в котором приняли даже крестьяне, по природе своей не склонные к риску. Периодически случающиеся бумы на Токийской бирже (объем торгов здесь в 400 раз превышает объемы предвоенных лет) также способствуют привлечению средств населения, рассчитывающего на высокую доходность ценных бумаг.

Однако с июня 1961 г. произошел спад биржевой активности, что умерило страсть к игре на бирже и направило денежные потоки в сторону банковских вложений.

Эта система объясняет очень высокий уровень инвестиций (более 20% национальных расходов в 1962 г.) и тот интерес, который проявляет иностранный, в первую очередь американский, капитал к японским предприятиям. Еще до недавнего времени это был до некоторой степени платонический интерес, так как Япония еще до конца не "либерализировала" экономические обмены и вопрос с репатриацией полученных прибылей остается довольно острым.

В одной швейцарской газете (12 апреля 1961 г.) говорилось о скорой возможности полной либерализации, при этом отмечалось: "В целом мы предпочитаем Японию Южной Африке, где все еще "дремлют" многочисленные европейские капиталы. Нет никакого сомнения, что эта страна находится на стадии подъема, что качество и величина ее рабочей силы выше среднего, что ее лидеры не только уверены р своем успехе, но и обладают удивительными способностями". Если в японскую экономику придут серьезные западные капиталы, то темпы развития страны существенно увеличатся.

Можно ли выделить движущие силы такого прогресса? Трудно подводить окончательные итоги развивающейся экономики. Цифры быстро устаревают и искажают реальную картину. Однако очевидно, что избыток рабочей силы сказывается положительно. В 1961 г. население островов насчитывало 94 миллиона человек; через десять лет, в 1970 г., его численность возрастет до 104 миллионов, что составляет ежегодный прирост примерно в 1 миллион человек.

Такие темпы демографического роста не тормозят экономического развития, поскольку, еще раз напомним, национальный доход должен удвоиться к 1970 г., тем более что рост населения находится под контролем. К тому же начиная с 1962 г., приток рабочей силы на рынок труда недостаточен (т.н. малочисленные возрастные группы военного времени), вследствие чего спрос здесь превышает предложение; отсюда недавнее повышение оплаты труда инженеров и преподавателей.

Нельзя не отметить, что заработная плата в стране остается намного ниже европейского уровня или уровня США. Тем не менее, учитывая разницу в привычках и потребностях, положение не кажется катастрофическим. В предместьях Осаки и Токио все еще можно увидеть бараки (в Токио население увеличивается ежегодно на 400 тыс. человек, из которых 300 тыс. мигранты), но средний дневной рацион составляет 2100 калорий, средняя зарплата в долларовом исчислении колеблется от 200 до 300, что в четыре раза превышает средний заработок в Индии.

Огромное развитие рыболовства (Япония является мировым лидером рыболовства: ежегодно 6 миллионов тонн рыбы, добываемой от Атлантики до Карибов), прогресс сельскохозяйственного производства (по требованию американцев ни один японец не может иметь надел более 2,5 га), тем более существенный, так как использование парников в зимний период позволяет значительно увеличить производство сельхозпродукции, в частности за счет более раннего высеивания риса. Освоение холодного острова Езо позволяет достигнуть необходимого равновесия между производимой и потребляемой продукцией.

В целом внутренний потребительский рынок поддерживает промышленный рост. Рост уровня жизни знаменуется покупкой новых товаров, среди которых стиральные машины, транзисторы, телевизоры, фотоаппараты (гигантские японские заводы прежде всего заполняют внутренний рынок).

Появляются новые вкусы, что способствует росту потребления мяса, рыбы, макаронной продукции, консервов, лекарств (особенно успокоительных); рисовая водка уступает потреблению пива, зеленого (его ежегодное производство составляет 77 ООО тонн) и черного чая. Европейский стиль все больше сказывается в одежде и домашнем интерьере.

Разумеется, японцы остаются в массе своей "бицивилизованными людьми" (по выражению журналиста Робера Гийена), которые вне дома носят западную одежду, а дома японскую. Но очевидно, что они все больше увлекаются западной модой, уступают ее требованиям.

Япония, население которой почти вдвое превышает население Франции, имеет вдвое меньшую территорию (300 тыс. против 550 тыс. кв. км), при том что плодородные земли составляют лишь 15% общей площади (84% во Франции); к тому же страна бедна природными ресурсами. Шерсть, хлопок, уголь, железная руда, нефть, являющиеся основным сырьем для промышленности, импортируются. Промышленный рост заставляет ввозить все больше станков и прочего оборудования.

Отсюда, начиная с сентября 1961 г., вызывающие беспокойство признаки дефицита торгового баланса, несмотря на весь оптимизм правительства Икеды. Если подсчитать, то получается, что этот баланс не удастся выровнять без учета расходов американской оккупационной армии. Одно это показывает, насколько еще хрупок экономический успех Японии...

Для страны проблема заключается к тому же не только в производстве товаров, но и в их продаже. И здесь оказывается, что страна может прогрессировать только за счет торговли со "свободным миром", за счет его процветания и доброй воли.

Однако память о Японии, прибегавшей до 1939 г. к беззастенчивому демпингу, а также нынешняя реальность страны, вступающей в ценовую конкуренцию за счет низкой заработной платы своих работников, заставляет Запад (и в частности Францию) проявлять осторожность, что выражается в медлительности заключения двусторонних договоров, отдельные статьи которых постоянно пересматриваются.

Все это делает маловероятным, чтобы Япония стала "нейтральной страной по типу Индии Неру" и сделала упор на свои экономические связи с Китаем и Юго-Восточной Азией. С другой стороны, японские социалисты и коммунисты полагают, что с уходом американских войск некоторые социальные завоевания могут быть поставлены под вопрос, в частности положения конституции страны 1951 года и деятельность недостаточно быстро развивающихся профсоюзных организаций, которых крупные компании терпят с трудом.

Наблюдающиеся противоречия интересов различных общественных сил объясняют результаты выборов 1961 г., которые обеспечили "рутинную победу" "умеренных либералов", т.е. крупного бизнеса, истратившего, по оценкам специалистов, более пяти миллиардов иен (100 иен равно примерно 1 франку) на предвыборную кампанию, чтобы "использовать последний шанс" и преградить дорогу социалистам.

Но сама проблема еще долго будет сохранять актуальность, тем более что столь быстрое развитие ставит сверхсложные задачи и является причиной напряженности в обществе. Токио с населением в 10 миллионов человек является самым населенным городом мира и не перестает расти, что заставляет рассматривать возможность строительства новых жилых кварталов непосредственно в заливе.

Осака уже пошла по этому пути, размещая на отвоеванных у моря территориях металлургические производства, использующие сконцентрированную здесь рабочую силу. Эти примеры показывают, насколько хрупок и одновременно грандиозен японский опыт развития.

Но больше всего вопросов вызывает не столько политическое будущее страны, сколько будущее японской цивилизации. С самого начала было понятно, что превращение страны под американским влиянием в парламентскую демократию еще не означает ее полную трансформацию. Патернализм остается основой действий промышленников. Не исчез окончательно агрессивный национализм.

Существуют крайне правые партии, находящие опору в традиционализме. Император, хотя и униженный поражением, остается на своем месте: любой, кто выступает против него или его семьи, рискует расстаться с жизнью. Япония вчерашнего дня продолжает отстаивать свои позиции.

Япония все больше оставляет впечатление страны, которая вновь обрела былые силы. Но всякий успех связан с напряжением в обществе. Чтобы поддержать свою экономическую экспансию, страна нуждается в новых рынках сбыта. Ее все больше привлекает огромный китайский рынок, возможности сотрудничества с Советским Союзом при условии возвращения ей нескольких Курильских островов, участия в развитии Восточной Сибири.

Может ли она обеспечить собственную безопасность, не превратившись в ядерную державу? Япония заявляет, что она против ядерных испытаний, ставит определенные условия пребывания в ее территориальных водах американских ядерных подводных лодок. Политический и социальный опыт ее развития показывает, что она остается страной с авторитарным, но никак не тоталитарным правлением.

++++++++++++++++++++++++++++