В грозы, в бури, 
В житейскую стынь, 
При тяжелых утратах 
И когда тебе грустно, 
Казаться улыбчивым и простым - 
Самое высшее в мире искусство.

В этой жизни умирать не ново, 
Но и жить, конечно, не новей.

Время даже камень крошит.

Грубым дается радость. 
Нежным дается 
Печаль.

Если раньше мне били в морду, 
То теперь вся душа в крови.

Если тронуть страсти в человеке, 
То, конечно, правды не найдешь.

Жизнь - обман с чарующей тоскою.

Жизнь… Я не могу понять ее назначения, и ведь Христос тоже не открыл цель жизни. Он указал только, как жить, но чего этим можно достигнуть, никому не известно. Да, однако если это тайна, то пусть ей и останется. Но мы все-таки должны знать, зачем живем. Зачем она, жизнь? Зачем жить? На все ее мелочные сны и стремления положен венок заблуждения, сплетенный из шиповника. Ужели так и невозможно разгадать?

Жить - так жить, любить - так уж влюбляться. 
В лунном золоте целуйся и гуляй. 
Если ж хочешь мертвым поклоняться, 
То живых тем сном не отравляй.

Жить нужно легче, жить нужно проще, 
Все принимая, что есть на свете.

Жить с раскрытой на распашку душой - все равно, что ходить с раскрытой ширинкой.

Как нелепа вся наша жизнь. Она коверкает нас с колыбели, и вместо действительно истинных людей выходят какие-то уроды.

Коль гореть, так уж гореть сгорая...

Кто любил, уж тот любить не может, 
Кто сгорел, того не подожжешь.

Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье.

Милый, милый, смешной дуралей, 
Ну куда ты, куда ты гонишься?

Но и тогда, 
Когда по всей планете 
Пройдет вражда племен, 
Исчезнут ложь и грусть, 
Я буду воспевать 
Всем существом в поэте 
Шестую часть земли 
С названьем кратким «Русь».

О возраст осени! 
Он мне 
Дороже юности и лета.

От любви не требуют поруки, 
С нею знают радость и беду.

Поэт должен думать о смерти, чтобы острее чувствовать жизнь.

Так мало пройдено дорог, 
Так много сделано ошибок.

У собратьев моих нет чувства родины во всем широком смысле этого слова, поэтому у них так и несогласованно все. Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривляния ради самого кривляния.

Христос для меня совершенство. Но я не так верую в него, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одаренного светлым умом и благородною душою, как в образец в последовании любви к ближнему.

Человек! Подумай, что твоя жизнь, когда на пути зловещие раны. Богач, погляди вокруг тебя. Стоны и плач заглушают твою радость. Радость там, где у порога не слышны стоны.

Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде Господин доллар, а на искусство начихать - самое высшее мюзик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно… Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод… зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину.